Крэг - кутенейский баран - Сетон-Томпсон Эрнест - Страница 5

• Предыдущая
• 5/11
• Следующая

Остророгая была умнее и находчивее всех других овец в стаде. Она уже хорошо знала всю окружающую местность и, само собою разумеется, должна была стать предводительницей стада. Её первенство было всеми признано и также было признано, что оба, Рогатый и Криворог, были её ягнятами. Они действительно стали точно братья, но далеко не одинаково относились друг к другу. Криворог не чувствовал благодарности к своей приёмной матери и по-прежнему не любил Рогатого.

Теперь, когда они оба ежедневно получали молоко матери, Криворог стал видеть в Рогатом своего соперника и пытался толчками отстранить его. Однако Рогатый умел теперь защищаться лучше, чем прежде, и мог проучить Криворога, который, получив несколько хороших толчков, перестал, наконец, задирать его.

Оба ягнёнка росли и развивались теперь вместе. Криворог оставался всё таким же плотным, неуклюжим и задорным, с толстыми, извилистыми рогами, которые у него быстро росли. А Рогатый… Нет, мы не будем так называть его теперь, когда у него выросли длинные красивые рога. С этой минуты мы будем называть его Крэгом. Так год спустя его назвали охотники. Под этим именем он прославился во всей области вокруг Гендер-Пика.

В течение лета Крэг и Криворог не только выросли, но и развились умственно. Они уже научились всем жизненным правилам, которые обязательны для всех членов общины. Они умели сопением предупреждать об опасности, они фыркали, когда опасность казалась им несомненной. Они уже познакомились со всеми тропинками и дорожками и могли одни отправиться к ближайшей соляной ложбине, когда чувствовали потребность полизать соли.

Оба превосходно умели скакать зигзагами, чтобы сбить с толку врага. Оба умели прыгать с выпрямленными, как палки, ногами, чтобы безопасно перебираться через гладкие и скользкие покатые поверхности. Крэг даже превзошёл свою мать в этом искусстве.

Таким образом, оба ягнёнка были уже достаточно приспособлены ко всем требованиям жизни. Они могли питаться травой, и поэтому пора было их отучить от груди. Остророгая должна была нагулять жиру, чтобы не зябнуть зимой. Конечно, ягнята не спешили отказываться от своего вкусного завтрака, но количество молока у матери уменьшалось, а выраставшие у ягнят рога причиняли ей боль во время кормления. В конце концов она перестала подпускать их к груди. Это случилось гораздо раньше, чем первый зимний снег запорошил поверхность плоскогорья. Ягнята поневоле должны были перейти на самостоятельное пропитание.

В числе погибших за это лето овец из стада, во главе которого теперь была Остророгая, находился и двухгодовалый барашек, подававший большие надежды. Его шкура очутилась на складе в хижине старого охотника Скотти.

Когда выпал первый зимний снег, все ягнята были у отняты от груди и стали самостоятельными, а овцы, ос но водившись от материнских забот, поправились и попополнели. Наконец грянули морозы. Воздух стал особенно бодрящим.

Несколько раз в течение лета овцы видели издали двух больших баранов, но, обменявшись сигналами и узнав, что это были животные другого пола, они избегали встречи с ними. Теперь было другое. Завидев баранов и обменявшись с ними сигналами, овцы уже не собирались избегать их. Когда два исполинских чужестранца предстали перед ними во всей своей величавой красоте, с огромными извилистыми рогами, и гордо выступили вперёд, смелость Остророгой и её стада сменилась какой-то странной застенчивостью. Овцы повернули назад, точно желая избежать пришельцев. Но бараны стали преследовать овец, и после разных уловок и хитростей овцы, наконец, приняли их в своё стадо.

Тогда наступила неизбежная ссора. Бараны до сих пор были добрыми друзьями и, по всей вероятности, товарищами из одного стада. Но соперничество уничтожило и товарищеские чувства и дружбу. Бараны наскочили друг на друга и стукнулись рогами с такой силой, что от них отлетели осколки. После нескольких таких стычек один из них, тот, который был слабее, упал вверх ногами. Вскочив снова на ноги, он бросился бежать, высоко подпрыгивая, и не пытался более продолжать битву. Противник сначала преследовал его, но так как побеждённый отказывался вступать с ним в бой, он гордо вернулся назад и тотчас же занял место повелителя в стаде. Овцы охотно повиновались.

