В пути - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 54

— Почему? — поторопила его Фаун, когда Даг умолк.

— Потому что не может же быть, чтобы я один обладал такими способностями… если только я и в самом деле не осквернен Злым. Хотелось бы мне, чтобы можно было кого-то…

— Кого-то спросить?

Даг покачал головой.

— Кого-то спросить без опасений.

— Ах… — Фаун сразу поняла, о чем он.

— Хохария подошла бы, но она в лагере Хикори. Она видела, как я… кажется, я тебе об этом не рассказывал…

Фаун закатила глаза.

— Еще о каком-то красном облаке, да?

— Прости. Тогда я сам ничего не понимал, вот и не рассказывал. Когда ее подмастерье Отан пытался подкрепить мой Дар, чтобы помочь срастись сломанной руке, у него ничего не получилось. Кончилось дело тем, что я… вырвал у него то, что он пытался мне дать. Хохария была рядом и все видела.

— И что?

— И ее единственная реакция была немедленно рекрутировать меня в целители… пока я не обратил ее внимание на маленькую проблему: тонкая ручная работа не для меня. — Даг взмахнул своей культей. — Потом она предложила мне в напарники брата Отана — он заменил бы мне руки. Предложи она мне в напарники тебя, я мог и согласиться, и мы были бы сейчас там, а не тут. Только она и слышать не захотела.

Фаун не могла решить, хорошо это было бы или плохо, поэтому только склонила голову, показывая, что слышит. Однако она сразу же обратила внимание на важный момент:

— Это ведь было задолго до того, как ты вырвал Дар Злого в Рейнтри?

— Да. И что?

— Значит, твои новые способности, — Фаун откинула голову и коснулась его культи, — не могут быть чем-то, чем ты заразился от Злого, потому что они появились раньше. Не думаю, что ты превращаешься в Злого. — «Тогда ты был бы пугающим, а не просто вызывающим тревогу». — Если именно это тебя смущает.

По быстро меняющемуся выражению его лица — сначала растерянности, потом облегчению, — Фаун поняла, что коснулась его самого тайного страха. Как только его удалось извлечь наружу, он обнадеживающе съежился.

— Да, такая мысль у меня мелькала, — признался Даг. Он склонил голову, криво усмехнулся и крепче прижал к себе Фаун. — Если бы я превратился в Злого, ты продолжала бы меня любить?

— Если бы ты в самом деле превратился в Злого, ты бы просто меня съел, и такой вопрос не поднимался бы, — довольно язвительно ответила Фаун.

— Вот так бы мы все и выяснили, — пробормотал Даг.

— По крайней мере выяснил бы ты. — Подумав, Фаун добавила: — А может, и нет. Ты был бы слишком погружен в собственные страдания, чтобы заметить мои.

— Ах… Да, ты попала не в бровь, а в глаз. — Пальцы Дага коснулись шрамов на шее Фаун, словно говоря «Я должен был об этом подумать». Глаза Дага потемнели от воспоминания. — Судя по тому, что я успел увидеть внутри Злого, ты права. У тебя есть привычка иногда быть уж очень проницательной, Искорка, — даже страшно становится.

Фаун только покачала головой. Разговор уходил в пугающую темноту, и было ясно: пора возвращаться в постель, потому что ни до чего хорошего сегодня они не договорились бы. Она подняла фонарь и двинулась к каюте.

Рано утром Даг убедился в здоровье маленького енота: тот разбудил его, ткнувшись любопытным носом в ухо. Зверек также оставил на одеяле комочек помета — и не в первый раз, поскольку уже давно облюбовал их закуток для этих целей. Даг в сером утреннем свете вынес катышек к козьему загону и расковырял палочкой. Он не удивился бы, если бы обнаружил, что зерна с вырванным Даром не переварились, но все выглядело нормально, без всяких следов серой пыли или крови. Похоже было на то, что Даг мог оставлять за собой след из безжизненных семян, и это не причинило бы миру вреда. Впрочем, Даг все еще с глубоким подозрением относился к тому, что такие зерна можно использовать в пищу; может быть, на следующей стоянке стоило купить собственных кур, чтобы изучать вопрос более методично. И поручить дело Фаун, поскольку Даг совсем не был уверен в своей способности сохранить жизнь курам, а ошибку совершить не хотел.

