Лорел - Гринвуд Лей - Страница 63

• Предыдущая
• 63/85
• Следующая

Хен испытывал странное чувство, словно что-то внутри упало и разбилось вдребезги. Казалось, гора упала с плеч и позволила вздохнуть полной грудью.

– Я поняла это в тот самый момент, когда ты прикоснулся ко мне. Твои слова были резки, а поступки грубы. Но твои прикосновения красноречивее всяких слов говорили о том, что скрывалось за внешней жестокостью. – Она подняла на Хена взгляд: – И твоя нежность и забота мне нужны гораздо больше, чем сила. Я полюбила тебя. Все остальное неважно.

– Но почему ты полюбила меня? За что? Лорел улыбнулась. Как она прекрасна при свете костра! Как хотелось бы остаться здесь, в этой пещере навечно! Пусть бы ночь, окутавшая их, не кончалась!

– Разве я могла не полюбить человека, который как ураган ворвался в мою жизнь? Позаботился о моих ранах, стал надежной опорой сыну и обещал все, о чем я мечтала.

Хен был потрясен. Он никогда не видел в своем поведении ничего особенного.

– А когда ты полюбил меня? – спросила она.

– Не знаю.

Он действительно не знал. Ему и в голову не приходило, что он способен влюбиться. Поэтому все произошло как-то само собой, незаметно. Не успел он, казалось, и глазом моргнуть, как был уже без памяти влюблен.

– Возможно, когда увидел, как ты бесстрашно нападаешь на Дэмьена, не обращая внимания на град ударов.

– Нет, тогда ты не мог меня полюбить, – возразила она. – Я выглядела просто ужасно. Ты сам сказал.

– Для меня ты была прекраснее всех.

– Должно быть, ты был слеп.

Но она заблуждалась: Хен прекрасно знал недостатки любимой. И осознавал, насколько сильно они отличаются друг от друга. Любой мужчина, влюбленный в такую женщину, как она, испытывал бы море трудностей. Но ему нравились твердость ее характера, уверенность и готовность защитить и себя, и сына. В этом он был очень похож: на нее: та же дерзость по отношению к окружающему миру. Разница лишь в том, что он полагала я на силу оружия, а она – только на собственное мужество.

– Может, ты и права, – заметил Хен. – Возможно, я до сих пор слеп.

– Более трезвомыслящего человека я не встречала, – произнесла она. – Временами мне казалось, что ты начисто лишен каких бы то ни было чувств.

Он и сам так раньше думал, но Лорел помогла найти ответ на вопрос, мучивший его долгие годы.

– Может, мне удастся переубедить тебя? – заметил Хен и ласково поцеловал Лорел. Он толком не умел целоваться, но инстинкт подсказал, что делать, а Лорел помогла.

Она засмеялась. Он вздрогнул, опасаясь, что поцелуй получился таким неумелым, что вызвал смех.

С легкой иронией она пояснила:

– В детстве я мечтала, что когда-нибудь полюблю мужчину, который приедет ко мне на огромном жеребце или проберется тайком, спрятавшись в копне сена. Иногда я даже представляла, как он рискует ради меня жизнью, и видела его с петлей на шее. Но мне и в голову не приходило, что я темной дождливой ночью буду целоваться с любимым в пещере, затерявшейся в каньоне.

– Хм, боюсь Джордж: упрекнул бы меня в отсутствии воображения. А Монти, наверно, сказал бы еще что-нибудь похуже.

– Хотелось бы мне встретить твоих братьев и сказать им, как сильно они заблуждаются. Ты самый романтичный мужчина на всем белом свете. Кто, кроме тебя, ворвался бы в каньон и бросился защищать женщину, которую в глаза не видел. Не проходило и дня, чтобы ты что-нибудь не сделал для меня. Ты назвал меня самой прекрасной женщиной в мире. Разве это не романтично?

Лорел обвила руками шею Хена, притянула к себе и страстно поцеловала.

– Но я неопытен, не знаю, что делать и что говорить.

– Ты не прав. Несколько минут тому назад ты был совсем неплох.

– Я был неловок и неуклюж, и ты знаешь это.

– Только поначалу. Ты способный ученик.

– Но как мужчина я должен быть более опытным и искушенным.

Лорел поцеловала его, вложив в поцелуй всю нежность и любовь.

