Возвращение изгнанника - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 39

Хильда протянула Каспару какой-то маленький предмет. Он взял его и внимательно рассмотрел: это оказался медный диск, на одной стороне которого была выбита руна, а на другой — женское лицо.

— Она похожа на тебя.

— Да. — Хильда жестом отмела дальнейшие расспросы. — Времени почти не остается. От стражей вы не получите существенной помощи, но все равно должны найти их и запомнить все их слова. Помни одно: они скажут правду, но только ту правду, что доступна им. Их видение мира ограниченно. Поговорив со стражами, вы поймете, что делать дальше. Но вы должны поверить мне на слово и безоговорочно: судьба этого мира висит на волоске. И висит давно, еще со времен Войн Хаоса. На свободу вырвались злые силы, и, что хуже всего, они действуют скрытно; их почти невозможно обнаружить. Ты стал невольным оружием в их руках.

— Лесо Варен — сказал Каспар, уже догадавшийся, о чем идет речь. — Да, он использовал меня.

— Как использовал и будет использовать многих других.

— Он мертв, — возразил Каспар. — Когвин Ястринс свернул ему шею.

— Он и раньше бывал мертв, — сказала Хильда. — Если тебе еще когда-либо доведется встретить его, то ты поймешь, что он — как таракан: мы только думаем, что задавили его, но это не так.

— Если мне доведется встретиться с ним, я с удовольствием проверю эту теорию лезвием меча.

— Вероятно, ты его не узнаешь. Он обладает способностью менять свою внешность. Для меня он досадная помеха, а для тебя — смертельный риск. Если ваши пути действительно пересекутся, тебе лучше заручиться поддержкой могущественных союзников.

— Где их искать?

— Ты найдешь их, как только избавишься от этого, — ответила женщина, указывая на доспех.

— Что это?

— Нечто, оставшееся от рас, населявших Мидкемию до человека. О нем тебе расскажут стражи. А мне пора уходить. Разбуди Флинна и иди с ним к реке, затем двигайтесь по дороге. И помни, я выбрала тебя, а не Флинна. В конце ты останешься один.

Она сделала шаг назад.

— Подожди! — крикнул Каспар. — Что значит — один?

Но она исчезла.

Каспар постоял секунду, ощущая, как из его души исчезают довольство и счастье, испытываемые в присутствии Хильды. Из состояния задумчивости его вывел пробудившийся Флинн.

— Где она? — спросил он.

— Ушла, — ответил Каспар.

Огонь во взоре Флинна тут же погас. Все хорошее, что сделала для него загадочная женщина, ушло вместе с ней.

— Пойдем, — позвал товарища Каспар. — Нам предстоит нелегкий путь. Хорошо хоть, теперь мы знаем, куда идти. — По лицу Флинна было видно, что в его душе отчаяние вновь берет верх. Каспар попытался направить мысли спутника в более приятное русло: —Бастион недалеко. — Это было неправдой, но Каспара обеспокоило последнее предупреждение Хильды. — Там мы наконец бросим эту проклятую реликвию и как следует поедим!

Флинн ничего на это не ответил и стал молча продевать руки в веревочные петли, готовясь поднять свой конец доспеха. Каспар проделал то же самое со своей стороны, и двое путников снова тронулись в путь.

Казалось, что до темного зева пещеры совсем недалеко, но понадобилось добрых десять минут, чтобы дойти до него. Если зал купался в мягком золотистом сиянии, то в пещере стоял мрак. Далеко впереди виднелась слабая светлая точка, поэтому Каспар решил не тратить время на сооружение факела, тем более что материалов для этого поблизости не наблюдалось. Заколебавшись лишь на миг, герцог сделал первый шаг в пещеру.

Слабый свет вдали играл с путниками в какую-то злую игру: сколько бы они ни шли, он все никак не приближался. В конце концов Флинн спросил:

— Где это мы?

— Я не спрашивал, — ответил Каспар. Он решил не признаваться Флинну в том, что они приближаются к берегам реки Смерти.

И все же светлое пятно стало больше, ярче, и наконец два путешественника увидели перед собой проход в пещеру еще более обширную. Вместо стен вздымались горные утесы, теряясь где-то в невообразимой высоте; почти вертикальные поверхности выглядели гладкими и скользкими. Каспар прикоснулся к одной из скал пальцем: на ощупь она была похожа на мыльный камень. Впереди дорогу путникам преграждала широкая река. На воде виднелась какая-то фигура. Каспар пригляделся: она приближалась к их берегу. Вскоре стало возможно разглядеть, что это лодка, которой управляет мужчина в плотной накидке.

