Джейк - Гринвуд Лей - Страница 4

• Предыдущая
• 4/67
• Следующая

– Ни у кого нет добрых намерений по отношению к сироте-янки.

– Место твоего рождения не определяет характер, – возразила Изабель.

– Черта с два не определяет. Вы – южанка, леди с головы до ног. Этот ковбой, хозяин ранчо, такая же дрянь, как команчи, у которых он украл эту землю. И любой из этих парней скажет вам, что я всего лишь подонок-янки и никогда не стану никем другим.

Изабель не спорила с Бретом – это бессмысленно.

Позднее, устроившись в своей постели в фургоне, девушка поймала себя на мысли о Джейке Максвелле. Хотела бы она знать, как мог человек жить здесь в одиночку. Невозможно, чтобы он один присматривал за тысячами коров. Конечно, в лагере должны быть помощники, по крайней мере, жена и семья.

И все-таки Изабель была уверена – Джейк одинок. Просто чувствовала это. Она сама слишком долго была одинока, чтобы не заметить признаков – настороженность, бегающий взгляд, тоска, идущая от сознания, что никто не пожалеет, если вы вдруг исчезнете с лица земли.

Это чувствовалось и в мальчиках. Ужасно видеть такое в столь юных существах, но Изабель не думала, что для мужчины это легче.

По крайней мере, ей совсем нелегко.

Что-то в Джейке произвело на Изабель огромное впечатление. Конечно, он совсем не похож на ее жениха. Чарльз красив, очарователен, настоящий джентльмен. Однако из-за него никогда ее пульс не бился учащенно, тело не ощущало слабости, а разум не изменял.

Все еще оставалось ощущение присутствия Джейка. Изабель даже пыталась представить, что она почувствовала бы при прикосновении его сильных рук. Ей приходилось видеть силу, грубость, но никогда в таком сочетании. Рядом с Максвеллом ее жених казался мальчишкой.

В Джейке Максвелле ничего мальчишеского не было.

Седлая лошадь, Джейк проклинал самого себя. Весь долгий путь по низким холмам, поросшим можжевельником, виргинскими дубами и юккой, он ругался последними словами. Стук копыт по каменистой дороге досаждал, необходимость проезжать по глубоким каньонам, доходящим до Педерналес Ривер, или объезжать их, раздражала. Даже изобилие травы не радовало. Он едва замечал буйное цветение голубых, красных и желтых диких цветов.

Джейк возвращался на ранчо из-за Изабель Давенпорт! Одна мысль об этом приводила в ярость.

Он не смог заснуть, думая об этой женщине. Всю ночь тело было напряжено от желания. Безнадежное дело. Он знает такой тип женщин – холодных, жестких, способных кастрировать мужчину, сохраняя хорошие манеры и приличествующее леди презрение ко всему физическому. Такая будет лежать под своим мужем как бревно. Без поцелуев, объятий, без тепла и страсти. Она будет терпеть его только из чувства долга и заставит мужчину чувствовать себя виноватым за каждую минуту.

Изабель надменна, манера общения – холодно-высокомерна по-королевски. Это неосознанная привычка, прочно укоренившаяся с рождения. Она вела себя как принцесса, ледяная принцесса.

Безостановочно ругаясь, Джейк пустил лошадь легким галопом. Почему он не может выбросить из головы эту женщину? Максвелл вспоминал тонкую талию, пышную грудь, белизну кожи, нежный голос, большие сине-зеленые глаза, откровенную женственность, перед которой беззащитен любой мужчина. Единственный способ покончить с этим дурацким наваждением – вернуться и позволить ей заморозить себя до смерти.

Когда он приехал, все уже были на ногах. Мальчишки выглядели как отбросы общества, юные разбойники в процессе становления. Она попусту растрачивает свою жизнь, пытаясь сделать из них что-нибудь путное. Джейк не удивится, если эти проклятые фермеры приспособят их красть его коров – у мальчишек такой вид, словно они всю жизнь занимались воровством.

У Джейка нет ничего общего с этой бандой. Нужно держаться подальше, пока они не уедут. Еще не поздно вернуться.

Тут из-за угла хижины вышла Изабель. Джейк не принадлежал к тем, кто помешан на женщинах, но должен был признать – начинать день с того, чтобы взглянуть на Изабель, чертовски приятно. Он привык к женщинам в просторных коричневых платьях, бесформенных шляпах, скрывающих волосы, с лицами, морщинистыми и постаревшими от работы, погоды и слишком многочисленных детей.

