Дети паутины - Гришанин Дмитрий - Страница 23
- Предыдущая
- 23/81
- Следующая
Как они там выжили, одному богу известно!
Как ни странно, но за веслом труднее всего пришлось именно Лилипуту со Студентом. Не обремененные подкожными отложениями рыцари быстро выбивались из сил и их бедные спины из-за частых побоев скоро превратились в один огромный синяк. Шише же подобные физические нагрузки, удивительным образом, даже как будто пошли на пользу. За три-четыре дня изнурительной гребли он заметно постройнел. Весь его жирок перелился в широченные плечи и мощные, как два бревна, руки. Теперь рядом со Студентом и Лилипутом восседал не исходящий потом жиртрест, а самый настоящий богатырь, пропорциональности сложения которого позавидовал бы сам терминатор.
Шиша стал настолько силен, что уже на четвертый день плавания стал позволять друзьям в течение каждого часа работы пяти-десятиминутные передышки. В эти промежутки времени он полностью забирал под свой контроль неподъемное весло. Подумать страшно, что бы стало с бедолагами-рыцарями, не окажись рядом трактирщика! А Студент еще не хотел брать парня в опасное приключение!..
Шел тринадцатый день плена. Вернее, дневной кошмар уже, наконец, закончился, и пиратский корабль спокойно дрейфовал в ночи.
Лилипут наслаждался прелестями сна — единственной радостью жизни все еще изредка доступной живому скелету по прозвищу Лилипут. Как же ему было жалко всех их троих в целом, и самого себя в частности. Настолько жалко, что он даже рассуждал на эту тему во сне:
«Во что я превратился всего лишь за одну неделю гребли! Ни кожи, ни рожи — одни сухожилия, выступающие кости и почерневшая от побоев спина. Да что толку попусту рвать душу, Студент выглядит еще паршивее. Вон как во сне стонет, сердешный. Заговаривается, бедолага, меня зовет…»
— Лил, Лил, да очнись же ты! Чёрт! Ну и дрыхнуть горазд!
«… Да нет, что-то здесь не так. Уж больно голос у него настойчивый… Не может быть! Нет! Только не это! Не лишайте меня последней радости, ну, пожалуйста! Дайте отдохнуть…»
— Просыпайся, Лил, ну же! Дело есть!
«… Какие дела? Ночь скоро кончится, а я еще толком не выспался. Скоро снова за весла, а я… А мне… Дела могут и подождать, а вот сон…»
— Ну как знаешь! Считай, что я тебя предупредил. «… Наконец-то отвязался. Вот и ладненько… На чем мы там остановились, ах да: бедный я, разнесчастный чело…»
— Не хочешь по-хорошему, пеняй на себя! — отчаявшись добудиться Лила уговорами, Студент попросту дал ему пинка.
— Ты что, с ума спятил? — От возмущения Лилипут чуть было не заорал на весь корабль. Вернее он-то заорал, но Шиша ему вовремя зажал рот своей огромной мозолистой ладонью.
— Отпусти! У-у, сладил, бугаина здоровый? Слышишь, что говорю: отпусти сейчас же! — На злобное шипение Лилипута трактирщик не обратил внимания. — Справился, гад, с истощенным непосильной работой человеком. Вот ведь… — Осознав тщетность своих попыток вырваться, Лилипут позорно капитулировал и сменил гнев на милость: — Ладно, я все понял, можешь отпускать.
Шиша ослабил хватку, и Лилипут оказался свободен как птица, скованная стальной цепью по рукам и ногам. Обозленный рыцарь все еще продолжал бормотать себе под нос проклятья в адрес Студента.
— … Друга, ногой, под копчик! Садист ты, сэр Стьюд, скотина, бандит с рожей праведника…
— Извини, Лил, что так все получилось, — заговорил Студент. — Но ты должен меня понять, времени в обрез, а слова от тебя отлетали, как от стенки горох… И потом, я же тебя предупредил.
— Все равно не прощу, — продолжал полушепотом неистовствовать обиженный Лилипут. — Надо же — поднять… гм… ногу на спящего друга. Животное, зверь, палач…
— Ну все, хватит, надоело! — в свою очередь осерчал Студент. — Сам заткнешься или попросить Шишу тебе помочь?
— Оба вы… — начал было Лилипут очередную обличающую злодеяние друзей речь, но Шиша угрожающе зашевелился, и он передумал: — Все, все, молчу. Хорошие вы ребята, прямо-таки распрекрасные… Так что за дело, я весь внимание. — Мысленно он, разумеется, высказал все, что думает об этих живодерах, но вслух больше ничего не произнес, лишь мило улыбался.
