Злые чары Синей Луны - Грин Саймон - Страница 47

• Предыдущая
• 47/121
• Следующая

— Привет, любимый, — обратилась она к Магусу. — Скучал?

— Как всегда, дорогая. — Магус одарил ее сияющей улыбкой и повернулся к Хоку и Фишер. — Капитаны, позвольте представить вам эту возлюбленную мрака, мистическое диво и законодательницу мод, Лунный Блик, последнюю из племени фей, обитающую в мире смертных.

— Привет, милашки, — просияла Лунный Блик. Голос ее звучал негромко, но отчетливо. Улыбка выглядела невозможно широкой, а темные глаза ярко сверкали. — Всегда приятно увидеть при дворе новые лица. Старые ужасно скучны. У нас уже тыщу лет не было приличного скандала.

Хока она привела в такой восторг, что у него слова застряли в горле. Никто уже многие годы не встречал представителей маленького народца. Люди всегда говорили, что видели их, но, как правило, выяснялось, что это был лунный отблеск или падучие звезды. По общему поверью, племя фей давно угасло.

— Счастлив познакомиться с вами, — выговорил он, наконец. — Вы и, правда, последняя?

— Самая что ни на есть, — кивнула Лунный Блик. — Мой народ давным-давно ушел из этого мира туда, где сгущаются тени. Наше время кончилось, лапушка. Магия исчезает, хочет она того или нет, а в вашей организованной и научно обоснованной жизни все меньше места для чудовищ, чудес и загадок. А феи — сама магия. Я задержалась только потому, что Магус нуждается во мне. Хотя бедняжка не хочет этого признавать.

В одно неуловимое для человеческого глаза мгновение она внезапно увеличилась в размерах, выросла на добрые семь футов и нависла над Хоком. Он и рад был бы отступить назад, да ноги плохо слушались. В натуральную величину ее воинствующая сексуальность ошеломляла, только что воздух не потрескивал. Темные глаза полыхали затаенным огнем, малиновый рот изогнулся в игривой улыбке. Кожа была бледная, но безупречная. От феи сильно пахло розовыми лепестками и медом с оттенком животного мускуса. Она протянула руку и взяла его подбородок в мягкую, будто лепесток, ладонь. Хок ощутил, как дыхание занялось у него в груди.

— Ну конечно, — проворковала Лунный Блик. — Я всегда питала слабость к сильным молчаливым мужчинам. Я просто обожаю героев.

Но тут она стремительно сжалась до прежних размеров и вспорхнула на плечо к Магусу, когда стиснутый кулак Фишер пронзил то место, где только что находилась ее голова.

Принцесса мгновенно овладела собой и сердито уставилась на маленькую крылатую феечку, устроившуюся на плече Магуса.

— Мы женаты, — холодно пояснила она. — Никаких посягательств на моего мужчину. Иначе я сделаю из твоих крылышек салфеточки.

Фея изящно пожала плечиками:

— Поняла, милочка. Я просто прощупывала почву. Меня всегда учили, что люди должны делиться своими игрушками.

— Только трепыхнись еще раз в эту сторону, и тем, что от тебя останется, будут прочищать трубки.

Лунный Блик поморщилась:

— Может, не стоит так нервничать по этому поводу, дорогая?

— Я совершенно уверен, что раньше у меня на плече сидела сова, — с отсутствующим видом произнес Магус. — Или это были два ворона? Нет, все-таки ворона из страны мертвых. Мне столько раз приходилось придумывать себя заново, что иногда я путаю детали. Я огромен. Во мне заключены бесчисленные множества. Особенно по вторникам.

— Не могли бы мы вернуться к более важным делам, — окликнул его Чанс с едва заметным отчаянием в голосе. Он выступил вперед, настойчиво делая знаки Хоку и Фишер и призывая их снова обратить внимание на королеву. — Капитаны, позвольте представить вам королеву Фелицию, регента Лесной страны, заступницу отечества, мать будущего короля, Стефена.

— Очень приятно, — обратился Хок к королеве. — Уверен, мы прекрасно поладим.

Чанс поморщился.

— Почему не Руперт и Джулия? — воскликнула королева, наклоняясь вперед и вперяя в Хока и Фишер гневный взгляд. — Они должны были вернуться. Это их долг. Они здесь нужны. Я же не желаю сидеть здесь в пыльном зале перед толпой полоумных политиков и карьеристов, приклеенная к деревянному трону, пока зад не отвалится, — но все-таки я здесь. Расскажите мне о себе, капитаны, и постарайтесь, чтобы ваши слова звучали чертовски убедительно, иначе я заставлю Магуса превратить вас во что-нибудь более эстетичное. Вроде пары диванных подушек.

