Софи и маркиз Карабас - Грэхем Линн - Страница 4

• Предыдущая
• 4/24
• Следующая

— Может, ты и прав, но причина моей ненависти к тебе в другом, — гневно сверкая глазами, заявила Софи. — Твой испорченный братец обобрал Белинду до нитки и оставил ей кучу долгов. Он растрачивал деньги моей сестры на азартные игры, скачки, развлечения. А когда у нее ничего не осталось, заявил, что любовь прошла, и — только его и видели!

Все это было известно Антонио, и все же он немного смутился. В свое время он предупреждал Белинду о том, что в финансовых вопросах она не сможет доверять Пабло. Однако сказать сейчас об этом Софи было бы бестактно с его стороны.

— Если это действительно так, то мне очень жаль.

Если бы я знал, то сделал бы все возможное, чтобы помочь Белинде.

Софи глубоко вздохнула:

— Больше тебе нечего сказать?

— Как это ни прискорбно, мы не в силах изменить прошлое, — несколько натянуто ответил Антонио. — Единственное, что я хотел бы обсудить с тобой, это будущее твоей племянницы.

Софи смерила противника взглядом, полным презрения и негодования. Непробиваемый. Невозмутимый. Холодный, как айсберг. И ему нисколько не стыдно за то, как его брат обращался с Белиндой. Посмотрите на этого красавца, который вознесся на пьедестал почета и богатства и не желает снизойти до простых смертных! Он живет в замке с прислугой. У него личный самолет и несколько лимузинов. Его модный костюм стоит, наверное, столько, сколько Софи зарабатывает за год. А о сочувствии Белинде не может быть и речи.

— Эта тема закрыта! — ответила Софи. Ее всю трясло от злости и негодования. — Ты такой же подлец, каким был твой брат!

Глаза Антонио вспыхнули.

— Твои оскорбления не имеют под собой никаких оснований. Кроме разве что глупых предрассудков.

— Да я на собственной шкуре испытала, на что ты способен! — с чувством сказала Софи. — Теперь я точно знаю, что ты не мой тип!

— Извини. Просто мне не нравятся татуировки, — сказал Антонио. Судя по его тону, он сказал это, чтобы задеть Софи.

— Татуировки? — переспросила она. Насмешка сослужила свою службу: изображение бабочки, которое Софи сделала себе на плече в восемнадцать лет, теперь жгло ей кожу, как клеймо. У нее начался очередной приступ ярости. — Да ты сноб до мозга костей! Змея подколодная! Как ты смеешь иронизировать надо мной?

Антонио не мог отвести глаз от ее пылающих щек и ярких зеленых глаз. Даже будучи вне себя от гнева, эта девушка оставалась чертовски привлекательной. Кровь бурлила в ее жилах, и она не могла сдерживать себя. Пусть это жестоко с его стороны, но Антонио было приятно узнать, что его вполне оправданная холодность в ту ночь до сих пор злила ее, хотя прошло уже целых три года.

— Давай будем называть вещи своими именами. Видимо, ты негодуешь, так как я видел тебя тогда…

Софи дрожала от ненависти и напряжения.

— И что же ты видел? — с вызовом спросила она.

— Лучше тебе этого не знать, — лениво отмахнулся Антонио. Ему хотелось подразнить Софи, чтобы еще больше разозлить ее. Девушка уже сейчас была в таком бешенстве, что готова была разнести в щепки весь офис, и Антонио решил посмотреть, долго ли она продержится.

Софи шагнула по направлению к Антонио и уставилась на него, уперев руки в боки, как рыночная торговка.

— Говори! Я тебя не боюсь. Что ты видел?

Антонио пожал плечами.

— Признаюсь, как и большинство других мужчин, я не прочь иногда позабавиться с ветреной женщиной, но, честно говоря, беспорядочные половые связи мне наскучили. Так что ты тогда просто потеряла время.

Это было последней каплей. Софи занесла руку, чтобы дать ему пощечину, но у нее ничего не вышло, так как Антонио был значительно выше. К тому же он моментально отреагировал на ее движение и увернулся, так что рука Софи едва задела его плечо — Ах ты, свинья! — крикнула она. — Думаешь, я жалею, что наше свидание сорвалось?

— Даже ни капельки не сомневаюсь в этом, querida[3], — мягким бархатистым голосом произнес Антонио, торжествуя и удивляясь собственной бесцеремонности.

