Далекое эхо - Макдермид Вэл - Страница 27

— Ты думаешь, от этого все становится лучше? Да, влипли мы, ребята, — сказал Зигги. — Он приведет за собой бородатых чудиков, которые станут нас спасать, хотим мы того или нет. Так что распад оркестра будет не самой большой из наших забот. Больше никаких тебе «Один за всех и все за одного».

— У меня как-то муторно на душе, — произнес Алекс.

— Почему? — удивился Брилл. — Ты его не уговаривал, не пытался тащить за уши послушать Руби Кристи.

— Он не сорвался бы так, если б не чувствовал себя гадостно. Знаю, он держался хладнокровней нас всех в истории с убийством Рози, но думаю, она подействовала на него очень сильно. А мы были так заняты своими переживаниями, что этого не уловили.

— Может, за этим стоит нечто большее, — промолвил Брилл.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Зигги.

Брилл ковырнул пол носками ботинок.

— Да ладно, парни. Мы же не знаем, какой фигней занимался Верд, когда разъезжал на «лендровере» в ночь убийства Рози. У нас ведь есть только его слова, что он ее не видел.

Алекс почувствовал, как пол качнулся под ногами. После разговорах Зигги, когда тот намекнул о своих подозрениях, Алекс постарался подавить предательскую мысль. Но теперь Брилл облек в слова то, о чем он сам не смел и подумать…

— Ты говоришь ужасные вещи, — нерешительно начал он.

— Но держу пари, тебе это тоже приходило в голову, — дерзко возразил Брилл.

— Неужели ты думаешь, что Верд мог кого-то изнасиловать, тем более убить, — возмутился Алекс.

— В ту ночь он ничего не соображал. Ты не можешь утверждать, что он мог сделать, а чего не мог в таком состоянии, — настаивал Брилл.

— Хватит. — Голос Зигги, как лезвие ножа, прорезал сгустившуюся атмосферу недоверия и подозрительности. — Только начни так рассуждать, и не знаешь, где остановишься. Я тоже той ночью уходил с вечеринки. Алекс вообще пригласил туда Рози. И коли на то пошло, сам-то ты чертовски долго отвозил ту девчонку в Гардбридж. Что тебя задержало, а, Брилл? — Он яростно уставился на друга. — Ты такую хренотень хотел услышать, а, Брилл?

— Я ничего не говорил о вас двоих. Так что нечего на меня наезжать.

— А тебе что, можно наезжать на Верда, когда его нет здесь и он не может защититься? Хорош друг, нечего сказать.

— Да ладно… Ему теперь друг — Иисус, — глумливо проговорил Брилл. — Не кажется ли вам, что это перебор? Очень похоже на признание вины.

— Прекратите, — вскричал Алекс. — Вы только послушайте себя. И без вас найдется кому распускать ядовитые слухи. Не хватало еще, чтобы мы обратились друг против друга. Нам нужно держаться вместе, или все потонем.

— Алекс прав, — устало сказал Зигги. — Не будем больше швыряться друг в друга обвинениями. Ладно? Макленнан спит и видит, как вбить между нами клин. Ему все равно, кого привлечь за убийство, лишь бы кого-то посадить. Нам надо позаботиться, чтобы этим кем-то не стал один из нас. Так что на будущее, Брилл, придержи свой ядовитый язык. — Зигги встал из-за стола. — Я схожу в ночной магазин купить молока и хлеба, чтобы мы смогли спокойно выпить по чашке кофе, пока не вернулись эти мохнозадые тори и не оглушили нас своим английским акцентом.

— Я пойду с тобой. Мне нужны сигареты, — сказал Алекс.

Когда через полчаса они вернулись, все было перевернуто верх дном. Полиция вновь налетела в полном составе. Двое студентов, проживавших с ними в доме, сидели с багажом у порога. На их лицах были написаны растерянность и изумление.

— Добрый вечер, Гарри. Добрый вечер, Эдди, — проникновенно приветствовал их Зигги, заглядывая через их плечи в прихожую, где Брилл пререкался с патрульным констеблем. — С тем же успехом я мог взять и две пинты.

— Что, черт возьми, здесь творится? — требовательно поинтересовался Гарри Кэвендиш. — Только не говори мне, что этот кретин Мэкки попался на наркоте.

— Все не столь прозаично, — отозвался Зигги. — Вряд ли «Тэтлер» или «Конь и гончие» написали про здешнее убийство.