— Ну, можете попытаться, — ласково ответил Хок, ничуть не задетый резким тоном королевы. — Поверьте, это ни к чему не приведет. Во-первых, заклятия превращения на нас с Фишер не действуют. Во-вторых, мы убьем вас прежде, чем вы закончите фразу. Мы — Хок и Фишер, и никому не позволяем себя поносить. Из принципа.

Раздались потрясенные ахи и шепотки. Ближайшие к Магусу, Хоку и Фишер придворные изо всех сил вжались в напиравшую сзади толпу, пытаясь убраться подальше от любых магических неприятностей. Королевские гвардейцы уронили руки на рукояти мечей, ожидая приказа. Чанс зажмурился и медленно покачал головой. Чаппи захихикал. Колдун задумчиво разглядывал Хока и Фишер, по-прежнему загадочно улыбаясь. Удивительно, но королева Фелиция тоже улыбалась. Она откинулась на спинку трона, стряхнув пепел с конца сигареты.

— Ну, наконец-то, конь с яйцами. Мне это нравится. Вы не представляете себе, как это освежает — получить прямой ответ хоть от кого-то из присутствующих. Разумеется, если вы окажетесь настолько тупы, что попытаетесь продолжать в том же духе, я прикончу вас с безопасного расстояния. В любом случае, я не уверена, что хотела бы возвращения Руперта и Джулии. Легендарные герои порой оказываются такими… черствыми, когда приходится иметь дело с повседневной действительностью и маленькими человеческими слабостями! Итак, Хок и Фишер, разговаривайте с кем угодно, делайте, что хотите, но найдите убийцу моего мужа. Мне нужна его голова на блюде. Полученные в процессе дополнительные сведения, вам, вероятнее всего, лучше оставить при себе. Если хотите выйти из этого замка живыми. Мы друг друга поняли?

— Вполне, — ответил Хок. — Мне тоже нужна его голова.

Королева уставилась на Фишер:

— А как насчет вас? Разве вам нечего добавить от себя?

Фишер умышленно помалкивала, не желая привлекать к себе внимание королевы. В бытность Джулией из Герцогства под горой она не имела ничего общего со своей сестрой Фелицией. При дворе имелось восемь принцесс, каждая из которых жила собственной жизнью. Партнерские отношения и заговоры были там не в диковинку, порой одни сестры объединялись против других, но всегда они действовали через посредников. Неумно было бы слишком сближаться с кем-то, кто мог завтра оказаться твоим врагом. Или исчезнуть сегодня, если против тебя выступил герцог. Сестры преследовали собственные интересы.

София была очень религиозна, она редко покидала свои покои, за исключением походов в церковь. Алтея жила и дышала политикой, презирая сестер, как непосвященных. А Фелицию больше всего интересовали мужчины. Ходили слухи, что герцог пытался засунуть ее в пояс целомудрия, но дочка сносила его изнутри. Будучи самой младшей, Джулия не представляла для прочих сестер никакого интереса и поэтому видела их нечасто. Что ее прекрасно устраивало. Джулию больше всего занимало изобретение новых способов попадания в переделки. Возможно, таким образом она пыталась привлечь внимание своего недосягаемого папочки. Пока не зашла слишком далеко, и герцог не отослал ее на смерть.

Они с Фелицией и видели-то друг друга в основном издалека. Но Фишер все равно опасалась, что сестра может узнать ее, несмотря на прошедшие годы и перекрашенные волосы. На всякий случай она старательно понизила голос и хрипло ответила королеве:

— Я Фишер. Работаю с Хоком. Мы найдем убийцу. Такова наша работа. И мы делаем ее очень хорошо.

— И угрозы в качестве стимулов нам ни к чему, — добавил Хок.

— Не смейте говорить с королевой в таком тоне, черт вас дери! — рявкнул сэр Вивиан.

— Еще как смеем, — возразил Хок. — Мы прибыли, чтобы отыскать убийцу, а не раскланиваться и целовать ручки. Мы сделаем все, что потребуется, дабы докопаться до истины, и не станем принимать в качестве ответа истерические вопли, от кого бы они ни исходили.

• Предыдущая
• 47/121
• Следующая