Призрак в Венеции - Кин Кэролайн - Страница 27
- Предыдущая
- 27/27
— А ты, дорогая, отдай мне поскорей эту красивую игрушку, что у тебя в руке!.. Живо! Я повторять не буду!
Он положил один из револьверов в карман и протянул руку к Нэнси.
— Конечно, если ты так настаиваешь, — сказала она.
Девушка сделала шаг вперед и резким движением кинула пресс-папье прямо в лицо Джанни!
Это было так неожиданно, что он отклонился и инстинктивно поднял руку, защищаясь.
Этим воспользовался Дон, чтобы испробовать на один из тех ударов, которым его учили в армии, после чего Джанни остался лежать на полу, а оба револьвера перешли в распоряжение Дона. Один из них он тут же передал Ринальди, который, пройдя когда-то школу морского пехотинца Соединенных Штатов, умел неплохо обращаться с оружием, да и руками действовал с достаточной сноровкой…
А что же со стеклянным пресс-папье? Красивым стеклянным пресс-папье, сверкавшим всеми цветами радуги?..
Увы, ударившись об пол, оно разбилось на две части, и что-то чужеродное выпало при этом из одного из кусков.
— Думаю, пора звонить в полицию, — сказала Нэнси, обращаясь к Дону.
Через несколько часов, поздно вечером, Нэнси, Дон и Пьетро сидели в гостиной дворца с его владельцем, а также с мистером Карсоном Дру и Тарой Иган.
Пьетро рассказал начало всей истории.
Пять лет назад в Марокко он и его приятель Рольф Иган случайно встретились и познакомились с южноафриканским торговцем алмазами по имени Ханс Аахт. За вином и закуской в одном из арабских ресторанчиков он пожаловался им на то, как трудно работать в этом бизнесе: всю добычу алмазов на Африканском континенте, а также их сбыт жестко контролирует один-единственный картель с помощью своих силовых структур, которые не брезгуют никакими способами, чтобы утвердить свою власть. Аахт брал на себя смелость наладить собственную торговлю драгоценными камнями и связи с теми, кто их добывает, но для этого нужны были и отважные люди, и деньги. Он пригласил Игана и Ринальди в долю, если те ссудят ему несколько тысяч долларов. Посидев еще некоторое время в ресторане, стороны пришли к соглашению.
Длительное время их предприятие не приносило почти никакой прибыли: не было подходящих дорогостоящих камней. Но однажды Ханс Аахт, оказавшийся честным человеком, появился в Венеции с огромным необработанным алмазом стоимостью примерно в полмиллиона долларов, и забрезжила необычайная удача!
К несчастью, на его след напала грязная банда гангстеров, называвших себя «Алмазная сеть», которые были готовы на все — убийства, похищения, любой обман — ради своей выгоды. Вполне вероятно, что эта «Сеть» связана с тем самым картелем…
Тогда Ханс Аахт передал алмаз Рольфу Игану, который, в свою очередь, отдал его Пьетро Ринальди — эти люди друг другу вполне доверяли… Как известно, Рольф исчез в одном из венецианских каналов. Пьетро тоже как в воду канул, а затем выяснилось, что он находится в руках похитителей, которые потребовали выкуп. Однако на самом деле их не столько интересовал сам выкуп, сколько возможность выйти на бесценный алмаз. Душой и одним из руководителей «Алмазной сети» была красивая, славящаяся своей жестокостью блондинка, тоже, как и Ханс Аахт, голландского происхождения, Катрина ван Хольст…
Долгий рассказ Пьетро перебила вопросом Тара Иган:
— Значит, эта проклятая банда разделалась с моим отцом?! А полиция? Куда смотрела полиция?
Но Пьетро не знал, что на это ответить.
— А вас самого из-за этого алмаза тоже преследовали по закону? — задал вопрос маркиз Фальконе.
Пьетро отрицательно покачал головой.
— Мы не делали ничего противозаконного. Только алмазный картель и его секретные службы, наверняка связанные с гангстерами и с мафией, имели к нам претензии…
Еще Пьетро рассказал, что, как он теперь думает, Тару специально вызвали в Венецию, чтобы через дочь разыскать отца и, возможно, алмаз, который тот прячет. И сделали это еще до того, как Рольф Иган утонул в канале.
Для этой же цели — искать Рольфа и следить за всем, что с ним связано, — они наняли Джанни, но тот, по глупости и жадности, решил, видимо, тянуть одеяло на себя и стать единственным владельцем сокровища…
Пьетро выразил удивление и восхищение тем, как точно сработал план, придуманный и осуществленный Нэнси, и добавил к своему рассказу историю с яйцом Фаберже.
