Два цвета радуги - Кичигин Сергей Александрович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/42
- Следующая
К такому повороту событий Ростик не был готов. Неужели придется стрелять в оленя? Он хотел было обернуться к Наташе за советом, но не успел. Все хором закричали: «Олень! Вот он!» — и стали торопить с выстрелом. Из-за крайних аллей действительно показался великолепный олень с ветвистыми рогами. Ростику даже почудилось, что животное смотрит на него своими красивыми глазами, но не укоризненно, а скорее доверчиво и без страха. Бедняга!
«Если бы он испугался и убежал!» — молил Ростик. Как он ни старался погромче щелкать затвором, как ни надеялся на шум, производимый многочисленной компанией, ничего не получалось. Олень спокойно стоял на месте.
Наташа растерялась. Она поняла, что дрожащий, испуганный Ростик может наделать глупостей.
— Смотрите! Олень-то, не убегает. Он идет прямо к нам! Разве же можно в него стрелять! — воскликнула девочка, пытаясь спасти положение.
В эту минуту Ростик вдруг высоко поднял ружье над головой и швырнул его подальше что было сил. В этом жесте было столько неожиданной злости и непокорности, что на поляне мгновенно воцарилась тишина. Придворные замерли, а Пентоон огорченно крякнул, не ожидая такой грубой и непочтительной выходки от мальчика, отлично показавшего себя во время демонстрации военных аттракционов.
Все уставились на королеву, полагая, что пришел ее черед вмешаться в неслыханное безобразие. Она посмотрела на Ростика огромными глазами, молча и долго изучая его. Это еще больше разозлило мальчика.
— Не смейте на меня так смотреть! Никто не может приказать мне убивать! — он сорвался на крик. — Это животное почти ручное. Олень ждет от нас лакомства, а мы пулей его угостим?!
Ростик тут же пожалел о сказанном. Какая глупость! Так выдать себя! Чего он добился? Неужели надеялся убедить королеву, что убивать беззащитных животных нельзя? Как нелепо все получилось!.. А ведь он считал, что только Наташа способна на опрометчивые поступки.
Моно II, оправившись от первого потрясения, сразу как-то поскучнела. Ее лицо выражало одновременно разочарование и удивление. Ведь ей так хотелось увидеть, как этот мальчишка всадит пулю в оленя. Неужели эти податливые объекты еще не готовы? Почему ей вовремя не доложили?! И откуда столько непослушания? Королеве было совершенно ясно, что материал еще сырой, подлежит дальнейшей обработке и выдерживанию в безделии и бездумии.
Глядя на кислое лицо королевы, Ростик лихорадочно искал выход. Надо что-то придумать! Что делать?…
Мальчик понимал, что, потеряв расположение голубокожих, он и Наташа никогда не смогут помочь друзьям из подземелья. Дернуло же его бросить ружье! Стоп! Ружье. Кто сказал, что в оленя надо обязательно попасть? Неопытному стрелку простительно и промахнуться! Как это раньше он не сообразил?
— Ваше величество! Если правда, что говорят о вас придворные… — мальчик шел на самую бессовестную лесть, — и вы на самом деле добрейшая и велокодушнейшая из всех правительниц, то у меня осталась еще надежда на вашу… снисходительность! Мы так благодарны за увлекательное путешествие и охоту! Но я… я просто струсил, как ни стыдно мне в этом сознаваться! Ведь я не знаю, как из этого ружья стрелять. Поверьте, ваше величество, я не хотел вас обидеть… Все закричали: «Стреляй, стреляй!» И я испугался!
Ростик со смущенным видом посмотрел на королеву.
На поляне стало совсем тихо — все ждали, что скажет королева. Но она молчала, с любопытством и какой-то брезгливостью рассматривая мальчика. Что это? Бунт или расшалившиеся нервы?
Неожиданно она расхохоталась. Наконец-то «милые дети» не на шутку перепугались! Отлично! Пусть знают, что королева может и прогневаться! А ведь этим негодникам так славно жилось здесь. Что ж, пусть учатся дорожить милостями великодушных и щедрых акиремцев! От страха недалеко и до послушания! Не за горами день, когда Моно II сможет наконец доверить им одно щекотливое поручение. Королева уже окрестила Ростика и Наташу «милыми болванчиками».
