Адвокат - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 28

• Предыдущая
• 28/68
• Следующая

По мнению водителя, неплохим местом был квартал Адамс-Морган, к северу от Дюпон-сёркл. Правда, предупредил Леон, месяцев через шесть ситуация может измениться.

Район этот я знал и проезжал по нему много раз, но мне и в голову не приходило пройтись по его улицам.

Вокруг стояли довольно уютные дома, построенные в начале века и до сих пор явно обитаемые. В барах и клубах, несмотря на дневное время, сидели посетители. Леон сообщил, что неподалеку находятся самые модные рестораны.

Однако в двух метрах от квартала начинался другой мир.

Обывателю следовало держать ухо востро. Уж если на подступах к Капитолийскому холму грабят сенаторов, то тут о безопасности можно забыть.

Через рытвину, по размерам превосходившую нашу машину, мы благополучно перелетели. Приземление оказалось для меня настолько болезненным, что я не выдержал и громко застонал. Леон пришел в ужас. Я был вынужден рассказать ему, как провел вчерашнюю ночь. Он сбросил скорость и решительно взял меня под свою опеку.

С его помощью я медленно поднялся по лестнице дома, бывшего первым в нашем списке. Квартира оказалась довольно запущенной; от ковра на полу воняло кошачьей мочой. В недвусмысленных выражениях Леон дал управляющему понять, что предлагать подобное жилье белому человеку — занятие гнусное.

По следующему адресу нам пришлось вознестись на пятый этаж. Я едва не задохнулся. Лифта не было, как, впрочем, и отопления. Леон вежливо поблагодарил хозяйку мансарды.

И третья попытка тоже привела нас под крышу. Четыре этажа, зато с маленьким и чистым лифтом. Дом на Вайоминг-авеню, чуть в стороне от Коннектикут. Пятьсот пятьдесят в месяц. Я сразу согласился — даже не переступив порог будущего жилья. Боль не оставила времени на раздумья. С досадой вспоминая о лежащих на кухонном столе таблетках, я готов был согласиться на что угодно.

Мансарда состояла из трех комнатушек со скошенными потолками. Краны в ванной, к моему удивлению, не подтекали, а из окон краешком открывалась улица.

— Берем, — сказал Леон управляющему, когда я начал сползать по стенке на пол.

В маленьком кабинете на первом этаже я торопливо прочитал и подписал условия договора, выписал чек на месяц вперед, оставил залог.

Клер хотела, чтобы к концу недели я выехал. Что ж, так оно и будет.

Если Леон и недоумевал, что заставило меня сменить престижный Джорджтаун на вашингтонский чердак, то виду не показывал. Он был своего рода профессионал, как и я.

Подвезя меня к дому, Леон без колебаний обещал подождать, пока я отлежусь и соберусь с силами для новых подвигов.

Из навеянной пилюлями дремы меня вывел телефонный звонок.

— Алло.

— А мне казалось, ты в госпитале. — Слышно было как из-за тридевяти земель, но я узнал голос Рудольфа.

— Я был там. — Язык еле ворочался. — А теперь я здесь.

Что ты хочешь сказать?

— Нам не хватало тебя сегодня.

О да! Спектакль с пуншем.

— Я не собирался попадать в автокатастрофу, Рудольф.

Будь снисходителен и прости меня, пожалуйста.

— Было много народу. Люди хотели проститься.

— Пусть черкнут пару строк и перешлют по факсу.

— Паршиво себя чувствуешь, а?

— Да, Рудольф.

— Тебя лечат?

— Хочешь присоединиться?

— Прости. Видишь ли, час назад ко мне заходил Брэйден Ченс, сказал, ты ему срочно нужен. Странно, не правда ли?

Я встрепенулся:

— Нужен зачем?

— Это не прозвучало. Но он разыскивает тебя.

— Скажи, меня нет.

— Уже. Прости за беспокойство. Загляни как-нибудь. И помни: у тебя остались друзья.

— Спасибо, Рудольф.

Сунув таблетки в карман, я спустился вниз. Леон клевал носом на переднем сиденье. Мы тронулись в путь. Я достал мобильник и набрал номер Мордехая. Грин разыскал-таки отчет о происшествии: «лексус» должен находиться на стоянке авторемонтной станции «Хандли тоуинг». Я попробовал дозвониться на станцию. Бесполезно. Работал автоответчик. Я не удивился. Гололедица, на дорогах черт-те что, все ремонтные машины и буксиры заняты. Наконец около трех часов дня трубку снял механик, но и он мне ничем не помог.

