Том 3. Публицистические произведения - Тютчев Федор Иванович - Страница 73

…наших несчастий в семнадцатом столетии… — Имеется в виду поддержка самозванцев и вторжение Польши (в правление короля Сигизмунда) в Россию, сопровождавшееся активизацией тайной деятельности Рима: «Римский двор внимательно следил за отношениями Лжедимитрия к Польше, потому что от них всего более зависело дело католицизма, введение которого в свое государство обещал самозванец папе…» (Соловьев С. М. Соч.: В 18 кн. М., 1989. Кн. IV. Т. 7–8. С. 427–428).

Он опустошил народные силы в Богемии и развратил нравственный дух в Польше… — Богемия (Чехия) приняла крещение, как и Русь, от Византии, но затем началось «наступление» Рима. Деятельность славянских просветителей, равноапостольных Кирилла и Мефодия, оставила заметный след в историческом и культурном развитии Чехии. Около 880 г. Мефодий крестил чешского короля Борживого. Но уже в 885 г. греко-славянское богослужение было запрещено вел. кн. Моравии Святополком, а ведущие позиции стала занимать католическая Церковь. Предреформационное гуситское движение в XV–XVI вв. (о его оценках Тютчевым см. далее ст. «Римский вопрос») явилось реакцией на «искажения» христианства в католицизме. Папство было вынуждено сделать ряд уступок гуситам, но затем восстановило господствующее положение, после того как в первой трети XVII в. Чехия попала под власть Габсбургов. Что же касается развращения нравственного духа Польши, то Тютчев подразумевает здесь революционный настрой католических священников в ней.

…хранилище веры, исключительное право владения которым он норовился присвоить себе даже ценою схизмы. — Со второй половины IX и в особенности в первой половине X в. папство вступило в упорную борьбу за проникновение в славянские страны. «Притязания на Болгарию, Сербию, Моравию и Богемию, открытое наступление на восточную церковь и славянскую литургию, введенные в этих странах со времен Мефодия и Константина (864–870 гг.), приводили к острым столкновениям, имевшим характер отнюдь не только религиозный ‹…› Несмотря на энергичное противодействие, которое оказывали германо-католическим захватчикам народные массы в этих странах, в течение нескольких десятилетий германским прелатам удалось во многих местах вытеснить восточный христианский культ (славянскую литургию, обрядность), заменив его латинским богослужением. Тем не менее некоторые элементы славянской литургии сохранялись в Моравии и в Богемии в течение длительного времени, в Кроатии же они встречались и в XIX в.» (Рамм Б. Я. Папство и Русь в X–XV веках. М., 1959. С. 17–19). См. также: Dvornik F. Rome, Kiev et Byzance au IX siècle. P., 1924.

…мы имеем в своих союзниках против Рима его историю… — См. выше, а также коммент. к ст. «Римский вопрос». С. 375–382.

…охватившая ныне Европу религиозная реакция… — Подразумевается активная роль католицизма в социально-культурной жизни Франции 1830–1840 гг., когда проповеди популярных священников привлекали большое общественное внимание. «Аббат Дюпанлу и проповедник Равиньян, — писал П. В. Анненков, — составляют первые звенья той религиозной реакции, которая обнаружилась в последнее время в Париже. Надо вам сказать, что обстоятельства приготовили и очистили ей дорогу, так что появление ее никого не удивило. Всякий, кто пожил в Париже месяцев шесть или семь, как я, скажет вам о необычайном равнодушии общества ко всему, что делается перед глазами его, о потере им последней веры в свои собственные идеи, в дело рук своих, о изнеможении и апатии его ‹…› И вдруг раздается голос старого католицизма, который никак не может отстать от Западной Европы, им вскормленной, и является к детищу тотчас, как задумалось оно после тревоги широкого пира. Если принять в соображение, что теперь идет дело не о семинарии, не о десятине какой-нибудь, а о введении католицизма в нравы и о принятии им под покров вопросов века, то нынешняя религиозная реакция может иметь важные последствия для Франции» (Анненков П. В. Парижские письма. М., 1983. С. 61–62). О «грозных волнах ультрамонтанских» см. в записи А. И. Тургенева от 10 марта 1845 г. (Тургенев А. И. Хроника русского. Дневники (1825–1826). Л., 1964. С. 264).

…папизм составляет всю слабость католицизма. — Имеется в виду идея притязания пап, их борьба за власть и абсолютное светское верховенство, приводившая в ходе истории к искажению и ослаблению подлинного христианства.