Опершись на поручни, Даг следил, как небо из стального делается серебряным, а потом золотым; ясный осенний восход возвращал цвета низким холмам, окаймлявшим одетую туманом реку. Предстоял еще один ясный день, как и накануне, что не предвещало освобождения «Надежды» из плена мели. Впрочем, день отдыха был не лишним. Может быть, они с Фаун смогут отправиться на пикник на другой конец острова. Даг воспользовался Даром, чтобы убедиться в отсутствии нежелательной компании; от Вита, Хога, Ремо, Готорна и енота они уж как-нибудь ускользнут. Остров тянулся на добрые две мили и, как обнаружил Даг, был безлюдным; Дар его растительности был щедрым и здоровым, без всяких признаков скверны.

Даг резко втянул воздух и, медленно поворачиваясь, еще раз окинул остров внутренним взглядом. Да, он видел обе оконечности — там, где твердость земли встречалась с непостоянным движением воды; Дар показывал Дагу дальние холмы с деревьями, готовящимися к зимнему сну, сухую умирающую траву с яркими искрами семян, множество мелких животных в норах, гнездах, чаще кустов, птичек, перелетающих с ветки на ветку, семейство бурых медведей, медленно ковыляющее по ложбине.

«Вернулось, все вернулось! Я снова вижу, как раньше!»

Если бы он оставался в лагере Хикори, он снова мог бы быть дозорным.

Даг слышал, как гремит мисками Фаун, готовя завтрак, как фыркает на путающегося под ногами маленького енота и требует, чтобы Готорн вылез из постели и занялся своим любимцем. Губы Дага дрогнули: он с уверенностью осознал, что будь ему в эту минуту предоставлен ничем не ограниченный выбор — вернуться или двигаться вперед, — он выбрал бы последнее. С улыбкой Даг прошел в каюту и отправился на заднюю палубу умываться.

Сытный завтрак был долгим; солнце стояло уже высоко, когда Фаун перестала придумывать, какие еще новые вкусности можно приготовить из имеющихся на «Надежде» припасов. Молодые едоки, обычно голодные как волки, стали проявлять признаки превращения в сидячих существ и потеряли интерес к идее поохотиться на острове, по крайней мере до тех пор, пока Берри не начала долгое перечисление работ на борту, которыми могли бы заняться имеющие свободное время мужчины.

Даг неожиданно перебил ее:

— Я хотел бы позаимствовать у тебя Ремо и Хога. И Фаун. Хочу кое-что испробовать.

Берри бросила на него проницательный взгляд.

— Это насчет околдовывания Хога?

— Ага, — подтвердил Даг, поразившись тому, как далеко они зашли, если он мог открыто в таком признаться — и быть понятым, по крайней мере достаточно хорошо, чтобы можно было начать действовать.

Хозяйка Берри кивнула.

— Не возражаю. А скажи, — добавила она заинтересованно, — не могли бы вы, Стражи Озера, наколдовать дождь?

— Мне очень жаль, но я не знаю никакого способа при помощи Дара воздействовать на погоду, — серьезно ответил Даг. — Правда, неизвестно, на что были способны древние лорды, прежде чем мир начал распадаться.

Берри выразительно посмотрела на него.

— Это была шутка, Даг.

— Ох…

— Ничего, — похлопала его по руке Фаун. — Я тоже не всегда понимаю юмор дозорных. Как правило, если случается что-то ужасное, Стражи Озера находят это уморительным.

Ремо посмотрел на нее так, словно хотел возразить, но не смог: рот у него был полон.

Сначала Даг собирался провести задуманные пробы на крыше каюты, но потом решил, что лучше будет удалиться подальше, где не будет помех от Дара команды баржи. Не замочив ног, они перебрались на берег в маленькой лодочке, имевшейся на «Надежде», хотя почти могли пройти посуху — так низко стояла вода; с берега они помахали Берри и Виту, которые устанавливали что-то вроде водомера в надежде заметить хоть слабый подъем воды, который мог бы освободить баржу из песчаной ловушки. Поднявшись на высокое место, откуда открывался вид на реку, окаймленную ивами, Фаун расстелила одеяло, на котором все и расселись, скрестив ноги, вокруг Дага. Хог нервно сглатывал, Ремо с подозрением хмурился, Фаун просто ждала, глядя на мужа.