— Я не сержусь на тебя, мальчик, — сквозь смех проговорила королева. — На сегодня хватит! Я устала и проголодалась. А тебе, глупыш, я посоветую больше не выглядеть смешным неумейкой. Стрелять из этого ружья тебя обязательно научат, — она сделала едва заметный знак дворцовому секретарю. Тот понимающе кивнул. — Это у нас умеет каждый ребенок. Научишься!
Придворные радостно закивали в знак согласия. Пристрастие ее величества к охоте дорого обходилось многим из них: неудачный день ввергал королеву в страшный гнев, но и горе тому, кто попадался ей под горячую руку.
Да и сегодня королевское окружение представляло собой невеселое зрелище: госпожа министресса по делам голубокожего образования посинела, ибо день выдался не по-летнему холодным; господин Толлар, несмотря на утепленный комбинезон, был совершенно багровый. Остальные придворные выглядели не лучше: представители лагеря ослов дружно синели, остальные — из лагеря слонов — краснели. Господин Бельмоглаз спрятался за стволом необъятного платана и тихо поскуливал от голода и усталости. Спасибо Мафитте, старой его приятельнице, которая успела вытащить бедолагу на открытое место, — королева приняла его повизгивание за хрюканье дикого кабана и чуть не всадила в него заряд. Министра иностранных дел пришлось уложить на носилки: ему стало дурно, когда он понял, что едва не стал трофеем ее величества.
Этот забавный эпизод окончательно вернул всем хорошее настроение, и шумная компания направилась в харчевню «Охотничьи радости», где их ожидал роскошный обед и приятный отдых.
Обед удался на славу. Егеря еле поспевали подливать в бокалы и менять блюда. За олениной следовала медвежатина, за огромным кабаном, как бы уснувшим среди зелени на массивном золоченом подносе, были поданы утки в горшках и перепелки на вертеле. Бегающая, летающая и плавающая живность калейдоскопом менялась на тарелках голубокожей знати и исчезала в их ненасытной утробе. Казалось, для насыщения этой армии обжор егеря истребили всю дичь в заповеднике. И сейчас, чавкая, кряхтя и облизываясь, королевский двор поглощал все, что подавали на стол. Наташа и Ростик не отрывали глаз от своих тарелок, но не видели, что стояло перед ними. От отвращения к происходящему пища не шла им в горло. Невеселые, горькие мысли приходили на ум.
Министры и члены Совета, вероятно, выпили очень много, потому что, поправ придворный этикет и не спрашивая разрешения королевы, позволяли себе в ее присутствии громко спорить, переругиваться, делиться новостями и сплетнями, хвастаться своими успехами и жаловаться на потери. Они уже не обращали внимания на то, слушают их ребята или нет, а те ловили каждое слово подгулявшей знати. Тут было что послушать. Разговор, как ни странно, шел о… науке.
— Хи-хи, — давился смехом Рассори, и его мелкие зубы дробно стучали о край чашки с каким-то напитком, — хи-хи! Мои-то ученые мужи что придумали! Машину, которая может определить, правду говорит человек или нет. Детектор лжи называется. Вещица, скажу я вам, стоящая. Недавно одного краснокожего допрашивали, так он все хитрил, не признавался, что на стенах всякую пакость I писал. Вы меня понимаете, — и Рассори, опасливо косясь в сторону королевы, стал говорить тише: — «Долой власть Моно II!», «Краснокожие, черные, синие, — Рассори задумался и махнул рукой, — …и прочие разноцветные, не воюйте друг с другом! Боритесь (страшно подумать!) против Мафитты, Террори и Толлара!» и так далее. Так вот этого краснокожего мы на детектор лжи потащили, проводов в него всяких натыкали. И сразу видно — хитрит, негодяй! Тут мы его и в тюрьму. Теперь с детектором дело быстро пойдет, скоро мы их всех переловим.
— Ничего, в тюрьмах места всем хватит, — осклабился господин Террори, — у меня в отделе тоже свои ученые есть. Был у нас раньше электрический стул, посадишь на него, бывало, какого-нибудь чернокожего, рубильник бац! — и готово. Одним бунтовщиком меньше. Но в последнее время столько работы, что не управиться. У меня один профессор есть, казни страсть как любит. Приходит ко мне, глаза горят. Я, говорит, электрическую скамью придумал. За один присест целую семью спалить можно. Толковый! А тут один из слабонервных как закричит: «Хватит! Больше не буду! Дьяволы вы, — кричит, — в человеческом обличье!» Ну, мы его на эту скамью и посадили. Эксперимент провели. Хорошо, признаться, эта штука работает.
- Предыдущая
- 18/42
- Следующая
