Время всегда хорошее - Жвалевский Андрей Валентинович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/35
• Следующая

Пионерское собрание началось сразу после пятого урока. Никто еще не успел встать со стула, как вдруг в класс влетела Танечка, а за ней вплыла неизвестная мне тетка необъятных размеров. Тетка уселась за учительский стол, и сразу стало понятно, что она тут главная.

– Васса… – пронеслось по рядам.

– Начинайте, – сказала Васса и царственно взмахнула рукой.

– Тема сегодняшнего собрания – безответственное поведение вашего одноклассника Евгения Архипова, который поддался тлетворному влиянию религиозного дурмана. И пытался затащить в эти же сети своих друзей, – оттарабанила Танечка.

Класс затих и все уставились в затылок Архипову. Он сидел за первой партой, и лица его мы не видели. Но видно было, как он судорожно втянул голову в плечи.

– Я попрошу председателя совета отряда Лену Красноперкину изложить суть дела, – сказала Танечка.

К доске вылетела блондинка с первой парты третьего ряда. На голове бант, галстук отглаженный, глазками луп-луп. Но при всей аккуратности она производила отталкивающее впечатление – такими в квестах рисуют главных злодеек.

– Давай, Леночка, – сказала Васса.

И Лена дала…

К середине ее речи мне очень хотелось помотать головой, потому что смысл ускользал. Евгений Архипов принес в класс кулич и собирался им отравить всех в классе. Бред какой-то…

– Но мы хотим дать Евгению шанс исправить свою ошибку, – продолжила Леночка, – Мы, пионеры пятого «В» класса, хотим, чтобы ты, Женя, вышел сейчас к доске и сказал, что был неправ.

При гробовой тишине в классе Женя тяжело поднялся и вышел к доске. Выглядел он неважнецки. Наверное, как я вчера, когда меня вызвал историк.

– Это было заблуждение, – прохрипел Женя.

Васса довольно и царственно кивнула.

– А теперь, – сказала Леночка, покосившись на Вассу, – мы, пионеры 5 «В» класса, хотим, чтоб ты осудил свою бабушку, которая по неграмотности…

– Нет! – перебил ее Женя.

Лена поперхнулась словом и глаза у нее стали огромными. В них отчетливо читался страх.

– Женя… – начала говорить Танечка, но Архипов перебил и ее.

– Я не буду осуждать бабушку, – сказал он неожиданно окрепшим голосом. – Я ее люблю!

В классе стало так тихо, что было страшно дышать. Васса застыла с непонятной гримасой на лице, а Танечка предприняла еще одну попытку.

– Женя, – сказала она ласково, – ты, конечно, любишь бабушку, но, согласись, она поступила не по-советски.

Женя стоял, глядя в пол.

– Архипов, – вступила в разговор Васса, – ты же пионер, ты же не можешь любить бабушку больше, чем пионерскую организацию.

– Могу, – прошептал Женя, не поднимая головы.

– Что?! – взревела Васса.

– Могу! – сказал Женя еще раз и посмотрел Вассе прямо в глаза.

От этого взгляда она пошла страшными красными пятнами, как будто тоже наелась отравленного кулича.

– Ну в таком случае, Архипов, мы с тобой будем по-другому разговаривать! – прошипела Васса. – Лена, ставь вопрос на голосование!

– Какой вопрос? – пропищала Лена.

– Об исключении Евгения Архипова из пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина!

– Ах! – сказал класс.

– Кто «за»? – спросила Лена. Класс молчал.

– Кто «за»? – рявкнула Васса так, что у меня заложило уши.

И к моему удивлению, а потом и негодованию, в классе стали подниматься руки. Медленно, но под взглядом страшной Вассы постепенно в классе вырос лес рук. Я вспомнила, что мне вчера рассказывала Ира про пионеров. Не было там ничего про то, что нельзя есть куличи. На Женю было больно смотреть, он мужественно боролся со слезами. Но на фоне злобной Вассы, кукольной Лены и совершенно растерянной Танечки он единственный выглядел человеком. Трудно это объяснить словами…

– Кто «против»? – спросила Васса.

