Лошадь как лошадь. Третья книга лирики - Шершеневич Вадим Габриэлевич - Страница 6
- Предыдущая
- 6/14
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
6
Январь 1918
СОДЕРЖАНИЕ МИНУС ФОРМА
Для того, чтобы быть весенней птицей
Мало два крылышка и хвостом вертеть,
Еще надо уметь
Песней разлиться
От леса до радуги впредь.
Вот открою я рот свой багровый пошире,
Песни сами польются в уши раскрытые дней...
Скажите, в какой вы волшебной кашире
Столько найдете чудесных детей?
И сегодня мне весело,
Весело,
Весело!
Я от счастья блаженненько глуп,
Оттого, вероятно, что жизнь мою взвесила
Ты на точных весах твоих губ.
Все мы, поэты - торгаши и торгуем
Строфою за рубль серебрянных глаз,
И для нас лишь таким поцелуем
Покупается подлинный час.
Для того, чтобы стать настоящим поэтом,
Надо в минуту истратить века,
И не верить ребячливо, что станешь скелетом,
И что бывает такая тоска,
Что становится сердце дыбом,
А веки весят сто пуд,
И завидуешь допотопным рыбам,
Что они теперь не живут!
...Ах! Удрать бы к чертям в Полинезию,
Вставить кольца в ноздрю и плясать,
И во славу веселой поэзии
Соловьем о любви хохотать!
Май 1918
ПРИНЦИП АКАДЕМИЗМА
Ты грустишь на небе, кидающий блага нам, крошкам,
Говоря: - Вот вам хлеб ваш насущный даю!
И под этою лаской мы ластимся кошками
И достойно мурлычем молитву свою.
На весы шатких звезд, коченевший в холодном жилище,
Ты швырнул свое сердце, и сердце упало, звеня.
О, уставший Господь мой, грустящий и нищий,
Как завистливо смотришь ты с небес на меня!
Весь род ваш проклят навек и незримо,
И твой сын без любви и без ласк был рожден.
Сын влюбился лишь раз,
Но с Марией любимой
Эшафотом распятий был тогда разлучен.
Да! Я знаю, что жалки, малы и никчемны
Вереницы архангелов, чудеса, фимиам,
Рядом с полночью страсти, когда дико и томно
Припадаешь к ответно встающим грудям!
Ты, проживший без женской любви и без страсти!
Ты, не никший на бедрах женщин нагих!
Ты бы отдал все неба, все чуда, все страсти
За объятья любой из любовниц моих!
Но смирись, одинокий в холодном жилище,
И не плачь по ночам, убеленный тоской,
Не завидуй Господь, мне, грустящий и нищий,
Но во царстве любовниц себя успокой!
ЛИРИЧЕСКАЯ КОНСТРУКЦИЯ
С.Есенину
Все, кто в люльке Челпанова мысль свою вынянчил!
Кто на бочку земли сумел обручи рельс набить!
За расстегнутым воротом нынче
Волосатую завтру увидеть!
Где раньше леса, как зеленые ботики,
Надевала весна и айда -
Там глотки печей в дымной зевоте
Прямо в небо суют города.
И прогресс стрижен бобриком требований
Рукою, где вздуты жилы железнодорожного узла.
Докуривши махорку деревни,
Последний окурок села,
Телескопами счистивши тайну звездной перхоти,
Вожжи солнечных лучей машиной схватив,
В силометре подъемника электричеством кверху
Внук мой гонит, как черточку лифт.
Сумрак кажет трамваи, как огня кукиши,
Хлопают жалюзи магазинов, как ресницы в сто пуд,
Мечет вновь дискобол науки
Граммофонные диски в толпу.
На пальцах проспектов построек заусеницы,
Сжата пальцами плотин, как женская глотка, вода,
И объедают листву суеверий, как гусеницы,
Извиваясь суставами вагонов, поезда.
Церковь бьется правым клиросом
Под напором фабричных гудков.
Никакому хирургу не вырезать
Аппендицит стихов.
Подобрана так или иначе
Каждой истине сотня ключей,
Но гонококк соловьиный не вылечен
В лунной и мутной моче.
Сгорбилась земля еще пуще
Под асфальтом до самых плеч,
Но поэта, занозу грядущего,
Из мякоти не извлечь.
Вместо сердца - с огромной плешиной,
С глазами, холодными, как вода на дне,
Извиваясь, как молот бешеный,
Над раскаленным железом дней,
Я сам в Осанне великолепного жара,
Для обеденных столов ломая гробы,
Трублю сиреной строчек, шофер земного шара
И Джек-потрошитель судьбы.
И вдруг металлический, как машинные яйца,
Смиряюсь, как собачка под плеткой Тубо -
Когда дачник, язык мой, шляется
По аллее березовых твоих зубов.
Мир может быть жестче, чем гранит еще,
Но и сквозь пробьется крапива строк вновь,
А из сердца поэта не вытащить
Глупую любовь.
Июль 1919
6
- Предыдущая
- 6/14
- Следующая
