По следам минувших эпидемий - Токаревич Константин Николаевич - Страница 7

Палочка чумы была открыта учеными французом А. Иерсеном и японцем Ш. Китазато лишь в 1894 году. Несмотря на это народ по-прежнему недоверчиво относился к действительным причинам возникновения болезни, о чем наглядно свидетельствует отрывок из письма А. П. Чехова к А. С. Суворину (1897): «Насчет чумы, придет ли она к нам, пока нельзя сказать ничего определенного. Если придет, то едва ли напугает очень, так как население и врачи давно уже привыкли к форсированной смертности, благодаря дифтериту, тифам и проч. Ведь и без чумы у нас доживает до пятилетнего возраста едва ли 400, и в деревнях и в городах на фабриках и задних улицах не найдете ни одной здоровой женщины. Чума будет тем страшна, что она явится через 2–3 месяца после переписи; народ истолкует перепись по-своему и начнет лупить врачей, отравляют-де лишних, чтобы господам больше земли было». Постоянные вспышки чумы во второй половине прошлого столетия на юго-востоке России приносили немало ущерба. Для борьбы с грозной опасностью был создан особый оперативный орган — «Комиссия о мерах предупреждения занесения в Россию чумной заразы и о борьбе с ней», которую чаще сокращенно называли «Комочум».

Ценную инициативу по изучению чумы и приготовлению противочумных препаратов проявили сотрудники Института экспериментальной медицины — академик Д. К. Заболотный,[9] профессор А. А. Владимиров и другие. Институт был открыт в 1880 году в Петербурге на Аптекарском острове. В эпизоотологическом отделе института одной из важных научных проблем и было изучение биологии чумного микроба, восприимчивости к нему животных и разработка способов иммунизации. На базе этого отдела действовали кратковременные курсы для врачей, желающих получить теоретическую и практическую подготовку в качестве чумологов. При содействии института «Комочум» организовал две экспедиции в Индию для изучения чумы в местах ее наибольшего распространения.

Большой спрос на противочумные препараты обусловил необходимость расширения институтской лаборатории, в которой они приготовлялись. Работа с культурой чумных микробов была очень опасной и требовала соблюдения множества предосторожностей. В связи с этим решили разместить лабораторию за пределами города. Наиболее подходящим местом сочли заштатный форт «Александр I», расположенный в непосредственной близости от Кронштадта. Здесь в августе 1899 года и начала работать эта лаборатория, изолированная от внешнего мира. И все-таки, несмотря на меры предосторожности, в ней произошли два случая заражения чумой и оба со смертельным исходом.

Первой жертвой оказался заведующий лабораторией В. И. Турчинович-Выжникевич. Вначале его недомогание расценили как простуду, так как он сильно продрог во время служебной отлучки из форта. Однако в его мокроте были обнаружены чумные палочки. Спасти больного не удалось. При осмотре комнаты, в которой он работал, нашли разбитую агатовую ступку — в ней растирались микробы и из них приготовлялась эмульсия. Причина заражения стала понятной.

Через три года умер от легочной формы чумы военный врач М. Ф. Шрейбер. Работа в лаборатории кончалась по свистку. Услышав сигнал, Шрейбер заторопился и нечаянно втянул в рот через пастеровскую пипетку чумную культуру. О случившемся он ничего не сказал своим коллегам, считая, что ему ничего не грезит, раз он сразу прополоскал рот раствором сулемы. Таким образом, время для введения сыворотки было упущено. Еще одно нарушение инструкции по безопасности допустил доктор Л. В. Падлевский, который вскрывал труп Шрейбера без перчаток. Уже к вечеру у него поднялась высокая температура, вздулся подмышечный бубон, и только введение сыворотки спасло ему жизнь.[10]

Урны с прахом сотрудников, погибших от чумы, хранятся в Институте экспериментальной медицины.

После Великой Октябрьской социалистической революции лаборатория в форте была упразднена. Из общей сети здравоохранения выделилась специальная противочумная служба.

Работа врачей этой службы нередко сопряжена с опасностью заражения. Малейшее нарушение инструкций или досадная случайность чреваты серьезными последствиями. Академик Д. К. Заболотный рассказывал на одной из лекций, как заразился чумой, работая в Китае. Отсасывая шприцем сок из бубона больного, он услышал шаги за дверью. Местные обычаи запрещали подобные манипуляции, поэтому он поспешно сунул шприц в карман халата и укололся инфицированной иглой. Пришлось срочно ввести большую дозу противочумной сыворотки.

