Сорванная карусель - Гришанин Дмитрий - Страница 25

• Предыдущая
• 25/104
• Следующая

Люм проворно стянул с себя балахон и осмотрел его магическую начинку. Как он и предполагал, все полезные заклинания остались на месте, а вот заклинания-ловушки бесследно исчезли. Таинственный голос и впрямь сдержал своё обещание.

Безопасным балахоном Высший укрыл наполовину изжарившееся тело друга. Запах гари тут же пропал. Заглянув под капюшон, он увидел, как страшные язвы ожогов затягиваются прямо на глазах.

Здоровью Корсара, наконец-то, больше ничего не угрожало, и Люм получил возможность позаботиться о самом себе. Пожертвовав магу-великану свой балахон, он снова остался без единой нитки на теле, к счастью, волшебного тряпья в шкафу ещё было предостаточно. Вытащив оттуда очередной балахон, он снова стал одеваться…

— НЕ ИСКУШАЙ МЕНЯ, ЧЕЛОВЕК! — вновь прогремел грозный голос во тьме, стоило опустить на голову капюшон. — ЗАЧЕМ ТЕБЕ ДВА БАЛАХОНА?

— Первый я отдал своему другу Корсару. Вторым хочу укрыть свою наготу, — честно признался Высший.

— КАКОМУ ЕЩЁ КОРСАРУ?

— Это такой очень высокий маг, пленник ваших Пещер.

— ВОТ КАК, ТАК ОН ВСЁ-ТАКИ ВЫЖИЛ? ПРИЗНАВАЙСЯ, ТВОИХ РУК ДЕЛО?

— Да, я пытался защитить друга от белых щупалец…

— ПРИПОМИНАЮ, — перебил голос.

— Вы обещали не причинять вреда нам обоим, — торопливо напомнил Люм.

— БЫТЬ ПО СЕМУ!

Оцепенение пропало. Капюшон сделался прозрачным. Теперь можно было спокойно заняться пленником.

Прежде чем снять с бедолаги парализующее волю заклинание, Высший стёр из его памяти весь предыдущий разговор поэтому, очнувшись и увидев закутанного в белый балахон Люма, Зог с радостью признал в нём одного из своих многочисленных братьев.

На вопрос Зога: как давно он здесь находится? — Высший ответил недоумевающим пожатием плечами и пояснил, что он сам зашёл в комнату Корсара всего пару минут назад, брат Зог был уже здесь — сидел в кресле и, как ему показалось, мирно дремал, с Корсаром было всё в порядке, он не стал будить уставшего брата, а тихонечко присел рядышком.

Кляня себя за непростительную рассеянность, Зог встал с кресла и проверил, что «новорожденный» брат Корсар надежно укрыт белым балахоном.

Люм объявил о своём намерении остаться сиделкой при едва живом Корсаре, и Зог не стал возражать. Он попрощался и отправился восвояси.

Первое же что сделал Высший, оставшись с другом тет-а-тет, — от греха подальше скинул с головы капюшон. Ещё он тут же закатал до локтей неудобно длинные рукава балахона.

Белому балахону потребовалось совсем немного времени, чтобы залечить все болячки Корсара и полностью его избавить от смертоносного воздействия Пещер Теней. Уже на следующий день Люм рискнул снять капюшон с головы друга и посмотреть, что будет, — в свете лампы кожа на бледном лице мага даже не покраснела. Грозный голос (про себя Люм решил, что он принадлежит могущественному Хозяину Пещер Теней) сдержал слово, Корсар полностью исцелился. Но от перенесённых злоключений его организм чудовищно ослаб, и следующие две недели, подпитываемый целительными заклинаниями Люма, он копил силы…

— Спасибо тебе, дружище…

— Нет, нет, подожди, Корсар! Ну что ты какой нетерпеливый, я ещё не все тебе рассказал, — оборвал товарища Люм и продолжил: — Помнишь, в самом начале своего рассказа я помянул о новом четверостишье, появившемся на папирусе прямо на моих глазах? Не желаешь взглянуть на это отчасти спасшие тебе жизнь пророчество? Ведь, если бы не это чудо с папирусом, я бы до сих пор сидел в своём замке на острове и со скуки жалобно поскуливал на луну. Ну так как, желаешь посмотреть?

— Издеваешься? — нахмурился Корсар.

— С чего ты взял?

— Так ты же сам только что мне рассказал, что оказался в Пещерах Теней в чём мать родила. Или папирус был у тебя запрятан в самой…

— Но-но, полегче на поворотах. Я тебе, между прочим, жизнь спас.

