Выбери любимый жанр

Перстень альвов. Книга 1: Кубок в источнике - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 34

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

– Среди слэттов найдется немало людей, кто хотел бы иметь такое оружие, – сказал он Вигмару, кивая на одну из секир, с красивым золотым узором на обухе. Это была секира Хроара, и он звал ее Золотой Вепрь.

– Это желание понятно, – Вигмар кивнул. Он сделал знак, и Хьёрт, подросток из дружины, снял секиру со стены и подал хёвдингу. – Острее и прочнее этой стали нет во всем Медном лесу. И я бы очень удивился, если бы узнал, что где-то в Морском Пути сейчас умеют делать такую же.

Вигмар снял с плеча один из своих длинных темно-рыжих волосков, положил его на лезвие секиры и слегка подул. Волосок распался на две части, обе они упали на пол.

– А прошлой зимой на охоте Хроар этим лезвием с одного удара надвое раскроил череп кабану. За такое оружие можно просить столько золота, сколько оно весит, – спокойно, без хвастовства, с уверенной гордостью продолжал Вигмар.

– Среди слэттов есть люди, способные заплатить и такую цену, – так же спокойно ответил Хельги. – Назови, сколько и какого оружия ты можешь выделить для продажи и сколько хочешь за него получить. В течение лета, еще до осенних пиров, мы расплатимся с тобой полностью – или товарами, если тебе что-то нужно, или серебром и золотом.

– Кто же не знает, что богаче Хеймира конунга нет никого на Морском Пути! – отозвался Вигмар, не давая понять, понравилось ли ему это предложение. – Но когда речь идет о таких дорогих вещах, никого не упрекнешь в излишней осторожности. Мы должны полностью доверять друг другу. Никто не знает, как сложится судьба. Я не ясновидящий и не могу знать заранее, не повернется ли мое оружие против меня самого. В этом случае продавать его, как ты сам понимаешь, было бы непростительно глупо. Всякое ведь может случиться, как говорят. Если я продам тебе, скажем, десяток мечей, или даже два десятка, получу за них сколько-то марок золота… довольно много… – Вигмар поднял глаза от секиры, которой все это время любовался, и многозначительно глянул на Хельги. – Как мне знать, что у тысячи доблестных слэттов не разгорятся глаза при виде тех двадцати мечей и они не устремятся ко мне сюда по твоим следам, чтобы раздобыть себе по мечу и заодно избавить меня от золота? Нет, все не так просто, Хельги ярл. Ты сам это понимаешь.

– Все просто только в глазах дурака, – согласился Хельги. – А умному человеку зачастую гораздо труднее принять решение, потому что он видит гораздо больше разных обстоятельств. Я не думаю, что ты обвиняешь в вероломстве моего отца – он не давал для этого повода, а ты достаточно умный человек, чтобы не быть вздорным. Но отчасти ты прав: мой отец не может поручиться за всех слэттов, сколько их есть, и тем более за тех людей, которые на торгу в Эльвенэсе увидят твои мечи и услышат о золоте. Конечно, такое дело невозможно сохранить в тайне.

Вигмар двинул бровью в знак согласия, одновременно намекая, что решить затруднение будет нелегко.

– Но я мог бы пообещать тебе помощь моего рода в том случае, если кто-то станет тебе угрожать из-за твоего богатства, – продолжал Хельги.

– Общая выгода – надежная связь, но она и легко рвется, когда выгода кончается.

– Мы могли бы скрепить наш союз и более прочными цепями. Что бы ты сказал, если бы я посватался к твоей дочери?

Хельги не знал, что сейчас почти повторяет слова своего отца, когда тот сватался к Хельге, его будущей матери. Но, в отличие от добродушного Хельги Птичьего Носа, тогдашнего хёвдинга Квиттингского Востока, хёвдинг Железного Кольца, не столько добродушный, сколько дальновидный и проницательный, к этому вопросу был готов.

Сейчас он пристально заглянул в глаза гостю: ему хотелось понять, что привлекает Хельги в этом браке, сама Альдона или только ее «приданое» в виде булатных мечей. Хельги спокойно выдержал его взгляд. От отца он унаследовал, кроме прочего, еще и драгоценное умение совмещать собственное удовольствие с пользой дела. Но если Хеймир конунг всегда думал об этом, то у Хельги это получалось невольно, бессознательно: искренне следуя своему чувству, он быстро умел найти в нем и полезные стороны, и поворачивал дело так, что чувство и польза взаимно служили друг другу.