Изабель выглядела так, словно только что сошла с картинки в журнале, – желтая юбка простого покроя, но яркого цвета, белая блузка скрывает тело от запястий до подбородка. Волосы были тщательно расчесаны, каштановые локоны надо лбом и сзади на шее блестели. Как ей удавалось выглядеть такой свежей и чистой в подобном путешествии?

Лицо – вот что преображало все. Она выглядела такой юной, свежей и невинной… Опасное сочетание. Подобная женщина могла заставить любого мужчину делать глупости.

– Доброе утро, – окликнула Изабель. У нее было хорошее настроение, но держалась она так же официально. – Вы подоспели как раз к завтраку.

– Я не для этого приехал.

– Я так и думала, – Изабель подошла ближе. – Но вы можете составить нам компанию.

Он должен уехать, сказать, что просто хотел убедиться – у них все в порядке. Джейк спешился, но нарочно старался не смотреть на Изабель.

– Что это у тебя, сынок? – спросил он мальчика у костра.

– Бекон и бобы, – ответил младший мальчик, хлопочущий рядом. – У Мэтта нет времени готовить печенье.

– Звучит так, словно ты заправский повар, – сказал Джейк Мэтту. – Где ты этому научился?

– Его мама научила, – ответил младший.

Хотя Джейк обратился к Мэтту дважды, тот не поднял головы и не взглянул на него. Мэтт – высокий, белокурый и голубоглазый. Очень привлекателен, но не так хорош, как младший мальчик. Тот был просто красив.

– Как тебя зовут? – спросил Джейк малыша. Тонкая рука отбросила светлые волосы, почти скрывающие небесно-голубые глаза. Он доходил Джейку до пояса, но смотрел на него без малейшего страха.

– Вилл Хаскинс. Мэтт – мой брат.

– Ну, Вилл Хаскинс, я обращался к Мэтту. И буду очень признателен, если ты помолчишь немного, чтобы дать ему ответить.

– Он не разговаривает, – сказал Вилл прежде, чем Джейк отвернулся.

Максвелл переводил взгляд с одного мальчика на другого. Мэтт по-прежнему никак не реагировал на присутствие Джейка, а Вилл разглядывал его широко раскрытыми глазами, сияющими, как новенький пенни.

Интересно, как Изабель рассчитывает найти дом для парня, который не может разговаривать.

– А с тобой он говорит? – Нет.

– Тогда откуда ты знаешь, чего он хочет?

– Мэтт никогда ничего не хочет.

– Съешьте лучше свой завтрак, пока он не остыл.

Это сказала Изабель. Джейк поднял глаза и увидел, что она наливает ему кофе. Мэтт протянул тарелку и, казалось, смотрел сквозь Джейка.

С этим парнем стряслось что-то ужасное. Судя по его брату, он должен тоже сиять и быть полон желаний и любопытства.

Джейк заглянул в глаза Мэтта. Те были пусты. Он казался не более живым, чем пустой сосуд, делающий, что скажут, ничего не желающий, ни о чем не думающий, ничего не чувствующий. Джейк узнал эти признаки. Он видел их достаточно в мальчишках, утративших невинность при столкновении с жестокостью войны. Это заставило Джейка вздрогнуть.

– Пойдемте со мной, – обратился он к Изабель. – Я хочу показать вам самую удобную дорогу.

– Позвольте позвать Чета и Люка. Они правят лошадьми.

– Нет, только вы. Потом сами покажете им.

Ему нужно держаться как можно дальше от этой женщины. Из-за нее появляются самые невозможные мысли, опасные для одинокого и тоскующего по женскому участию мужчины. Но бессмысленный взгляд Мэтта задел совесть.

– Вы что-нибудь знаете об этих фермерах? – спросил Джейк, когда они отошли настолько, что их уже не могли услышать.

Изабель удивилась.

– Конечно. Я сама получала корреспонденцию.

– Они хотят усыновить мальчиков?

– Нет, но я этого и не ждала, – в голосе нарастало изумление. – Мне повезло, что я вообще смогла уговорить их взять мальчиков.

Джейк не знал, честно ли ставить под угрозу шансы ребят найти дом, но помнил холодность этих людей, жестокость, которую заметил в Руперте. Он не верил, что они станут заботиться о чужаках, особенно о сиротах, которых им посылают, как настоящих рабов.

• Предыдущая
• 4/67
• Следующая