Сколько стоит любовь? - Кейли Элизабет - Страница 7

– Спасибо, мистер Беннет, – поблагодарила Кристин. – Вы правы, нет смысла больше унижаться. Жаль, что я не пошла к вам первому.

– Пообещай мне, что будешь давать о себе знать, – попросил мистер Беннет. – И не стесняйся приходить ко мне, если у тебя что-то случится. Твой отец был для меня настоящим другом, и ради этой дружбы я хочу хоть как-то помочь его дочери. Жаль только, что не могу!

– Не нужно так переживать, мистер Беннет. У меня есть еще один вариант, правда, он мне ужасно не нравится, но, если не будет другого выхода, я к нему прибегну. Как вы сказали, это будет честная сделка.

Кристин попрощалась с Беннетом и поспешила домой. Ей о многом нужно было подумать в тишине и одиночестве.

Последний день перед торгами почти закончился, а Кристин все никак не могла ни на что решиться. Ночь опустилась на Рино, взошла полная луна, а она металась на простынях, пытаясь понять, что же ей делать.

Наконец усталость сморила Кристин, и она уснула тяжелым сном.

Ей снился дом, снилась мама, хотя Кристин почти не помнила ее, снился отец. Они стояли на пороге дома и махали Кристин рукой. Она видела, как к ним бежит, смешно перебирая ножками, еще совсем маленький Робби, и вот, прибежав к бабушке и дедушке, он становится взрослым, и Крейг с улыбкой смотрит на внука. Кристин хочет прийти к своей семье, но что-то ей мешает. Она осматривается и видит, как чужие люди по кусочку растаскивают их дом. Родители что-то кричат ей, Робби просит ее остановить все это, но Кристин ничего не может сделать. И вот дом начинает падать, она зовет свою семью, кричит им, чтобы они убегали скорее, но ни отец, ни мать, ни Робби не двигаются с места.

– Спаси нас! – слышит Кристин голос отца, но ничего не может сделать.

Вдруг появляется Эрик Маккилдон. Одной рукой он держит дом, не давая ему обрушиться, а другую протягивает Кристин.

– Это честная сделка, – слышит она голос Беннета.

– Да, миссис Локнер, это честная сделка! – подтверждает Эрик.

И Кристин против воли вкладывает в его руку свою.

Она проснулась вся в поту и слезах. Скомканные простыни опутали ее тело, точно саван. Кристин чувствовала, что ей не хватает воздуху, словно она находилась в каком-то склепе, похороненная заживо.

Наконец кошмар отпустил ее, и Кристин смогла включить свет. Она посмотрела на свои руки, все еще судорожно сжимающие простыни.

Кажется, у меня нет другого выхода. Я не могу отдать им дом, не могу! – подумала она и потянулась к телефону. Визитка с номером Маккилдона лежала на прикроватном столике. Кристин даже не понимала, когда положила ее туда, но, впрочем, сейчас это было совершенно не важно.

Она набрала номер. Долго слушала длинные гудки и наконец недовольный заспанный голос Эрика сказал:

– Какого черта?

– Я согласна выйти за вас замуж, мистер Маккилдон, – совершенно спокойно произнесла Кристин. Она сама удивилась тому, с какой легкостью ей это удалось.

– О! Миссис Локнер! Рад вас слышать. Извините за грубость, просто не ожидал вашего звонка так поздно. Впрочем, вы успели вовремя! – Он усмехнулся. – Итак, мы с вами увидимся завтра утром и обговорим все подробности. Я рад, что вы сделали правильный выбор, миссис Локнер. Или миссис Маккилдон будет лучше?

Кристин не ответила и положила трубку. Она встала, накинула халат и прошла в спальню Робби.

Мальчик спал беспокойно, как будто чувствовал тревожное состояние матери. Кристин наклонилась к нему и осторожно поправила одеяло.

– Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь оценить все это, – пробормотала она.

Кристин поцеловала сына и присела к нему на кровать. Еще долго она смотрела на спокойно спящего ребенка.

– Вы должны понимать одно: я делаю этот шаг только ради сына и в память об отце, – спокойно сказала Кристин, глядя в глаза Эрику.

