Светорада Янтарная - Вилар Симона - Страница 50

• Предыдущая
• 50/112
• Следующая

Лилии. Лев особенно любил эти цветы и сейчас любовался огромной клумбой, на которой крестом были высажены пурпурные цветы, а их окружали лиловые, бледно– розовые и, наконец, белые цветы – тонкие и прекрасные. Если смотреть из окон дворца, то создавалось впечатление, будто алый крест испускает светлое сияние.

«Надо будет наградить садовника», – подумал император. Вслух же сказал:

– Разве все прекрасное не тешит наше сердце? Владыко Николай уверяет, что красота от дьявола, но мне кажется, что прекрасное ниспослано нам Богом, чтобы в душе человека царила благость.

– Вы говорите о женщинах или о цветах? – осмелилась спросить Светорада.

Признаться, ответ базилевса не сильно волновал ее. Император не заметил то, что видела княжна: по мраморной лестнице в развевающихся алых одеждах спускалась Зоя Карбонопсина. Она шла в окружении своих патрикий и о чем– то с ними переговаривалась.

«Не хотелось бы, чтобы она застала нас вдвоем», – мелькнуло в голове Светорады. А тут еще Лев вдруг взял ее под руку.

– Если говорить о вас, прекрасная Ксантия, то вы принесли моему брату только добро. Он остепенился, он проводит с вами все свободное время, оставив своих собутыльников и развратников, он постоянно говорит о вас. И может, подумалось мне, вы исправите то, что принесла ему эта угрюмая и мрачная Софья. Ведь Александр был ребенком, когда их обвенчали. Она – дочь выдающегося полководца Дуки, а он – кесарь империи. Их союз должен был привязать Андроника Дуку к Македонской династии, однако не сложилось. Софья на десять лет старше Александра, она хорошая христианка, но никудышная жена. И может, поэтому Александр так рано стал находить утеху на стороне. К тому же Господь не дал им детей. Вот если бы вы забеременели от кесаря… О, не краснейте. Зоя родила мне сына, и я на все готов пойти ради нее. Если и вы понесете от Александра, я обращусь за поддержкой к латинянам, пусть даже патриарх Николай снова начнет упорствовать. Хотя… К Александру он не так суров, как к нам с Зоей.

Слышала бы Зоя эти слова! Но она была достаточно далеко, чтобы прознать, о чем они беседуют, а вот о том, что ее жених стоит чуть ли не в обнимку с ранее пленившей его Янтарной, ей уже доложили. Светорада из– за плеча императора видела, как Зоя смотрит на них. Потом она быстро повернулась и пошла прочь.

Император проследил за взглядом Янтарной, устремленным куда– то в сторону, тоже оглянулся и чуть нахмурился. Потом неторопливо отошел от Светорады. Двигался он вроде бы спокойно, но Светорада заметила, как он нервно сжимал и разжимал сложенные за спиной руки.

За общей трапезой, куда была приглашена и княжна, Зоя не сводила с нее своего горящего взгляда. Порой княжне даже казалось, что эти огромные черные глаза просто прожигают ее насквозь. Вот уж действительно огненноокая! И Светорада подумала, что было бы неплохо помириться с Зоей, прекратить эту тайную вражду. Что им делить? Когда– то, еще в гареме хазарского кагана, Светораде удалось наладить отношения даже с самыми непримиримыми соперницами. Возможно, и тут получится, ибо дворцовые интриги не возбуждали княжну, а скорее утомляли, заставляя держаться в постоянном напряжении.

Но кроме Зои уже многие знали, что базилевс опять уделил Янтарной особое внимание. И когда Светорада шла во дворец Дафны, она чувствовала на себе пристальные взгляды, слышала перешептывания за спиной, смешки, а встретившийся ей на пути Василица посмотрел на нее с явным злорадством. Светорада едва ответила на его поклон. Этот злой мальчишка вызывал у нее раздражение. Не так давно, будучи приглашенным Александром к ним на завтрак в Дафну, он с нарочитой небрежностью опрокинул на новый наряд Светорады соусницу. И при этом так извинялся и чуть ли не плакал, что Александр принялся успокаивать его. На обиженную Светораду кесарь даже не поглядел, а когда позже она высказала ему свое неудовольствие за испорченное платье, заявил, что больше всего она нравится ему совершенно раздетой.

