Безумная Роща - Смирнов Андрей - Страница 58

— Я помню, хотя и смутно, времена, когда у нашего народа еще не было плотских оболочек, — сказал Мъяонель. — Я помню, что по своему желанию мы могли становиться различными стихиями — водой, огнем, ветром, землей. Потом, когда возникла телесная жизнь, мы стали столь же легко принимать облики животных, людей и растений. Впоследствии этот дар многими был утрачен. Ты не захотела терять его? Желала быть всем сразу?

— Да, — сказала Селкет, — не хотела — но все равно обросла плотью. Желая получить все сразу, я стала существом, в котором соединились черты женщины, кошки и скорпиона. Прочие лучше приспособились к этому миру, чем я. Они научились отказываться — и ты, судя по твоему рассказу, также вполне постиг это искусство. А ведь без этого искусства невозможно никакое изменение.

— Может быть, — сказал Мъяонель. — Но есть существа, меняющиеся куда как быстрее, чем я. У меня была возлюбленная, с которой я расстался, когда потерял сердце. Спустя некоторое время ко мне пришла женщина, во всем похожая на нее и попросила меня об одной услуге — и я выполнил ее просьбу, полагая, что имею дело со своей бывшей возлюбленной. Но впоследствии оказалось, что это не она сама, а ее правнучка. Что же касается женщины, которую я знал, то она давным-давно — по людским меркам — умерла. И все же я пребуду, когда умрет и эта женщина, и ее правнучка, и когда сгинет народ, который, возможно, выйдет из ее лона. Ты же останешься, когда сгину и я, и те, кто наследует мой титул.

— Возможно, — согласилась Селкет. — Но возможно, что и нет. Где ясноглазый ангел Рафаг? Где Гасхааль, этот смешной вороненок? Где Эмерхад, юный мудрец, знавший все языки Сущего?

— Рафаг умер у меня на руках, — сказал Мъяонель, — а что случилось с этими двумя?

— То же, — сказала Селкет, — что случилось со многими другими и случится с еще более многими — людьми, Лордами, богами.

Сказал Мъяонель:

— Пока что меня интересуют только эти двое.

— Если это так, — ответила ему Селкет, — то узнай об их судьбе сам.

— Ты упрекаешь меня за то, что я уже давно не видел никого из них и не спешил узнать, что сделало с ними время?

Сказала Селкет:

— Да. Упрекаю. Однако в том, что случилось с этими двумя, есть и моя вина. Я не предостерегла Гасхааля так, как следовало бы предостеречь его и не помогла так, как могла бы.

Сказал Мъяонель:

— Тогда предостереги меня и окажи мне помощь, которую не оказала Гасхаалю.

Когда он сказал это, отвратила Селкет свой взгляд от звездного неба и впервые посмотрела на родственника.

— Хорошо, — произнесла она, — я помогу тебе. Когда за твоей душой и Силой явится один из Стражей — позови меня.

С тем Мъяонель покинул ее и спустился вниз. Применив волшебство, он хотел отыскать Гасхааля или Эмерхада, однако не нашел ни того, ни другого. Тогда он соткал волшебную дорогу и отправился на Вороний Остров, где, как ему было известно, с некоторых пор жил Гасхааль.

Великое запустение обнаружил он на том Острове. Большая роща, прежде окружавшая замок Вороньего Лорда, сильно поредела, а что до самого замка, то на его месте громоздились лишь обломки больших каменных плит, скрытые, впрочем, уже землей и пылью. Несколько ворон перелетали с места на места в том лесу, лишенном какой бы то ни было иной живности.

— Привет, — сказал Мъяонель одной из ворон.

Сказала ворона Мъяонелю:

— Кто ты такой и что тебе здесь нужно?

Сказал Мъяонель:

— Мое имя — Мъяонель. Я пришел в гости к вашему хозяину.

Сказала ворона:

— Его сейчас нет на острове.

Спросил Мъяонель:

— Что с ним случилось? Где он сейчас?

— Ушел, — отвечала ворона.

— Он не сказал, куда? — Спросил Мъяонель.

— Не сказал.

— Когда он вернется?

Передернула ворона крыльями и бросила:

— Не знаю.

— Понятно, — сказал Мъяонель. И, помолчав, спросил:

— Кто его убил?

Встопорщила ворона перья и прокаркала разгневанно:

— Его нельзя убить, недоумок! Хозяин наш — вечен!

— Извини, — сказал Мъяонель вороне и пошел обратно к краю острова, размышляя о том, куда отправиться дальше и где искать Эмерхада.

Однако, та ворона, с которой он разговаривал (а может быть, другая — кто знает?) полетела за ним следом и уселась на дерево, мимо которого он проходил.

— Эй, проходимец! — Окликнула его ворона. — Ты-то сам кто такой?

Сказал Мъяонель:

— Я — Лорд. Иначе зовут меня и подобных мне Обладающими Силой. Еще называют нас Повелителями Стихий. Титул мой — Хозяин Безумной Рощи. Есть у меня и второй титул — Владыка Бреда.

Сказала ворона:

— Это все ерунда. Сколь ничтожно, никчемно, бесполезно колдовство, которым ты обладаешь! А вот скажи, известна ли тебе Истина?

Сказал Мъяонель:

— Нет, не известна. Хотел бы я постигнуть Истину, однако полагаю, что вряд ли это возможно.

— Возможно, — уверенно сказала ворона. — И возрадуйся, ведь ты — в числе немногих, кому выпала столь необыкновенная, немыслимая, восхитительная удача!

Сказал Мъяонель:

— Какова же, по-твоему, Истина?