– Я человек прагматичный и у меня никогда не было иллюзий на ваш счет, Кристин, – усмехнувшись, ответил он. – Точнее когда-то они были, но вы сумели развеять их за пять минут. Кстати, я весьма вам благодарен за это. Ваш отказ послужил для меня отличным стимулом. Если бы вы вдруг согласились или просто разговаривали со мной более вежливым тоном, быть может, я никогда не достиг бы столь многого. – Эрик усмехнулся и налил себе коньяку. Он немного подержал бокал в руке, чтобы согреть напиток, и сделал небольшой глоток. – Должен признаться, ваш отец всегда был для меня примером для подражания. Человек, имеющий в своем баре такие чудесные напитки, должен обладать поистине замечательным вкусом. Я часто удивлялся, как он мог позволить вам выйти замуж за ничтожество вроде Локнера!

Кристин предпочла промолчать.

– А ваши попытки казаться лучше, чем вы есть на самом деле, меня сильно забавляют, – спокойно закончил Эрик. – Можете даже не пытаться уверить меня в том, что вы решились на столь отчаянный шаг, как замужество, лишь потому, что хотите сохранить дом вашего отца и вернуть сыну то, что должно было ему принадлежать.

– Интересно было бы узнать, почему я это делаю?

– Потому что вы не привыкли зарабатывать себе на хлеб. Всю жизнь вы жили на всем готовом и никогда не задумывались, откуда берутся деньги. Вас сначала обеспечивал отец, потом муж, а теперь вы остались без мужчины, который бы мог все решать за вас. Что ж, вы быстро согласились стать моей женой, лишь бы не оказаться на улице. Хотя, насколько я осведомлен о ваших финансовых делах, в глазах большинства горожан вы все равно остаетесь весьма зажиточной леди. Но ведь вы привыкли к большему, не так ли, Кристин? И теперь готовы продаться кому угодно, лишь бы обеспечить себе прежнюю жизнь.

– Пока что вы находитесь в моем доме и будьте добры вести себя в рамках приличия! – потребовала Кристин.

Она чувствовала, что закипает. Еще одно слово Эрика, и она будет готова расторгнуть договор. Уж лучше оказаться на улице, лишиться всего, но не выслушивать оскорбления в лицо! Тем более что в словах Эрика была доля правды.

Кристин почувствовала, как ногти больно врезались ей в ладони. Вдруг Эрик вскочил со своего кресла и вплотную приблизился к ней. Он нависал над хрупкой Кристин как скала. Впервые в жизни она встретила человека, готового дать ей отпор.

– Не сжимайте кулачки! Вы же понимаете, что, если дойдет до рукопашной, я все равно вас одолею! А тогда я не могу ручаться за себя. Все же в доме полно народу, не забывайте о приличиях, миссис Локнер! – Эрик улыбнулся, и в его глазах зажегся огонь, от которого Кристин задрожала так, словно в легком платье оказалась на пронизывающем осеннем ветру.

Он осторожно провел пальцем по ее щеке и наклонился к губам. Кристин понимала, что она должна отойти от него, но все глубже погружалась в темные колодцы его глаз. Эрик вытягивал по капле ее волю к сопротивлению, ее силу. И вот уже Кристин чувствовала, как его губы прижались к ее губам, как он пьет ее, словно терпкое молодое вино. Против воли ее руки обвились вокруг шеи Эрика, и Кристин ответила на поцелуй.

Внезапно Эрик отстранился и отошел на безопасное расстояние. Кристин обессиленно прислонилась к стене и тяжело дышала. Она никак не могла понять, что с ней только что произошло.

– Ну уж нет, маленькая колдунья, придется тебе подождать до свадьбы, – пробормотал Эрик.

– Подождать чего? – язвительно спросила Кристин. Она уже почти пришла в себя и была готова оказать достойный отпор Эрику, если вдруг он попробует еще раз поцеловать ее.

– Подождать безумной ночи нашей любви, – спокойно сказал Эрик.

Кристин почувствовала, как у нее кружится голова, а пол уходит из-под ног. Я совсем сошла с ума! Что я делаю?! – в ужасе подумала она, пытаясь восстановить душевное равновесие и найти достойный ответ этому грубияну.

– О какой любви идет речь, мистер Маккилдон? – поинтересовалась она. – Ведь наш брак – всего лишь выгодная сделка!

– Но ведь в наших силах изменить это, не правда ли?

– Неправда! – отрезала Кристин.

– Вы думаете, что никогда не сможете полюбить меня?