Кэвендиш застонал:

— О, ради Христа, не смеши меня. Я думал, ты уже перерос эту чушь насчет героя-заступника за рабочий класс.

— Придержи язык: среди нас теперь завелся христианин.

— О чем вы? Убийство? Христианин? — недоумевал Эдвард Гринхол.

— Верд пришел к Богу, — лаконично сообщил Алекс. — Не к вашей Высокой Церкви англиканского пошиба, а к той, что славит Господа, потрясая тамбуринами. Он скоро начнет устраивать моления на кухне. — Для Алекса не было лучшей забавы, чем дразнить тех, кто свято верит в свое право на привилегии. В Сент-Эндрюсе таких было полно, и возможностей развлечься у Алекса хватало.

— Какое это имеет отношение к тому, что в доме полно полисменов? — спросил Кэвендиш.

— Думаю, ты скоро обнаружишь, что в холле стоит полисвумен, — уточнил Зигги. — Если только файфская полиция не стала набирать на службу особенно привлекательных трансвеститов.

Кэвендиш заскрипел зубами. Он терпеть не мог, что бравые керколдийцы постоянно изводили его насмешками. Именно поэтому он старался как можно меньше времени проводить дома.

— Почему здесь полиция? — повторил он.

Зигги ласково улыбнулся в ответ:

— Полиция находится здесь, потому что мы подозреваемся в убийстве.

— Он хочет сказать, — торопливо уточнил Алекс, — что мы свидетели. Как раз перед Рождеством была убита одна из подавальщиц «Ламмас-бара». И так случилось, что тело нашли мы.

— Это ужасно, — пробормотал Кэвендиш. — Я понятия не имел. Несчастная ее семья. И вам пришлось тяжко.

— Да уж, веселого мало, — отозвался Алекс.

Кэвендиш снова попробовал заглянуть в дом. Вид у него был расстроенный.

— Слушайте, у вас сейчас не лучший момент. Наверное, для всех будет легче, если мы найдем пристанище где-нибудь еще. Пошли, Эд. Можем на сегодня завалиться к Тони и Саймону. А утром — переселиться куда-нибудь еще. — Он повернулся прочь от дома, но тут же, хмурясь, оглянулся назад:

— Где мой «лендровер»?

— Э-э, — протянул Зигги. — Это несколько сложно… Видишь ли, мы его позаимствовали и…

— Вы его ПОЗАИМСТВОВАЛИ?! — возмутился Кэвендиш.

— Прости нас. Но погода была ужасная. Мы думали, ты не рассердишься.

— И где он теперь?

— Это тебе лучше выяснить в полиции, — смутился Зигги. — В ночь, когда мы его позаимствовали, произошло убийство.

Сочувствие Кэвендиша тут же испарилось.

— Ну вы даете, — пробурчал он. — Мой «лендровер» стал уликой для расследования убийства?

— Боюсь, что так. Еще раз прошу прощения.

Кэвендиш был в ярости.

— Ну, вы у меня это попомните.

В угрюмом молчании Алекс и Зигги проводили взглядом спотыкающихся под тяжестью багажа англичан, но прежде, чем смогли обменяться мнениями, им пришлось посторониться: полиция покидала их жилище. Их было четверо: двое полицейских в форме и двое в штатском. Не обращая внимания на Алекса и Зигги, они прошествовали к машинам.

— В чем, собственно, дело? — недоуменно полюбопытствовал Алекс, когда приятели наконец вошли в дом.

Брилл пожал плечами:

— Не говорят. Молча взяли соскобы краски со стен, потолка и деревянных панелей. Я подслушал, как двое из них говорили что-то насчет кардигана, но на нашу одежду они вроде не смотрели. Потыркались тут-там, спросили, давно ли мы делали ремонт.

Зигги аж хрюкнул:

— Как будто мы на такое вообще способны. Все-таки не зря их называют придурками.

— Мне все это не нравится, — покачал головой Алекс. — Я-то думал, что они нас забыли. А тут они снова, дом наш перевернули вверх дном. Наверное, у них появились какие-то новые улики.

— Ладно, что бы там ни было, нам волноваться не о чем, — сказал Зигги.

— Ну, раз ты так считаешь… — саркастически усмехнулся Брилл. — Я пока что не намерен успокаиваться. Как заметил Алекс, они оставили было нас в покое, а теперь снова вернулись. Не думаю, что от этого можно отмахнуться.

— Брилл, мы ведь ни в чем не виноваты, ты же помнишь? А стало быть, нам не о чем тревожиться.