Подземелье мертвецов - Грин Саймон - Страница 37

• Предыдущая
• 37/58
• Следующая

Джек закрыл глаза и расслабился.

Джонатан Хаммер подскочил на стуле и открыл глаза. Еще не проснувшись толком, он продолжал ошалело трясти рукой, потом сообразил, где находится, и расслабился. Так значит, все в порядке. Он просто сидит в маленькой комнатке пограничной крепости, в полной безопасности. А все остальное — сон. Просто-напросто сон. Хаммер глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула. Сердце постепенно начинали биться ровно и спокойно. Он вытер рукавом холодный пот, выступивший на лбу. Потом поднес руку к глазам и начал медленно поворачивать ладонь из стороны в сторону, разглядывая пальцы, пытаясь отыскать следы того жуткого гниения, что совсем недавно, казалось, распространилось по всему телу. Но рука выглядела совершенно здоровой. Да, с ним все в порядке. Это был просто скверный сон, воспоминание об одном эпизоде из прошлого, исказившееся во сне до неузнаваемости.

Хаммер покосился на своих товарищей. Джек спал спокойно и безмятежно, но вот Вайлд все время что-то бормотал, стонал и ворочался во сне. Ни с того ни с сего он начал вдруг задыхаться, на губах появилась пена. Джек проснулся и быстро огляделся по сторонам. Хаммер встал, подошел к Вайлду, как следует встряхнул того за плечи и назвал по имени. Глаза Вайлда широко распахнулись; с диким ужасом он уставился на Хаммера, не сразу поняв, что происходит. Потом, судорожно выдохнув, расслабился. Грудь Вайлда поднималась и опускалась теперь спокойно, но он почему-то дрожащей рукой ухватил себя за шею и напряженно сглотнул. Хаммер выпрямился и сделал шаг назад, чтобы иметь возможность видеть сразу двух своих спутников.

— Плохие сны? — поинтересовался Джек. Вайлд устало кивнул.

— У меня тоже, — Джек нахмурился. — А как ты, Хаммер?

— Видел кошмар, — сообщил Хаммер, стараясь, чтобы голос его звучал ровно и спокойно. — Ну и что с того? Похоже, что у нас у всех совесть не чиста.

— Боюсь, что дело не только в этом, — покачал головой Джек. — Это место вообще полно всяких кошмаров.

— Что ты хочешь этим сказать? — Хаммер вопросительно заглянул Джеку в глаза.

— Когда я пробрался сюда в первый раз, — начал рассказывать Джек, — то некоторое время наблюдал за разведчиками. Все они спали, даже та, что стояла на часах. И насколько я понял, всем четверым снились сны. Далеко не приятные сны. А что приснилось тебе, Хаммер?

Тот подозрительно оглядел Джека, потом невозмутимо пожал плечами и произнес:

— Один неприятный эпизод из прошлого. А ты что видел?

— Мне снилось, что лес опять превратился в Темный лес. А у тебя что, Вайлд?

— Грехи мои в конце концов обрушились на мою несчастную голову, — изрек печально лучник. — Давай-ка отсюда убираться, Хаммер. Не нравится мне это местечко. Дурное оно. Злое.

— Места дурными не бывают, — нетерпеливо перебил Хаммер. — Дурными могут быть только люди.

— Это далеко не всегда так, — возразил Джек. — В лесу есть такие места, которые лучше обходить стороной. Мрачные, темные места. Они там были задолго до того, как пришла та длинная ночь, и до сих пор остаются все там же, хотя ночь давно кончилась. В таких местах чувствуется присутствие зла. Оно пропитывает землю, камень, древесину, будто грязь, которую никогда не отмыть. Эта крепость — как раз такого рода. Я это ощущаю всей кожей. В том, что здесь все видят дурные сны, нет никаких случайных совпадений.

— Сплошное зло, — поежился Вайлд. — Здесь все пропитано кровью и смертью. Нет же, Хаммер, надо отсюда сматываться.

— Теперь? Когда мы уже совсем близко? — Хаммер, казалось, был искренне удивлен. — Ты что, совсем мозгов лишился?

— Нет еще. Но очень скоро лишусь, если останусь здесь. И ты тоже. Это крепость-убийца. Она выглядит, как и любая другая крепость, но только она живая, а нас хочет сделать, покойниками. Тут кругом сплошное сумасшествие. Ночные кошмары, существа, которым давно уже не полагается расхаживать среди живых, повсюду кровища, петли с потолка свисают, ни единого живого человека нет…

Голос Вайлда сорвался на истерический крик. Хаммер размахнулся и отвесил лучнику пару увесистых пощечин. Вайлд замолк; рука его упала на рукоять меча. Хаммер стоял не двигаясь и сверлил Вайлда взглядом. Лицо лучника вдруг снова ожило, следы истерики исчезли без следа. Губы его сжались в прямую линию, глаза потемнели.

