Эльминстер. Рождение мага - Гринвуд Эд - Страница 10

• Предыдущая
• 10/97
• Следующая

Где-то впереди забрезжил свет, совсем бледный от светящейся на стенах пещеры плесени. Когда они вышли на свет, Саргет тихо назвал свое имя, обращаясь в темноту впереди, и стоявшие там люди опустили арбалеты.

– Все живы?

– Все живы и здоровы, еще и мяса добыли на поджарку, – с победоносным видом ответил Саргет.

– Конина? – угрюмо пошутил другой голос. – Или рубленый наемник?

Они еще немного посмеялись, и маленький отряд прошел в другой переход, минуя небольшую пещеру, где известковые наросты, спускавшиеся с потолка и поднимавшиеся с пола, напоминали застывшие челюсти огромного чудовища, и вышел к шахте, в которой ярко горел красный свет. Крепкая лестница вела вниз – в просторную пещеру, из которой всегда поднимался пар. Свет и пар исходили из трещин в скале в дальнем конце пещеры. Около скалы завернувшиеся в одеяла люди сидели или лежали, похрапывая во сне. С каждым шагом промозглый воздух становился теплее, и вскоре усталые воины оказались у бьющего ключом горячего источника, и руки друзей потянулись к ним, чтобы похлопать по плечу или обнять. Они были дома – в месте, которое гордо называлось Беззаконный Замок.

Здесь было неплохо. На полу лежали груды одеял и старых плащей. Давным-давно гномы показали эту пещеру Хелму Стоунблейду, и время от времени разбойники все еще находили валежник для костра, приготовленные факелы или колчаны со стрелами, оставленные в дальних переходах, которые тянулись вглубь за теми, что использовали люди. Однажды сморщенная старуха Мори рассказала Элу, что они никогда в жизни не видели гномов.

– Но они хотят, чтобы мы жили здесь. Этот Отважный Народец любит все, что против чародеев, так как они видят свою погибель в людях, которые становятся слишком сильными… Мы и так уже размножились, как кролики, а если придет день, когда мы превзойдем эльфийскую магию, то окажется, что они смотрят в собственные могилы…

Теперь она, покрытая бородавками и щетиной, подняла глаза на приближающийся отряд и, улыбнувшись во весь беззубый рот, сказала:

– Поедите, доблестные воины?

– Конечно, – пошутил Энгарл, – а когда мы попируем, то все возместим тебе. – Он рассмеялся на свою шутку. Но около дюжины оборванных разбойников вокруг них уже проснулись. Они только угрюмо засопели в ответ: у них уже не осталось еды, кроме четырех сморщенных картошек, которые Мори последние два дня хранила в грязных складках одежды на своей необъятной груди, и им не оставалось ничего другого как жевать горькие гнилушки, чтобы успокоить и без того больной живот, и ждать, пока один из отрядов не вернется с вылазки с мясом.

Теперь они поспешно подбрасывали в костер сухие ветки и вытащили жаровню для мяса, сделанную из переплетенных ржавых мечей. Маленький отряд отряхнул с сапог остатки снега и развернул свои окровавленные свертки. Мори, хлопая по слишком нетерпеливым рукам, наклонилась вперед, чтобы посмотреть, что принесли к ее столу.

Отряд Саргета считался самым лучшим – это знали все. Эл хуже всех владел клинком, но был самым быстроногим. Юноша очень радовался, что входит именно в этот отряд, и никогда не вмешивался, когда его товарищи дрались или хвастались друг перед другом. Большую часть зимы им приходилось слишком тяжело, чтобы позволить себе пререкаться. Однажды какой-то чародей обнаружил Пещеру Ветров и умер под градом арбалетных стрел, но в других отношениях за минувшие годы Эльминстер мало видел ненавистных чародеев Аталантара. Разбойники так часто нападали на дозорные отряды, что те перестали ездить в горы.

Разжигавший костер рыжебородый весельчак, которого все знали как Джавала, с удовлетворением сказал:

– Перед вашим приходом мы поймали еще двоих – шли от Даэры.

– Лучше на время с этим завязать, – буркнул в ответ Саргет: он и его спутники снимали рукавицы, шапки, самые тяжелые из шкур и кусков рогожи, надетой на них. – Иначе они подумают, что девчонки работают на нас, и сожгут деревню напрочь или сделают так, что мы сами же и попадемся в свои капканы.