– Не буду притворяться, будто знаю на всем Морском Пути лучшего жениха, чем ты, Хельги ярл, – ответил наконец Вигмар. – Никому другому я не доверил бы так же охотно мое ценнейшее сокровище, мою дочь. Но я не могу решить ее судьбу, не спросив о ее желании. Она сама даст тебе ответ.

– Разумеется, мы спросим ее, когда она вернется. Меньше всего я хотел бы принуждать к браку девушку, если я ей не по сердцу. Но пока об этом никто не знает, кроме нас двоих, я хочу предупредить тебя еще об одной вещи. Я не могу с полной ответственностью распоряжаться своей судьбой без согласия моего отца. Думаю, ты поймешь меня: едва ли ты одобрил бы, если бы кто-то из твоих сыновей обручился с девушкой, не спросив тебя. Поэтому я предлагаю вот что: мы сейчас объявим, что хотели бы заключить эту помолвку, но окончательное ее закрепление отложим. Не нужно спешить в важных делах, чтобы не уронить ничьей чести. Я вернусь домой и поговорю с отцом и дружиной. Если мой род будет того же мнения, что и я, я пришлю тебе и твоей дочери подарки. Это будет знаком к закреплению помолвки. И тогда в удобное время я вернусь, и мы справим свадьбу.

– Ты мудро рассудил, Хельги ярл! – Вигмар искренне восхитился умом и предусмотрительностью молодого человека. – Так мы и поступим.

То, что настоящая помолвка будет отложена, его не огорчило: без согласия Хеймира конунга самые священные и торжественные клятвы его сына не многого стоили бы. Да и сдержи он их, Вигмар ни за что не отправил бы любимую дочь за море, в дом, где ей будут совсем не рады.

Когда Альдона и Торвард вернулись в усадьбу, Гьёрдис еще во дворе окликнула ее:

– Альдона! Ты вернулась! Поди к отцу, он в спальном покое и хочет поговорить с тобой!

– Очень хорошо! – Альдона засмеялась над этим совпадением, еще не зная, как много у нее причин для смеха. – Я как раз тоже хочу поговорить с ним!

Она убежала, а к Торварду подошел Хельги, вышедший на звук ее голоса. Оба молодых ярла многозначительно глянули друг на друга: обоих подмывало поделиться важной новостью, но каждый сомневался, что это стоит делать до получения окончательного ответа.

– Я посватался! – первым объявил Торвард, который по своему душевному складу был противником тайн и умолчаний. – Все так и вышло, как нам предрекали. Помнишь, все говорили, что мы едем в Медный лес за невестой?

– Вот только предсказание не отличались точностью, кто же из нас должен жениться, – Хельги усмехнулся. – И это пока не ясно: я ведь тоже посватался.

Торвард недоверчиво глянул на него, но по смущенно прищуренным глазам Хельги понял, что это правда, и воскликнул:

– Ты говорил с хёвдингом? А с ней? Ну, и что?

– Я говорил с хёвдингом. Он сказал, что спросит у нее. А ты говорил с ней?

– Да. Она сказала, что спросит у него.

Они посмотрели друг на друга и засмеялись: больше им ничего не оставалось делать. Выходило, что каждый из них уже имел половину необходимого согласия: или девушки, или ее отца.

– Послушай, Хельги ярл, – перестав смеяться, Торвард положил руку на плечо Хельги. – Что бы они там ни решили, это ведь не поссорит нас с тобой. Мы пришли сюда как друзья, и я хотел бы, чтобы мы и ушли друзьями. Если девушка ничего не обещала нам обоим, то и незачем рубить ее пополам.

– Я очень пожалел бы о помолвке, если пришлось бы заплатить за нее ссорой с тобой, – ответил Хельги. – Если она выберет тебя, я не возьму ее против воли. И не вижу, почему за ее выбор я должен держать обиду на тебя.

Пока два ярла говорили во дворе, Альдона прошла в спальный покой к отцу. Как и ожидалось, тут собралась вся ее мужская родня, включая Гейра Длинного и Тьодольва со всеми их сыновьями, а также Ормульва Точило. Все сидели на лежанках и выжидательно смотрели на нее.

– Поди ко мне, моя радость! – Вигмар сделал ей знак подойти, взял за руку и усадил рядом с собой. – Нам нужно поговорить с тобой об очень важном деле.