– Мне это нравится. Не каждой выпадет счастье стать первой и единственной женщиной для любимого человека.

– Тебе действительно нравится?

– Да. И я собираюсь еще раз доказать тебе это, – лукаво сказала Лорел. Ее рука ласково прикоснулась к средоточию жизненных сил Хена.

– Может, продолжим урок?

Он всем своим существом бурно и страстно откликнулся на призыв.

– Миссис Уорти не захочет тебя видеть, – сказала Лорел Хену. – Она не отходит от постели Хоуп.

Все в доме Уорти были слишком заняты, чтобы заметить, что Лорел не спала в своей кровати. И никто не слышал, как она утром отправилась собирать белье.

– Как Хоуп? – спросил Хен.

– Все еще без сознания.

– А что говорит док Эверсон?

– Он сам не понимает, почему она еще жива.

– Значит, он по-прежнему считает, что у Хоуп нет никакого шанса выжить?

Женщина печально покачала головой.

– Мне нужно идти. Нужно покормить Грейс и Гораса.

– Я передам Тайлеру, чтобы он принес еду из ресторана.

– Он уже принес. Осталось лишь уговорить их поесть.

– Тогда я пойду. Но скоро вернусь.

– Выходи через заднюю дверь.

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю. А теперь иди.

– Ты натворил черт знает что! И спутал все наши планы! – отчитывал Авери Блакторн Эл-лисона. – Кто тебя просил преследовать Рандольфа? Дурья башка!

Но Эллисон не был уже тем самонадеянным мальчишкой, который менее двадцати четырех часов тому назад с важным и независимым видом въехал в Сикамор Флате. Сейчас он уже испытывал отвращение и к оружию, и к стрельбе. Во-первых, ему пришлось долго выслушивать подробный рассказ доктора о маленькой девочке, которую он убил случайным выстрелом (это вызвало у него слабость и тошноту). Во-вторых, он довольно быстро – на собственной шкуре – выяснил, что Хен Рандольф в добрую дюжину раз превосходит любого стрелка по быстроте и ловкости. Шериф мог убить его в любой момент.

Эллисона совсем не прельщала перспектива умереть в таком молодом возрасте. Въезжая в город, он не предполагал, что ему может грозить смертельная опасность. Но заглянув в глаза Хена Рандольфа, он мгновенно осознал, что если он хоть раз поднимет оружие против шерифа, смерти ему не миновать.

– Ты же сам говорил, что хочешь увидеть шерифа мертвым, – пробубнил юноша, мысленно благодаря судьбу за то, что его от Авери отделяет металлическая решетка. Он всегда немного побаивался деда, который, несмотря на благоразумие и внешнее спокойствие, славился жестокостью.

– Если ты собирался убить его, то почему не сделал это как положено? Зачем открыл беспорядочную стрельбу по городу? Единственное, чего ты добился своими дурацкими выстрелами, так это растревожил осиное гнездо.

– Она умерла?

– Пока нет, но что это меняет? Все как один обвиняют Рандольфа в том, что он не убил тебя. В конце концов, он не выдержит и пристрелит тебя.

Эллисон боялся спорить с дедом, но и смолчать не мог.

– Он даже не пытался меня убить. Он был вне себя от злости, но не собирался убивать меня. Я видел это по глазам.

– Ты сам не знаешь, что за вздор несешь. Хен Рандольф – убийца.

– Нет, ты ошибаешься, – смело возразил юноша. Присутствие спасительных решеток придавало ему сил. – Он мог застрелить меня в любую секунду. Но он хотел преподать мне урок.

– Надеюсь, ты усвоил его урок. Щенок не может тягаться с таким матерым волком, как Рандольф. Оставь его мне.

– Но зачем его убивать? – не унимался Эл. – Он же ни кого из нас не убил.

– Как быстро ты забыл, что он сделал с Эф-рамом!

– Ты же говорил, что Эфрам сам виноват. Мы просто должны забрать Адама и забыть о шерифе.

– Ну, уж нет! Тот, кто перешел дорогу Блакторнам, должен умереть. Шериф избил Дэмьена, унизил Эфрама и опозорил тебя. Стоит забыть об этом, как любой неоперившийся птенец готов будет поднять на нас руку. Нет, этого шерифа стоит хорошенько проучить.

– Но он не похож; на всех остальных шерифов. Он благородный человек.

• Предыдущая
• 63/85
• Следующая