Я уверенно подняла руку.

На меня смотрели все. И было не страшно. Негодование предало мне силы.

– Оля! – испуганно вскрикнула Танечка. – Но почему?

– Потому что в пионеры должны принимать самых лучших, а принимают всех, – сказала я, – А Женя – он действительно лучший. Он отвечает так, как я никогда не смогу ответить. И если уж его исключать, то нужно исключить и меня.

– Да, учится он хорошо, – прошипела Васса, – но учеба – это еще не всё. Есть еще моральный облик. А он у Архипова отсутствует.

– Но кулич же его бабушка испекла, а не он, – сказала я.

– Ну и что! Он же принес эту гадость в класс! А в следующий раз он икону принесет, и что? А потом заставит всех молиться! Может, и ты с ним помолишься? – спросила Васса зловеще.

– Я не умею, – честно ответила я.

Васса опять пошла красными пятнами.

– Так он тебя научит! – прошипела она. – Наталья Алексеевна, что у вас в классе творится? У нас тут не пионерская организация, а… я просто не знаю, как это назвать!

Мы оглянулись на Наталью Алексеевну. Она сидела на задней парте с каменным лицом. И руки у нее были белые.

В этот момент Танечка подскочила к Вассе и стала горячо шептать ей что-то на ухо. Я уловила только «потеряла память» и «не в себе» и поняла, что речь идет обо мне. После этого Танечка метнулась ко мне, силком усадила на место и сразу объявила:

– Архипов единогласно исключен из пионеров решением совета отряда!

Все получилось отлично. Я помогал Ястребу и Сушке не бояться говорить вслух. Они меня натаскивали на компе и комике. Я это обставил как этап обучения. Дескать, они мне рассказывают самые простые вещи, а я делаю вид, что не понимаю.

Как оказалось, я угадал. Они сначала очень неохотно объясняли и показывали, а потом вошли в раж и даже перебивать друг друга стали, когда дошли до онлайновых игр. Правда, слова использовали такие странные, что я все время переспрашивал – что такое «зарегиться», «логин» или «бот».

Сушка сразу начинала сердиться и кричать:

– Что ты тормозишь? Бот – это бот!

Но Дима всегда останавливал ее и объяснял:

– Бот – это… робот. Программа, которая прикидывается человеком.

Я все равно половину не понимал, зато руками научился (или вспомнил?) почти все. И даже сам сделал домашку по всем урокам. Попутно выяснилось, что нотик нужен не только для домашнего задания, на нем еще выполняют всякие тесты. Я тут же попросил объяснить мне, что за тесты такие, но Ястреб успокоил меня:

– Классная сказала, что до экзаменов года тестов не будет. – И добавил со вздохом: – Только устные опросы.

Так мы и развлекались: то играли в «Я знаю пять имен мальчиков», то входили в Инет с комиков и писали друг другу в аську длинные фразы на скорость.

Когда в комнату заглянули мамы, мы как раз резались в фанты.

Мне выпало прочитать вслух стишок, и мамы чуть слезу не пустили, пока я тарабанил: «Унылая пора, очей очарованье».

Потом мамы увезли Диму и Снежану (не Жанну и тем более не Женю!). Напоследок они почему-то долго благодарили мою маму за то, что она «так круто воспитывает сына на классических традициях». Мама отнекивалась и все кивала на меня, но было видно, что ей очень приятно.

– Мама, – спросил я, когда гости уехали, – а что значит «круто»?

– Это значит, что ты у меня самый хороший суперсын!

Мама обняла меня и долго не выпускала.

Я вспомнил, что летом эксперимент закончится, и прижался к ней посильнее. Раньше, до эксперимента, она так редко меня обнимала! Наверное, потому, что все время была на работе.

Мне впервые в жизни захотелось, чтобы лето никогда не приходило.

• Предыдущая
• 20/35
• Следующая