Сила без слабости сохраняется лишь во вселенской Церкви. — Подразумевается Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь, дух и предание которой сохраняются после схизмы в Восточной Церкви и сила которой заключается во вменяемости по отношению к искажениям и «слабостям» исторического христианства и человеческой природы, в устремлении к сбережению неизменной чистоты и изначальной цельности связи человека с Богом. «Церковь, — писал А. С. Хомяков, — живет даже на земле не земною, человеческой жизнию, но жизнию божественной и благодатною. Посему не только каждый из членов ее, но и вся она торжественно называет себя святою. Видимое ее проявление содержится в таинствах; внутренняя же жизнь ее в дарах Духа Святого, в вере, надежде и любви. Угнетаемая и преследуемая внешними врагами, не раз возмущенная и разорванная злыми страстями своих сынов, она сохранилась и сохраняется неколебимо и неизменно там, где неизменно хранятся таинства и духовная святость, — никогда не искажается и никогда не требует исправления. Она живет не под законом рабства, но под законом свободы, не признает над собой ничьей власти, кроме собственной, ничьего суда, кроме суда веры (ибо разум ее не постигает), и выражает свою любовь, свою веру и свою надежду в молитвах и обрядах, внушаемых ей духом истины и благодатью Христовою» (Хомяков 1994. С. 16).

…в первые дни Реформации, когда вожди этого религиозного движения ‹…› единогласно взывали к Восточной Церкви. — Здесь интерпретируется обращение Лютера в его диспутах со сторонниками папы (после обнародования им на дверях Виттенбергского храма знаменитых девяноста пяти тезисов по вопросам отпущения грехов) к православной конфессии, не подчиненной Римскому престолу, как к возможности существования иных, не связанных с папством, форм христианства.

…это вопрос об Империи. — См. трактат «Россия и Запад» и коммент. к нему (с. 452–461).

…православный Восток, весь этот огромный мир, возвышенный греческим крестом, един в своем основополагающем начале и тесно связан во всех своих частях, живет своей собственной жизнью, самобытной и неразрушимой. — Здесь Тютчев повторяет мысль о православно-славянском своеобразии России и Восточной Европы.

…Бог ‹…› восхотел исправить эти две ошибки, для чего и сотворил московского Царя. — Почтительное отношение славян к «московскому Царю» как к единственно приемлемому и законному заступнику Тютчев отметит в ст. «Россия и Революция», используя услышанный от И. С. Гагарина зимой с 1833 на 1834 г. рассказ австрийского генерала Ф. Шварценберга, который признавался И. С. Гагарину: «Ваше правительство не знает всех своих сил. Например, я вхожу в хижину поселянина в одной из наших австрийских областей. На стене прилеплена облатками бумажная довольно уродливая картина, представляющая человека в белом мундире. “Цо то?” — спрашиваю я поселянина. “То австрийский царь”. А тут рядом другая такая же фигура в зеленом мундире. “Цо то?” — “То наш царь”. А приметьте, прибавлял Шварценберг, этот царь, которого австрийский мужик называет своим царем, в противоположность австрийскому императору, это русский император» (цит. по: ЛН-2. С. 53).

…Запад ‹…› рассматривает населяющие Турцию народности лишь как добычу для раздела. — Благодаря победе России в войне с Османской империей 1828–1829 гг. балканские провинции Порты (Болгария, Фракия, Македония, Босния и Герцеговина, Албания) постепенно вовлекались в международные отношения и вызывали все большее внимание соперничавших на Балканах европейских государств, которые, опасаясь там укрепления позиций России, усиливали свое политическое влияние, расширяли торгово-экономические связи, вели религиозно-культурную пропаганду. Например, французское правительство, используя стремление болгар к созданию национальных школ, открывало в их землях католические школы с преподаванием на болгарском языке и с участием подготовленных в Руане священников-славян, а министр иностранных дел Ф. Г. Гизо полагал, что подобные школы в турецких владениях помогут более эффективному проведению на Балканах французской политики. Обеспокоенная усилением католической экспансии Франции на Востоке, Англия выступила в начале 1840-х гг. в защиту протестантизма в Османской империи. В свою очередь, австрийское правительство воспользовалось правом покровительствовать католикам для обеспечения значительного влияния в Боснии и Западной Герцеговине. Именно подобные тенденции давали Тютчеву материал для далеко идущих выводов.