Улыбка Джавала угасла, и он медленно кивнул:

– Ты, как всегда, прав, Сар.

В ответ Саргет только усмехнулся и протянул руки к теплу разгорающегося костра. Наемники из приграничной крепости Хелдретс Хорн ходили в деревню прикупить благосклонности местных красоток, еще когда этот замок только-только был построен. Уже раз двенадцать наступало лето с тех пор, как девушки превратили старую ферму в публичный дом и, кроме того, продавали там своим гостям вино. Разбойники убили не так уж и мало пьяных солдат, возвращавшихся в одиночку назад в замок.

– Да уж, лучше оставим этих сластолюбцев в покое и поймаем их весной.

– И позволим им убивать и грабить до самой весны? А сколько еще наших воинов ты собираешься потерять?

Голос чародея был холодным – холоднее, чем ледяные зубцы замковой стены, на которой они стояли, глядя на скованный льдом Ручей Единорога. Начальник гарнизона крепости Сарн-Торель развел сильными волосатыми руками и беспомощно произнес:

– Нисколько, повелитель. Именно поэтому я и не осмеливаюсь посылать больше солдат – каждый, кто едет отсюда на восток, отправляется на верную смерть, и это все знают. Еще чуть-чуть, и начнется открытое неповиновение… к тому же у меня есть приказ, чтобы солдаты не покидали замок. Если купцы так глупы, чтобы ездить из королевства в королевство по глубокому снегу, то пусть сами и позаботятся о своих шкурах, а разбойники пусть замерзают в этих своих горах, и нечего пачкать о них мечи.

Теперь взгляд чародея стал еще холоднее, чем до этого звучал его голос.

Начальник гарнизона внутренне съежился и крепко сжал ближайший к нему зубец крепостной стены, чтобы не отступить на шаг-другой и тем самым не обнаружить свой страх. Он сосредоточенно разглядывал заиндевелый мох, пробивавшийся в трещинках и выбоинах в камне, и страстно желал оказаться сейчас где угодно, только не здесь. Там, где потеплее и где никто и никогда не слышал о чародеях.

– Я молчу о том, что король прямо спросил, знаешь ли ты, в чем заключаются твои обязанности, хотя теперь ему, несомненно, будет чрезвычайно интересно узнать, насколько… скажем так, творчески… твое представление соотносится с его собственным. – Теперь голос чародея вкрадчиво струился.

Начальник гарнизона заставил себя повернуться и посмотреть прямо в темные глаза, сверкающие угрозой.

– Так, значит, ты желаешь, повелитель, – спросил он таким тоном, чтобы чародей понял, что он, начальник гарнизона замка, считает, что король больше разбирается в военных делах, чем все его напыщенные чародеи, и поймет его осмотрительность, – чтобы я послал еще воинов в Отрожье?

Какое-то время колдун раздумывал, затем также тихо, как и прежде, спросил:

– А что ты можешь предложить? Скажи, и, возможно, мы сумеем прийти к согласию.

Начальник гарнизона сделал глубокий вдох и пристально посмотрел в темные беспощадные глаза:

– Пошли в Отрожье чародеев на санях, да хоть даже учеников, но чтобы командовал ими кто-нибудь из опытных. Двадцать солдат – это все, что я могу дать, – проводят их верхом до Хорна, а оттуда будут действовать по обстановке. Пусть чародеи выследят этих разбойников при помощи магии и уничтожат их.

Бесконечно долго тянулось мгновение, пока они смотрели друг другу в глаза. Наконец Верховный Чародей Кадельн Олотстар медленно улыбнулся – совсем чуть-чуть. Начальник гарнизона даже не был уверен, знает ли вообще чародей, что улыбнулся.

– Неплохо, весьма неплохо. Я знал, что на этот раз мы сможем договориться. – Он взглянул на север, вдаль за укутанные снегом домики за рекой, и прибавил: – Надеюсь, что подходящие сани найдутся достаточно быстро и нам не придется ждать до весны, когда они будут готовы.

Начальник гарнизона указал вниз за зубцы крепостной стены:

– Видишь вон там бревна? К вечеру освободим одни из саней, а к утру успеем приспособить к ним пару навесов, какие ставят над колодцами.

Чародей едва заметно улыбнулся, словно змея, созерцающая свою жертву, у которой нет сил ускользнуть.

• Предыдущая
• 10/97
• Следующая