Надеяться на то, что самого Александра минуют сплетни о ней и базилевсе, было нельзя. Это подтвердилось, когда вечером, прибыв с поля для военных упражнений (кесарь любил такие спортивные состязания), он почти вбежал в покой Светорады.

– Лев тебя не получит, и это так же верно, что я был любимым сыном нашего отца!

– Но наивысочайший об этом со мной и говорил, – произнесла княжна, жестом отпуская служанок и откладывая в сторону наряд с тем самым пятном от соуса, которое уже невозможно было отстирать. – Твой августейший брат сказал, что он надеется, что я наставлю тебя на путь истинный.

– Что он имел в виду? – насторожился Александр.

Еще минуту назад он почти метался по покою, словно его переполнял праведный гнев, но тут вдруг замер, глядя на нее из– под упавших на глаза темных вьющихся прядей. Он был еще в одеянии для тренировок – кожаной безрукавке и заправленных в мягкие светлые сапожки штанах. Красивый, поджарый, тонкий в талии. Его обнаженные руки и длинные, обтянутые узкими штанами ноги были красиво увиты тугими мускулами. Светорада откровенно любовалась своим возлюбленным, его грацией, манерой высокомерно вскидывать подбородок. И эти светлые голубые глаза… Что может быть красивее контраста светлых глаз и темных волос? Только темные глаза на фоне золотистых кудрей.

– Лев считает, что я была бы для тебя лучшей женой, чем Софья Дука, – спокойно и с достоинством произнесла княжна.

Александр почему– то выглядел озадаченным. Сел в кресло и стал оглаживать его резные подлокотники.

– Он сам это сказал? Странно…

Светорада ощутила легкий укол в груди.

– Но разве ты не говорил то же самое Зое?

– Я просто дразнил ее.

Укол стал ощутимее.

– А подумать о подобном тебе не приходило в голову? Ваш брак с Софьей уже давно не имеет под собой основы, вы чужие.

– Но она не мешает мне, – задумчиво произнес кесарь. – Я всем доволен.

От злости Светорада даже запустила в него подушкой. Он поймал ее на лету и удивленно уставился на Янтарную.

– Что ты себе позволяешь?

Но теперь уже она металась по покою.

– А чем, спрашивается, я плоха для того, чтобы стать невестой кесаря? Я благородного рода, может, даже более благородного, чем ваш. Мне ведь говорили, что несмотря на то что Лев велел провести свое родство до древних царей армянской династии,[108] твой отец изначально был простым солдатом. Мои же родители правили на Руси.

– У нас властителями становятся по воле Всевышнего! – надменно вскинул подбородок Александр. – И жен мы себе выбираем не ради родства. Ты ведь уже слышала, что выбор невесты правителя у нас ведется среди самых прекрасных дев Византии, ибо только в нашей державе есть женщины, которые могут стать базилисами. Браки с иностранками у нас не в чести.

Светорада едва не заплакала.

– Но если тебя так устраивает Софья, почему же у вас нет детей? – почти зло спросила она, уперев руки в бока.

Странно, но Александр смутился. Правда, уже в следующее мгновение он взорвался, закричал, что она, как и Зоя, мечтает лишь о том, чтобы стать августой, что она видит в нем прежде всего кесаря, но не человека. И разве мало он делает для нее? У нее есть все, о чем только может мечтать женщина.

Они опять поссорились. Но если раньше бушевать имел право только Александр, то теперь сердилась и Светорада.

– Неужели ты не понимаешь, что я, находясь в Палатии на правах твоей возлюбленной, уязвима! Что мы живем во грехе и что любой Василица может дерзить при мне.

– Оставь Василицу в покое! Он никогда не скажет тебе дурного слова.

– Да, но он позволяет себе строить гримасы из– за твоего плеча и опрокидывать мне на колени соус. Посмел бы он так повести себя с Софьей Дукой? И еще, Александр… – Княжна постаралась взять себя в руки, видя, что кесарь поднялся и направился к двери. – Лев сказал, что ты со мной не такой, как с другими. Отчего бы тебе не жениться на мне? – Она поймала его за руку. – Я ведь так хочу, чтобы ты был только моим. Я люблю тебя.

• Предыдущая
• 50/112
• Следующая