На Крэга и Криворога он не обращал никакого внимания. Но и те сами были до такой степени напуганы, так боялись огромного барана, что старались держаться поодаль от стада, не уверенные в том, какое положение они могут в нём занять.

Стадо находилось под предводительством этого огромного барана в течение первой половины зимы. Он был такой большой и красивый и заботливо относился к овцам. Он требовал, чтобы ему предоставлялась лучшая пища, но зато зорко высматривал всякую опасность. Впрочем, в пище недостатка не было, потому что баран, как опытный вожак стада, не водил его в защищенные ущелья, где снег был глубок, а вверх, на самые тёмные утёсы, где холодные ветры всегда сдували снег и обнажали прошлогоднюю траву, и куда ни один враг не мог подкрасться незамеченным.

Таким образом, стадо не подвергалось опасности и благоденствовало.

Наступила весна. Зазвучали песни птиц, подул тёплый ветер. Повинуясь своему древнему закону, бараны и овцы расстались в середине зимы. Желание разойтись в разные стороны с каждым днём как будто усиливалось. Овцы уже не так охотно следовали за своим вожаком, да и он сам иногда пропадал по целым часам. Однажды он совсем не вернулся к своему стаду, и с этого времени стадо уже следовало за своей прежней предводительницей — Остророгой.

Около первого июня в стаде появились новые ягнята. У большинства овец их было по двое у каждой. Только у Остророгой был лишь один детёныш, как и раньше, но этот новый ягнёнок совершенно вытеснил Крэга и окончательно завладел всем вниманием и привязанностью матери. Она даже не с таким усердием, как прежде, исполняла свои обязанности вожака стада, и однажды, когда она кормила своего ягнёнка и с удовольствием наблюдала, как он весело помахивал своим хвостиком, другая овца подала сигнал тревоги. Всё стадо замерло, не двигаясь, за исключением беспокойной овцы, которая как раз в эту минуту заметалась перед самой мордой Остророгой. Раздался отдалённый звук выстрела, и беспокойная овца свалилась мёртвой. Но и Остророгая упала вслед за нею с глухим, болезненным блеянием. Однако она тотчас же вскочила на ноги и, забывая собственное страдание, дико озиралась, ища своего ягнёнка. Увидев его возле себя, она помчалась по скале вслед за другими овцами. Прогремел второй выстрел, и тут только Остророгая увидела врага. Это был тот самый охотник, который чуть не поймал ягнят в прошлом году. Он был далеко от неё, но его пуля просвистела мимо её носа. Она отскочила назад и изменила направление своего бега. Покинув стадо, она прыгала по скалам, блеяла, чтобы заставить своего ягнёнка следовать за собой. Но она блеяла также и от боли, потому что была серьёзно ранена. Собрав последние силы, она спрыгнула вниз со скалы и таким образом очутилась под защитой вершины утёса. Она сбежала в овраг и побежала вдоль его дальнего гребня, скрывшись из виду, так что Скотти, преследовавший её по пятам и добежавший до края утёса, всё же не увидел её больше никогда. Он усмехнулся, заметив следы крови, но скоро и они исчезли. И как он ни старался опять попасть на след раненой овцы, он не мог найти её. Проклиная свою неудачу, Скотти вернулся назад к убитой овце.

Между тем Остророгая продолжала бежать дальше вместе со своим ягнёнком. Ягнёнок бежал впереди, но она направляла его. Она инстинктивно чувствовала, что безопасное убежище находится наверху и что она должна взобраться на Гендер-Пик. И вот она бежала дальше, несмотря на жгучую боль и всё время укрываясь за гребнем скал. Наконец, обогнув ближайшие скалы, она остановилась, чтобы оглядеться. Она не заметила ни друзей, ни врагов. Но она чувствовала, что ранена смертельно и что она должна бежать, пока у неё хватает сил, чтобы спасти своего ягнёнка, пока не поздно.

• Предыдущая
• 5/11
• Следующая