— Такое дело, Лил: мы тут с Шишей посовещались и решили, что терпеть это безобразие больше нет никакой возможности. Еще неделя такой каторги — и мы попросту потеряем человеческий облик, превратившись в послушный, тупой и безропотный скот…
— Гениально! Надо же, какая прозорливость, — перебил друга Лилипут. — Ты что, Стьюд, спятил? Будить меня среди ночи, чтобы сообщить подобный бред! Да что с тобой, парень? Очнись! Пора уже начинать трезво смотреть на вещи, а не витать в облаках! Им тут, видите ли, вдруг разонравилось. Да мне, доложу вам по секрету, с самого начала здесь как-то не по душе. Но что толку размахивать руками и молоть попусту языком, если реально что-либо предпринять мы все равно не имеем возможности?
Студент хладнокровно выслушал эту обличительную тираду, после чего заговорил сам:
— Вечно ты, Лил, до конца не дослушаешь, а уже все знаешь, все видел и везде побывал… Уж будь спокоен, мы тебя разбудили вовсе не для того, чтобы сообща поплакаться в жилетку о тяжкой жизни нещадно угнетаемых трудовых масс. Выброси эту дурь из головы. У нас есть конкретный план, так что молчи и слушай… Давай Шиша, расскажи ему, что ты сегодня видел.
— Да тут и рассказывать-то особо нечего, — пожал могучими плечами трактирщик. — Просто, я сегодня заметил у одного из пиратов за спиной ваш меч, сэр Лил. Рассказал об этом Стьюду, и у него в голове зародился план.
— Что-то я никак в толк не возьму, какая связь между увиденным тобою мечом и планом Стьюда? — недоумевал Лилипут.
— Ну, дык ведь… — развел руками трактирщик.
— Эх, Шиша, Шиша, — пришел на помощь косноязычному товарищу Студент, — рассказчик из тебя… Лил, слушай сюда. Он рассказал тебе далеко не все. Дело в том, что из разговоров соседствующих с нами гребцов, так сказать, собратьев по несчастью, следует, что завтра наш корабль войдет в бухту какого-то пиратского островка, где простоит дня два-три, пополняя запасы воды и еды. Пожалуй, это наш единственный шанс попробовать удрать с этой посудины и затеряться среди разбойников, обитающих на острове. Единственная проблема — оружие. Но поскольку твой меч, Лил, на корабле, то и наши железяки, наверняка, хранятся где-то рядом. Так что следующей ночью я планирую провести разведку боем. К счастью Шиша запомнил, в какой каюте скрылся дядька с твоим мечом. Ночью мы внезапно врываемся и…
— Стоп, стоп, стоп! Ишь разошелся, — Лилипут еле сдерживал рвущийся на волю невеселый смех. — Ну ты даешь, Стьюд! План просто гениальный, но есть одна крохотная проблема. Так мелочь, сущий пустяк… Как мы поступим вот с этим? — молодой человек указал на цепь, которой намертво был прикован к скамейке.
Подобной реакции от друзей на свое последнее заявление Лилипут никак не ожидал. Они не возмущались, не рвали с досады волосы на голове. Напротив, ребята искренне и от души расхохотались. Причем, совершенно точно этот задорный, веселый смех не имел ничего общего с истерикой.
— Вы чего это?.. Ну в чем дело? Что я не так сказал?
— Да все нормально, Лил, не бери в голову, — сквозь смех простонал Студент. — Мы с Шишей просто вдруг представили, какими же казались тебе болванами. Ведь ты же не знаешь…
— Прекратите ржать и объясните, наконец, толком, в чем дело! Чего я не знаю?!
— Ладно, ладно, не волнуйся ты так… Покажи-ка ему, Шиша, а то парень сейчас лопнет от возмущения.
Новоиспеченный богатырь Шиша, ни слова не говоря, поднял сковывающую Лилипута цепь и, совершенно не напрягаясь, одним движением, разорвал ее на две неравные половинки.
— Вот видите, сэр Лил, обычная сила рук и никакой магии не надо, — ухмыльнулся трактирщик.
— Но как же?! Такие здоровенные звенья, — пробормотал обескураженный Лилипут.
— Объясняю. — Студент аж воссиял от удовольствия. Даже на скелета перестал походить. — Во-первых, наш бывший толстяк теперь парень очень даже не хилый. А во вторых, Лил, они только с виду такие крепкие и надежные, но, похоже, срок их годности уже давным-давно истек, так что они все проедены ржавчиной чуть ли не насквозь… Ну, приятель, что ты теперь скажешь насчет моего плана?
- Предыдущая
- 23/81
- Следующая