— Ну? — вполголоса спокойно произнес Хаммер. — Так что ж ты собираешься делать, Эдмонд? Ударить меня? Убить?! Не будь идиотом. Может, ты и ходил когда-то в героях, но все это было слишком давно. Вздумай только поднять на меня руку, и я тут же отрублю ее.

— Я и сейчас управляюсь с луком точно так же, как и прежде, — ответил Вайлд. В голосе его слышались твердость и спокойствие. Никаких эмоций. Он смотрел Хаммеру прямо в глаза. — Да и с мечом я, кстати, не так уж плохо умею управляться.

— Верно, — согласился Хаммер. — Ты очень даже неплохо управляешься и с мечом и с луком. Но только у меня есть “Волчья отрава”.

Они долго сверлили друг друга взглядом. Джек недоуменно смотрел то на одного, то на другого. И ему показалось, что перед ним стоит какой-то другой Вайлд. С этим Вайлдом он еще не знаком. В лице лучника была сила, гнев и что-то еще… Собственное достоинство, что ли?

— Теперь ты служишь в моей команде, Эдмонд, — сказал Хаммер. — Потому что без меня ты опять скатишься на дно. Я твой единственный шанс снова стать более или менее серьезным человеком, и ты это прекрасно знаешь.

Вайлд набрал полные легкие воздуху и медленно выдохнул. Правая ладонь разжалась и оставила меч в покое.

— Да, — сказал он. Сказал тихо и с горечью. — Я теперь служу у тебя, Хаммер.

Хаммер улыбнулся и неторопливо кивнул:

— Вот и хорошо. Я очень рад, что мы наконец разобрались с этим вопросом. Где-то здесь, в крепости, лежит ни много ни мало сто тысяч дукатов червонного золота и дожидается, пока мы соизволим прийти и забрать его. И чтобы заставить меня свернуть в сторону, потребуется что-нибудь посерьезнее, чем несколько скверных снов. Так что я остаюсь здесь. И ты тоже. Ясно тебе это, Эдмонд?

— Да.

— Что-то я тебя плоховато расслышал, Эдмонд. Ясно тебе или нет?

— Да! Ясно мне! — выкрикнул Вайлд со злобой.

Он повернулся к Хаммеру спиной и, быстро отойдя в сторону, остановился возле закрытой двери. Лицо его по-прежнему было искажено ненавистью, воля его была сломлена, и он это знал.

— Так-то оно лучше, — кивнул Хаммер.

Он повернулся и вопросительно посмотрел на Джека.

— Я тоже работаю на тебя, Хаммер, — равнодушно пожал плечами Джек. — Пока, во всяком случае.

— Ты будешь работать на меня до тех пор, пока я сам не скажу, что ты свое отработал, самодовольно зевнул Хаммер, потягиваясь. — Что ж, этим ребятам из разведки мы предоставили уже достаточно времени, чтобы угомониться и спокойно уснуть. Так что, пожалуй, отправимся теперь в подвал да посмотрим, чем там можно разжиться.

Он направился к выходу. Вайлд открыл дверь и выглянул, но, насколько можно было разглядеть в темноте, коридор был пуст. Кругом стояла тишина. Хаммер обернулся и подал Джеку знак принести факел и фонарь. Джек взял светильники и подошел к выходу. Хаммер на вытянутой руке высунул фонарь в коридор. По углам заплясали тени, но ни одного живого существа по-прежнему не было видно. Хаммер вышел из комнаты и повел свою команду в сторону подвала.

Макнейл с товарищами в это время тоже направлялись к подвалу. Сержант шагал впереди, сразу за ним, не отставая ни на шаг, шли Флинт и Танцор; все трое ступали мягко, и даже в абсолютно пустых комнатах эхо не отзывалось на их шаги. Замыкающая шествие Констанция все время бормотала что-то себе под нос. Макнейл решил, что она повторяет про себя какие-то заклинания. Впрочем, с равным успехом она могла ругать командира за то, что тот не доверяет ее ясновидению. Уточнять он не стал. Не очень-то хотелось снова поднимать этот вопрос.

Подойдя к длинной каменной лестнице, ведущей к двери в подвал, Макнейл начал дрожать от холода. От дыхания снова пошел густой пар, а на стенах тут и там начали появляться пятна инея. Сержант нахмурился. Такие вот участки с пониженной температурой беспокоили его все больше и больше. Они стали все чаще встречаться в таких местах, где раньше температура была нормальной. Макнейл оглянулся на товарищей, судя по их виду, они тоже это заметили. Вряд ли у кого-то могли появиться свежие идеи для объяснения подобных парадоксов, а потому сержант, ничего не сказав, поднял фонарь повыше и стал спускаться по лестнице.

• Предыдущая
• 37/58
• Следующая