— Так и ты ерунды не мели.

— Спокойно, Корсар, сейчас я всё объясню… Да, ты совершенно прав, когда я оказался в твоей комнате в Пещерах Теней, папируса у меня, разумеется, не было. Но! Перед тем, как положить этот документ в карман плаща, ещё будучи в Магическом замке, я наложил на него высшее заклинание «Поиск». Так, знаешь ли, на всякий случай, терять я его, понятное дело, не собирался, но мало ли, в жизни всякое случается… И вот оказалось, что не зря я мучился — добрые четверть часа проговаривая запутанную формулу «Поиск». Представь мою радость, когда спустя два дня после перемещения в Пещеры Теней, листая очередную магическую книжку из твоего сундука — надо же мне было как-то спасаться от скуки. Так вот, листая книгу, я вдруг обнаружил между её страницами свой казалось бы безвозвратно потерянный папирус… Вот такая забавная история вышла. Так как, будешь читать?

— Ну раз так… Отлично, вот он, держи.

Люм, наконец, закончил говорить и, достав из внутреннего кармана своего балахона довольно потрепанный свиток, протянул его сидящему рядом великану.

Оставив Корсара в одиночку разгадывать головоломку четверостиший, Высший поднялся с табурета и занялся организацией их обеда — то бишь подошел к Вызывающему камню и положил на него руку.

Секрет Вызывающего камня Высший разгадал в первый же день своего пребывания в Пещерах Теней. Произошло это совершенно случайно. Тщательно осмотрев каждый уголок комнатушки, Люм заинтересовался заметно выступающим из земляного пола каменным валуном. Исследуя странный камень, он прикоснулся к нему рукой. К немалому его изумлению, уже через несколько секунд в комнату вбежал запыхавшийся парнишка и, отвесив Люму глубокий поклон, вызвался доставить ему ужин. Так Высший познакомился с Плустом — личным рабом брата Корсара…

Между тем, развернув свиток и внимательно его оглядев со всех сторон, Корсар озадаченно спросил:

— Ну и где же они?

— О чём это ты? — снова повернулся к другу Люм.

— Я спрашиваю: где же обещанные тобою четверостишья?

— Издеваешься? Глаза-то разуй, они перед тобой, на папирусе.

— Да нет здесь ничего.

— Как нет?

— Так, нет. Я оглядел свиток с обеих сторон и не нашёл на нём ни единой строчки.

— Не может быть!

— Подойди и убедись сам.

Люм выхватил из рук Корсара свиток и аккуратно развернул его на столе. Без сомнения, это был тот самый папирус из письма Лила, все до единой складочки были одна в одну, верхний правый угол немного загнут назад, а нижние уголки слегка надорваны. Конечно же это тот самый!

Но, вот незадача, с папируса куда-то подевался весь текст. Все восемь строчек запутанного пророчества таинственным образом исчезли, не оставив даже намека на то, что когда-то они здесь были.

Изумлённое лицо Высшего красноречивее слов ответило на все готовые сорваться с языка вопросы мага-великана.

Пауза чересчур затянулась, никому не хотелось нарушать неприятную тишину.

Люму не хотелось по той простой причине, что он не знал, что сказать. Он был искренне потрясён случившимся. Ещё вчера он вот точно так же разворачивал свиток, и оба четверостишья были на месте. А сегодня вдруг такая оказия…

Корсар же молчал из опасения обидеть друга. После того, как Люм так обмишурился прямо у него на глазах, любое утешение из уст великана прозвучало бы, как насмешка, — уж кто-кто, а человек пару недель назад спасший ему жизнь насмешек явно не заслуживал.

В патовой ситуации палочкой-выручалочкой стал Плуст, о вызове которого Люм уже напрочь забыл. Плуст явился аккурат на исходе второй минуты с момента вызова и, отвесив господам-теням глубокий поклон, вежливо поинтересовался: чего бы они желали покушать?..

Обед удался на славу.

Как в старые добрые времена в уютном домике Корсара: много-много тарелочек, мисочек, вазочек со всякой вкусной всячиной — и двое совсем не маленьких ребят с отменным аппетитом.

Предоставив, наконец, отдых на совесть потрудившимся челюстям, маги с максимальным комфортом устроились в угловатых, жестких креслах и, отпивая из бокалов чудесное золотистого цвета вино, двадцатилетней выдержки, продолжили беседу.

• Предыдущая
• 25/104
• Следующая