Бледная, недовольная тем, какой эффект оказали на нее его насмешки, Софи направилась к двери.

— Я не желаю иметь с тобой ничего общего.

— По-моему, тебе надо научиться держать себя в руках. И сегодня самый подходящий случай — ведь речь идет о судьбе ребенка.

При этих словах Софи застыла как вкопанная.

Ей стало стыдно. Она повернулась и прошла обратно к своему креслу, ни разу не взглянув на своего мучителя.

— Спасибо, — довольно проговорил Антонио Роча.

Софи так плотно сжала кулаки, что ногти больно впились в ладони. Антонио пригласил адвоката войти. Софи молчала, чтобы ненароком не сболтнуть лишнее, хотя у нее было несколько вопросов.

Однако Антонио сам завел разговор на интересующую ее тему, и Софи услышала то, что меньше всего хотела услышать.

Все вопросы, касающиеся опеки над Лидией, решаются по обоюдному соглашению Софи и Антонио. Любой из них может отказаться от прав на ребенка в пользу другого. Но адвокат уполномочен привлечь к делу социальные службы, если это будет необходимо. Кроме того, нужно принять во внимание расходы, с которыми неизбежно связано воспитание ребенка.

— То есть раз я бедная, а Антонио богатый, то у меня меньше прав на племянницу, я правильно поняла? — спросила Софи.

— Не совсем так. — Обескураженный ее реакцией, адвокат посмотрел на Антонио, ища у него поддержки.

— Уверен, мы с мисс Каннингем сможем достигнуть компромисса, — спокойно произнес Антонио.

Он был уверен в себе и хладнокровен, как боец, только что разбивший противника на ринге. — Я бы хотел повидать Лидию сегодня вечером. Ты не против, если мы встретимся в семь? Я тебе позвоню.

— А разве у меня есть выбор? — с грустью произнесла Софи.

Заплатив адвокату за консультацию, Антонио вышел в узкий коридор вслед за девушкой.

— Сегодня ты была резка со мной, — тихо заметил он.

— Неужели ты думаешь, что я и сейчас попадусь в твои сети? — язвительно сказала Софи.

Окинув его презрительным взглядом, она гордо подняла голову и со свойственной ей стремительностью зашагала прочь. Не успел Антонио ответить, как Софи уже скрылась за поворотом коридора.

Антонио смачно выругался. Услышав это, хорошо знающие его люди пришли бы в изумление.

По пути домой Софи вкратце рассказала Мэтту, как прошла встреча, и надолго умолкла.

Девушке было не до разговоров.

Софи была в шоке после оглашения завещания и боялась потерять Лидию. А неожиданная встреча с Антонио Роча окончательно выбила ее из колеи. И как Белинде пришло в голову передать этому человеку опекунство над малышкой? Ведь после свадьбы она не поддерживала близких отношений со своим испанским деверем. Белинда однажды призналась Софи, что Пабло никогда не мог найти общий язык со своими родственниками и именно поэтому предпочитал жить в Лондоне.

После гибели Пабло Антонио попытался наладить отношения с Белиндой, но она не хотела иметь решительно ничего общего с семьей своего покойного мужа. И когда Белинда рассказывала Софи о завещании, она и словом не упомянула об Антонио. Поэтому Софи как обухом по голове ударили, когда адвокат зачитал условия завещания.

С другой стороны, неудивительно, что выбор пал на Антонио: деньги и положение всегда значили для Белинды очень много. Но по иронии судьбы сказочное богатство, которым обладала семья ее мужа, не принесло Белинде счастья. Наверное, она решила подстраховаться и на всякий случай указала в завещании имя Антонио, подумала Софи. Ведь сестра прекрасно знала, что у Софи нет за душой ни гроша. Однако Белинда могла только надеяться, что ее деверь-миллиардер возьмет на себя заботу о Лидии. Софи непроизвольно сжала кулаки и мысленно взмолилась, чтобы у Антонио отпало всякое желание заниматься воспитанием малышки.

Софи полюбила Лидию, как родную дочь. В ней проснулся материнский инстинкт: Софи перенесла в детстве лейкемию и понимала, что лечение, которое тогда спасло ей жизнь, могло, к несчастью, привести к бесплодию. Она сильно привязалась к Лидии еще и потому, что с самого рождения девочка буквально росла у нее на руках.

• Предыдущая
• 4/24
• Следующая