Дело в том, что Джанни сообщил своим сообщникам, какие слова написал Рольф Иган на фартуке, дизайн которого он сам разработал, а именно: «ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЯИЧНИЦУ, НЕОБХОДИМО РАЗБИТЬ ЯЙЦО». Члены банды решили, что, вполне возможно, алмаз спрятан в яйце Фаберже, а потому Катрина ван Хольст поручила одному из приспешников выкрасть его и проверить. Но наткнулись они, к своему разочарованию, только на дешевую копию бриллиантовой птички…
— А в результате можно сказать, — воскликнул маркиз Фальконе, — что наша несравненная Нэнси сама приготовила яичницу — да еще какую! — разбив при этом не яйцо, а все планы этих гнусных негодяев!
— Вот только если бы еще узнать, что же с моим отцом, — тоскливо сказала Тара. — Найти следы…
— Ты их уже нашла, — спокойно произнесла Нэнси.
— Я?! Как?.. Какие?!
— Твоего отца, — ответила она. И продолжала: — Вспомни, как ты обратила внимание на влажные следы от человеческих ног на ковре в нашей комнате. А ведь погода в тот вечер была совсем не дождливая…
— Какое это имеет значение?! — крикнула Тара, широко раскрыв глаза. — Ты хочешь сказать, что к нам приходил призрак моего отца?!! Бред какой-то!
Нэнси улыбнулась.
— А ты не хочешь, — сказала она, — ущипнуть |этот призрак за руку и убедиться, что он из живой плоти?
— Ущипнуть?! О чем ты говоришь?
— О том, что во дворце есть подвал, где, возможно, скрывался когда-то один из предков маркиза и где весьма влажные полы. И в том подвале могли скрываться не только предки… Впрочем, в этом ты сейчас сама убедишься, Тара, и, если захочешь, сможешь и правда ущипнуть его за руку… или просто поцеловать!..
И тут в комнату вошел высокий светловолосый и бородатый мужчина. Тара бросилась к нему с радостным криком, они обнялись, и, казалось, их объятия никогда уже не разомкнутся, а счастливые слезы Тары никогда не высохнут.
— Почему… почему ты ничего не давал мне знать? — всхлипывала она у него на плече. — Ты прятался здесь, во дворце? Все время?
— Да, — отвечал мистер Иган. — О дворцовом тайнике знал только Пьетро со слов Доменика, и оба они помогли мне скрыться здесь. Но никто больше не должен был об этом знать, пока банда охотилась за нами. Слухи о том, что я утонул, пришлись весьма кстати. Кто на самом деле был этот бедняга, так и неизвестно…
Еще Рольф Иган рассказал, как он, отдавая дань своему художественному воображению, напялил маску призрака и решил повидать Тару ночью, но она так испугалась и закричала, что он поспешил удрать, опасаясь разоблачения и неприятностей для себя и Доменика. Во второй раз он уже не притворялся призраком, даже произнес имя дочери нормальным голосом, но она все равно пришла в такое состояние, что он опять предпочел скрыться…
Нэнси в свою очередь добавила, что легенда о предке маркиза навела ее на мысль, что во дворце непременно должно быть какое-то укромное место, закрытое от посторонних взоров, где можно долго и успешно прятаться, а подброшенная раковина и привидение, окликающее Тару по имени, подтвердили ее версию о том, что Рольф Иган, вероятно, жив и скрывается где-то во дворце… Не говоря уже о влажных следах…
Когда отец и дочь разомкнули наконец объятия, мистер Иган подошел к Нэнси и крепко пожал ей руку.
— Прямо не верится, что вы так быстро и успешно смогли разрешить это гнусное дело, моя дорогая юная леди, — сказал он. — Надеюсь, гангстеры получат теперь по заслугам, а что касается алмаза, из-за которого…
— Что касается алмаза… — ответила Нэнси и показала ему разбитое надвое пресс-папье, в одной из половинок которого виднелось нечто чужеродное. — Вот он, ваш драгоценный камень…
— Как жаль, — улыбнулся Рольф Иган, — что такое чудное произведение Пьетро пришлось сломать из-за этого несчастного алмаза… Но, как говорится, «ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЯИЧНИЦУ, НЕОБХОДИМО РАЗБИТЬ ЯЙЦО». Правда ведь?
- Предыдущая
- 27/27