— Каспар, — позвал Флинн. — Нам надо перебираться на тот берег? — Он быстро скинул веревки и мешок с припасами. — Думаю, да.

Каспар почувствовал, как на голове у него волосы встали дыбом: он понимал, где они с Флинном находятся.

— Стой! Вернись! — крикнул он товарищу, который уже шел по направлению к лодке. — Мы с тобой в зале Смерти! Если ты пересечешь реку, то окажешься во владениях Лимс-Крагмы! Нам нужно искать тропу на этом берегу.

Он догнал Флинна и схватил его за руку. Флинн обернулся, и Каспар был поражен выражением полного счастья, которым светилось лицо торговца.

— Нет, для меня все кончено. Я понял это. Мне нужно на тот берег.

Каспар отпустил руку Флинна, и в тот же момент лодка ударилась носом о прибрежные камни. Лодочник вытянул руку, словно приглашая подняться на борт.

— Он ждет, — сказал Флинн. — Мне пора. — Он снял с пояса кошель и передал его Каспару. — Здесь кольцо и еще несколько ценных предметов.

Каспар взял кошель и продолжал стоять на берегу, наблюдая за тем, как Флинн спускается к воде и залезает в лодку. Бывший герцог Оласко еще не понял, как ему реагировать на происходящее, а лодочник и Флинн уже отплыли.

Флинн оглянулся:

— Если выберешься отсюда, найди мою семью в Крондоре. Проследи, чтобы у них все было в порядке, ладно?

Каспар не мог выговорить ни слова и смотрел вслед лодке до тех пор, пока его товарищ не растаял в дымке, поднимавшейся над речной гладью.

Он остался один.

Впервые с начала этой странной одиссеи Каспар испытал чувство беспомощности. Он посмотрел вниз на черный доспех и чуть не поддался отчаянию. Пять минут он стоял не двигаясь, его мозг был не в силах примириться с невероятностью всего, что произошло с герцогом Оласко с момента его изгнания, а потом неожиданно для себя он засмеялся.

Он ничего не мог с собой поделать. Если судьба когда-либо разыгрывала более изощренную шутку на другим смертным, то Каспару ее не представить. Он хохотал, пока не закололо в боку, и тогда понял, что и он, как недавно Флинн, понемногу впадал в истерику.

Каспар запрокинул голову и проревел, бросая вызов себе и судьбе, не желая сдаваться силам, в чьих руках он оказался игрушкой:

— Думаете, это конец? — И, набрав в грудь воздуха, крикнул: — Нет! — Немного погодя, успокоившись, он тихо, с силой повторил: — Нет.

Этот всплеск эмоций помог Каспару собраться с мыслями и задуматься над тем, что делать дальше. Его взгляд упал на черный доспех. Преодолев с этой штуковиной путь в полконтинента, Каспар с тоской представил, каково ему будет тащить этот груз обратно, но уже в одиночку.

Он собрал все имеющиеся в наличии веревки и обвязал ими доспех так, чтобы можно было взвалить его на спину, закрепить в этом положении и так двигаться вперед.

Каспар всегда был крепок физически, однако, сделав всего несколько шагов, понял, что очень скоро его организм взбунтуется от такой нагрузки. Но, вспомнил он слова отца, чем раньше начнешь, тем быстрее закончишь.

Прогоняя из памяти образ Флинна, исчезающего в речном тумане, Каспар повернул влево от реки и шел до тех пор, пока не увидел среди камней тропу.

Он потерял счет времени. Спина горела, болели ноги, но он двигался вперед. Как в полусне он отметил про себя в какой-то момент, что, кажется, тропа пошла резко вверх. Потом, спустя вечность — или несколько часов, — впереди забрезжил свет.

К тому времени Каспар еле передвигал ноги, но сменившийся пейзаж вывел его из состояния забытья. Он оказался уже в следующей пещере, менее жуткой, чем предыдущая, и не такой огромной. Должно быть, он, не заметив, перешел какую-то грань и вновь оказался в привычном для себя мире.