— Я знаю ее, — ответила ворона, — однако никакой язык не способен описать Истину. Стань одним из нас — и узнаешь ее.

Спросил Мъяонель:

— Ты предлагаешь мне стать вороной?

Сказала ворона:

— Да. Это — наикратчайший (и единственный) путь к постижению Истины и обретению подлинного смысла существования… Итак, ты согласен?

Сказал Мъяонель:

— Нет.

— Отчего же? — Спросила тогда ворона.

Сказал Мъяонель:

— Мне отчего-то кажется, что я еще не готов к подобной истине.

— Когда же ты будешь готов? — Спросила его ворона.

Ответил Мъяонель:

— Когда буду, тотчас же скажу вам об этом, — и пошел дальше.

— Мы запомним, — прокаркала ворона ему в спину.

Подошел Мъяонель к краю Острова и задумался, какую дорогу избрать и в какие Земли отправиться для поиска своих родичей. Стоя так, над пустотой, в которой парил Остров, заметил Мъяонель впереди и справа от себя некую дорогу. Увидел он, что широка эта дорога и пригодна для того, чтобы могла по ней, в случае нужды, переместиться многочисленная армия, и заинтересовался ею. Пошел он по дороге и вскоре приблизился к неким Землям, и вошел в них.

И вот, вступил он на высокий холм, окруженный лесом, и увидел, что прекрасен, чист и юн мир, в котором он очутился. Два солнца освещали эти Земли — одно яркое, по цвету подобное бирюзе, другое изумрудно-зеленое, и удивительные цвета рождало сочетание их лучей. Был полон еще этот мир первородной силы — дикой, едва обузданной, полон был смеха, редко еще сменяемого слезами. Появившись, в тот же час Мъяонель захотел поселиться здесь. Чувствовал он, что нет в этом мире никого, кто повелевал бы болотами и топями, чудесами, бессмысленными фантазиями и болезнями духа, кошмарами и разными необыкновенными явлениями. Призвал он свою Силу, и изменил место, где стоял, и окрестности его. Далее воздвиг он замок и окружил его Безумной Рощей, перенеся ее из места, где росла она прежде. Также прорастил он новые деревья из семени Безумия, которое покоилось в нем самом. Отвратительным, необыкновенным, невозможным, пугающим, притягивающим стало место, измененное им. Безумие поселилось там и проросло в плоти Эссенлера.

И вот, прошло некоторое время, и альвы, обитавшие вблизи того места, заметили случившиеся в нем перемены. Тогда обратились они к Хозяйке Деревьев, Астане, чьи глаза подобны сияющим янтарным звездам, а волосы — лесному сумраку, к той, чьи руки — как тонкие хрупкие ветви, а губы — как лепестки роз, к той, чей голос звонок, как лесной ручей, а сердце холодно, как укрытое тенями озеро. Сказала Астана, выйдя к альвам из ствола священного вяза:

— Зачем вы позвали меня?

Сказал тогда один из альвов, выступив вперед:

— Госпожа, странным образом изменился лес, граничащий с нашими владениями. Вот, отправился однажды я в тот лес, и увидел, что много там больных и умирающих деревьев. И еще увидел я, что много там мха, лишайников, древесных грибов, лиан и иных подобных растений. Пошел я дальше в тот лес, и увидел, что много там гниющей, преющей травы и иной травы, черного и бурого цвета. Пушистая плесень покрывала там деревья и витала меж ними, подобно прядям волос. Дальше шел я, и видел молчащих птиц, и животных с пустыми глазами, и гусениц необыкновенных размеров, и слизней, и пчел, ползающих по земле, и прозрачных существ, подобных медузам, которые парили в воздухе. И еще я видел деревья, из которых сочился гной и сукровица, и деревья, из которых текла теплая кровь, и деревья, ветви которых на концах превращались в змей, а сами деревья двигались, как клубки черных гадов, и иные деревья, из стволов которых выступали человеческие тела. Шел я дальше, и видел безголовых птиц, и волков со свалявшейся шерстью и глазницами, источенными червями, и существ, в которых соединялись черты людей и насекомых. Были там большие черные шары, состоявшие из гудящих мух, и движущиеся лианы, и ходячие трухлявые пни. Так же были там прозрачные, будто студенистые деревья — а неприятен был вид этих деревьев! Но я шел дальше, и вот, увидел прогалину, а за прогалиной — рощу, подобной которой никогда прежде не видел. Деревья в той роще были как черные тени, но чернота их была не сплошная, а текла и менялась, как постоянно течет, меняется и остается прежним зажженный огонь. Не стал я подходить к этой роще, и ушел прочь, но прежде заметил, что в центре рощи имеется некое строение, напоминающее укрепленную цитадель. Так же надлежит добавить, что когда возвращался я обратно, то повстречал некое существо, подобное альву, но черны были его глаза и неприятен сам вид его. Был он одет в одежды бурых, черно-зеленых и черных цветов. Был у него в руках длинный черный лук. Увидев меня, наложил он на лук стрелу, наконечник которой был вымазан в чем-то желтом. Когда спросил я его, кто он такой, сказал он мне: «Я — дроу. Я и иные из моего народа обитаем здесь. Тебе же надлежит немедленно уйти отсюда. Передай своим родичам, и запомни сам: следующий из вас или людей, кто без дозволения войдет в этот лес, легко сможет остаться здесь — со стрелой в горле, подобной той, что наложена на тетиву моего лука.» И указал мне этот альв путь из того леса, и следовал за мной на некотором расстоянии, пока я не покинул его.