«Хандли тоуинг» Леон отыскал на Седьмой улице. В лучшие времена заведение являлось нормальной заправкой с комплексом дополнительных услуг. Теперь остался гараж, несколько буксировочных машин, стоянка для старых автомобилей и сдаваемый в аренду трейлер. Окна конторы были забраны частой металлической решеткой. Леон постарался подъехать как можно ближе к входной двери.

— Защити меня в случае чего, — сказал я, с трудом выбираясь из машины.

Дверь на мощной пружине так ударила в левое плечо, что я согнулся от боли, тем не менее успел поймать усмешку механика, одетого в замасленный комбинезон.

Я объяснил причину своего появления. Парень закопошился в стопке квитанций. Из-за стены слышался перемежаемый проклятиями негромкий мужской говор — похоже, там играли в кости, взбадриваясь то ли крэком, то ли виски.

— Ее забрала полиция, — глядя в бумаги, сообщил парень.

— Зачем, по-вашему?

— Не представляю. Какое-нибудь преступление?

— Преступление было, но моя машина не имеет к нему никакого отношения.

Механик поднял на меня рассеянный взор. Ему хватало собственных проблем.

— Вы не знаете, где она может находиться? — Я надеялся подкупить его вежливостью.

— Обычно они тащат добычу на Джорджия-авеню, это к северу от Говард, там у них площадка.

— А сколько в городе таких площадок?

— Да уж точно не одна. — Парень пожал плечами и скрылся в соседней комнате.

Наученный горьким опытом, я осторожно открыл и прикрыл дверь, направляясь к машине.

Было почти темно, когда мы обнаружили огромную, в половину городского квартала, стоянку, обнесенную высоким забором из колючей проволоки. Створки металлических ворот украшала массивная цепь. Капельки дождя тускло поблескивали на проволоке.

Мы с Леоном напряженно всматривались в изувеченные корпуса.

— Вот он! — Я ткнул пальцем в сторону небольшого навеса, возле которого, почти напротив нас, стоял мой «лексус». Левое крыло напоминало раздавленную яичную скорлупу, бампер отсутствовал, капот скособочился.

— Да ты, приятель, счастливо отделался, — заметил Леон.

Метрах в пяти от «лексуса» мы увидели «ягуар» — плоская, как блин, крыша и ни единого целого стекла.

Под навесом располагалось нечто вроде будки, неосвещенной и, похоже, запертой. Метрах в пятидесяти от нас группа крепких парней бросала в нашу сторону косые взгляды.

— Поехали, — сказал я.

Леон привез меня в аэропорт — единственное, по-моему, место в городе, где можно было взять машину напрокат.

После дотошного медицинского осмотра Клер заставила меня выпить таблетку.

— Я думала, ты хочешь отдохнуть.

— Пробовал, ничего не вышло. Умираю с голоду.

Последний в нашей супружеской жизни ужин оказался братом-близнецом первого: был приготовлен чужими руками.

За кухонным столом мы дожидались, пока на плите подогреется купленная в китайском ресторанчике еда. Клер выглядела обеспокоенной, выяснить, почему и насколько, не представлялось возможным. Я известил ее, что в соответствии с полученными от страховой компании инструкциями взял машину напрокат.

— Имя Гектор Палма тебе о чем-нибудь говорит? — спросила Клер, когда трапеза подходила к концу.

Я едва не поперхнулся.

— Да.

— Он звонил примерно час назад. Сказал, ему нужно срочно встретиться с тобой. Кто это?

— Работает у нас в фирме, помощник компаньона. Сегодня утром я должен был разбирать с ним незаконченное дело. Он сейчас в цейтноте.

— Наверное. Он будет ждать тебя в девять в баре «У Натана», что на Эм-стрит.

— Почему в баре?

— Он не вдавался в подробности. Голос был какой-то странный.

Аппетит у меня пропал, но, не желая выдать смятение чувств, я доел все, что Клер положила на тарелку. Правда, нужды не было — жена меня не замечала.

Несмотря на дождь, переходивший в снег, и изрядную боль в груди, я отправился на Эм-стрит пешком. Рассчитывать на свободное местечко для машины в пятницу вечером было верхом глупости.

• Предыдущая
• 28/68
• Следующая