Современные эпидемиологи квалифицируют чуму как природно-очаговое заболевание. Ее природный резервуар — этим термином эпидемиологи обозначают представителей животного мира, в организме которых циркулируют болезнетворные микробы, — насчитывает около 250 видов животных. В основном они относятся к отряду грызунов, которые появились в третичном периоде и, следовательно, сопровождали человека на протяжении всей истории его существования. И симпатичные суслики, и сурки, и гораздо менее симпатичные крысы являются носителями чумной бактерии. Что касается блох, паразитирующих на грызунах, то в них возбудитель чумы сохраняется до двух лет, то есть практически всю их жизнь. От блох человек и заражается чумой.

Люди давно подметили связь чумных эпидемий с предшествовавшим необычно сильным размножением крыс, что нашло отражение в многочисленных сказаниях и легендах. Древняя священная поэма Багавата Пурана на санскритском языке наставляла жителей Индостана покидать свои жилища, как только крысы начнут падать с крыш и умирать. В древней китайской поэме «Смерть крыс», написанной Ши Таоняном за несколько дней до собственной смерти от чумы, говорится, что «спустя несколько дней после гибели крыс люди падают, как обрушившиеся стены».

В одном из известных витражей собора в немецком городе Гаммельне изображен высокий человек в черной одежде, играющий на флейте. Это легендарный крысолов, который избавил жителей города от нашествия мерзких тварей. Завороженные его игрой, они покинули свои норы, вслед за флейтистом вошли в воду и утонули в реке. Жадный бургомистр обманул спасителя и вместо обещанных ста дукатов дал ему только десять. Разгневанный крысолов вновь заиграл на флейте, и все мальчики, живущие в городе, потянулись за ним и пропали навсегда. Этот мистический персонаж встречается на страницах многих художественных произведений.

Умение истреблять крыс народная молва нередко связывала с вмешательством нечистой силы. В одном из рассказов И. А. Бунина отражено это поверье: «Коновал он знаменитый, но слывет и редким крысомором. А морить, изгонять крыс — это уже с колдовством связано… Он очень дорожит тем, что его считают не просто человеком. Он чувствует себя носителем какой-то большой и жуткой силы, с которой он, если бы даже и хотел того, не мог бы расстаться, — невольным восприемником каких-то знаний, высоких тем более, что, соприкасаясь с колдовством, они, однако, творят на земле не злое, а доброе».

Вместе с верными наблюдениями у различных народов существовало и множество фантастических представлений о причинах и сущности болезни, а соответственно и методов борьбы с нею. Например, когда в 1857 году эпидемия чумы поразила индейцев племени аймара в Южной Америке, они решили избавиться от нее следующим образом. Взвалили одежду больных на спину черному гуанако, побрызгали на нее водкой и отпустили животное в горы, чтобы оно унесло с собой и болезнь. Чтобы оградить себя от чумы, некоторые народности, населяющие территорию Китая, выбирали «козлом отпущения» человека большой физической силы. Вымазав лицо краской, он начинал кривляться, дразнить болезнь, чтобы она рассердилась и поразила именно его. После этого, преследуемый толпой, под крики, удары гонга и барабана он удалялся из селения.

В настоящее время профилактика чумы строится на выявлении и оздоровлении ее природных очагов. В нашей стране «чумоопасны» около 12 процентов всей территории. Районы пустынь, степей, иногда гор — местообитание грызунов. Здесь на страже зорко стоит служба здоровья: специальные институты и противочумные станции ведут постоянные наблюдения за обитающими в этих краях потенциальными носителями бактерий. Специальные лаборатории имеются и в крупных портовых городах, так как крысы-путешественницы и паразитирующие на них блохи могут стать источником заражения. Большинство природно-очаговых болезней (туляремия, клещевой энцефалит) протекают тяжело, но не передаются непосредственно от больного человека другому. Чума в какой-то степени является исключением. Правда, бубонной формой, столь красочно описанной Боккаччо, при отсутствии кровососущих членистоногих заразиться довольно трудно. Но, когда возбудитель чумы из лимфатических узлов проникает в кровь, а затем в легкие — заражение через воздух при контакте с больным почти неминуемо.