Гайдзин - Клавелл Джеймс - Страница 295
- Предыдущая
- 295/338
- Следующая
— Чёрт побери, Джордж, — осторожно пробормотал Тайрер, — нам не нужны неприятности, я не знаю, как будет «кудесник» по-японски, и чёрт меня подери, если я смогу справиться со всеми этими нюансами, ради бога, говорите проще.
— Что вы сказали, Тайра? — резко спросил Ёси.
— О! Государь, это... трудно переводить слова высоких повелителей, когда.. когда много значений и не знать лучшее... лучшего слова, пожалуйста, извините.
— Вы должны учиться прилежней, — раздраженно бросил Ёси, злясь на то, что у него нет собственного переводчика. — Вы справляетесь хорошо, но недостаточно хорошо, учитесь прилежней! Очень важно, чтобы вы учились прилежней! А теперь, что он сказал, в точности!
Тайрер набрал в грудь побольше воздуха, покрываясь потом.
— Он говорит, он доктор, не как бог, Ёси-сама, не знает точно о тайро. Он... он здесь Ёси приглашать. Прошу прощения, если не хотеть приходить в Эдо, Доктор-сама, нет приходить в Эдо. — И он промок от пота совсем, увидев, как Ёси улыбнулся так же лживо, как и Бебкотт, нельзя было ошибиться относительно значения этой улыбки, и проклял тот день, когда решил стать переводчиком. — Прошу прощения.
— Со ка! — С мрачным видом Ёси взвесил свой следующий ход. Доктор оказался полезным, хотя и скрывал от него правду. Если это так, то он заключил, что правда была хуже, а не лучше того, что он услышал. Эта мысль доставила ему удовольствие. И ещё одна мысль радовала его. Она была основана на блестящей идее, которую Мисамото, сам того не ведая, подсказал ему несколько месяцев назад. Ёси незамедлительно реализовал её через своего главного шпиона, Инэдзина, чтобы использовать в будущем: одним из способов управлять варварами были их шлюхи.
Инэдзин, как всегда, поработал обстоятельно. Поэтому теперь Ёси многое знал о Ёсиваре гайдзинов, ему было известно, какие из гостиниц наиболее популярны, он знал о Райко и о шлюхе этого молодого и такого уродливого юноши, Тайры, старой и сменившей много имен, которую теперь звали Фудзико. И об очень необычной шлюхе Фурансу-сана. У предводителя гайдзинов, сэра Уи'рума, своей особой шлюхи не было. Сэрата пользовался услугами двух, навещая какое-то время одну, потом другую. Нэми ему назвали как наложницу главного торговца гайдзинов и особенно ценный источник информации. Великан-доктор не посещал Ёсивару. Почему? Мэйкин узнает...
Ах да, Мэйкин-предательница, я не забыл о тебе!
— Передайте доктору, что я буду рад увидеть его на следующей неделе, — произнес он ровным голосом. — И поблагодарите его. Абэ!
Абэ оказался в комнате, замерев на коленях, уже в следующее мгновение.
— Проводи их в Канагаву. Нет, доставь их к главному гайдзину лично, в Иокогаме, и приведи назад отступника Хирагу.
— Хеллоу, Джейми! Пора обедать! Вчера вечером ты сказал, чтобы я зашла за тобой в час дня! — Морин улыбалась ему с порога его кабинета. Она была в капоре, красиво одета, щеки раскраснелись после короткой прогулки по набережной от фактории Струана. — Ты сказал, в час, чтобы пообедать в этом вашем клубе.
— Сейчас пойдем, девочка, — рассеянно произнес он, заканчивая письмо к своему эдинбургскому банкиру о совместном предприятии с сёей и прилагая к нему вексель на предъявителя, полученный от Тесс Струан, чтобы занести сумму на счет. Мне необходимо каким-то образом поговорить с Накамой-Хирагой, как только его разыщут, думал он. Дьявольщина, куда он мог подеваться? Боже, надеюсь, он не сбежал, как все полагают. — Присаживайся, Альберт собирается присоединиться к нам. — Он был настолько погружен в свои проблемы, что не заметил выражение разочарования на её лице.
Этот его новый кабинет располагался в здании «Гардиан» на Хай-стрит, недалеко от Пьяного Города. Он был гораздо меньше его кабинета у Струанов, но из окна открывался приятный вид на залив, а всякому торговцу было важно иметь возможность наблюдать за прибытием и отправлением кораблей. Кабинет был ещё не обставлен, не считая рабочего стола и трех стульев и полудюжины ящиков для бумаг. Стопы книг и коробок, пачки чистой бумаги, ручки, новые гроссбухи, которые он стянул до прибытия его заказа из Гонконга, были в беспорядке разбросаны повсюду. На столе громоздились новые горы бумаг, писем, заказов и большое количество почтовых отправлений, возвещавших об открытии его новой компании и готовности принять деловые предложения. Все это было необходимо подготовить к отплытию «Гарцующего Облака».
— Ты хорошо спал?
Он запечатал письмо, едва слыша её.
— Да, спасибо, а ты? — И взял следующее.
Эти письма переписывали два португальских клерка в своём кабинете дальше по коридору, рядом с помещением, где стоял печатный пресс. Клерков ему одолжил Мак-Струан, пока он не подберет себе постоянный персонал.
— Альберт славный малый, не правда ли? Я предупредил его, что мы, может быть, опоздаем, — все так же рассеянно заметил он. Если бы он мог выбирать, он обошелся бы без клуба и попросил одного из клерков сделать ему бутерброд или заказал бы что-нибудь из китайской пищи, которую они ежедневно заказывали в Пьяном Городе. Через полчаса он отложил ручку в сторону.
— Пошли? — бодро произнес он. — Да.
— Что случилось? — спросил он, увидев выражение её лица.
— Ну-у, дружок, я-то надеялась пообедать вдвоем, нам о многом нужно поговорить — ясно, что вчера вечером для этого не было времени. Вечер, впрочем, удался на славу, нет?
— О да. Эти казацкие танцы — потрясающе красивое зрелище. Времени на разговоры у нас предостаточно, извини, я не думал, что это важно.
— Анжелика тоже была потрясающе красива, да и многие из твоих друзей, Марлоу и Сеттри! — Она игриво рассмеялась.
Облегченно вздохнув про себя, он расслабился, взял пальто, шляпу и открыл дверь.
— Я рад, что тебе понравилось.
— Ты выходил вчера, после того как мы попрощались на ночь. Защитная маска вернулась на лицо слишком поздно, и на щеках заалел виноватый румянец.
— Да... э... да, выходил.
— Я постучалась в твою дверь, и мне никто не ответил — мне просто хотелось поговорить, я не устала. Ты сказал, что устал.
— Ну да, я устал, но потом оказалось, что не очень, так мы пойдем?
— Да, я проголодалась. — Они вышли на променад. Набережная была почти безлюдна. День был не из лучших, море неспокойное, пронизывающий ветер. — Здесь не так плохо, как в Глазго в это время года, — приятным голосом заметила она, беря его под руку.
— Это правда, но этот холод долго не продержится, скоро настанет самая замечательная пора, весной и осенью здесь лучше всего. — Она не стала развивать разговор на опасную тему, и он задышал свободнее. — Весна и осень здесь — лучшие времена года.
— Ты ходил в Ёсивару? — спросила она тем же приятным тоном.
Он почувствовал, как острая ледяная сосулька прыгнула из мошонки вверх, вонзилась в сердце и провалилась обратно, и тысячи ответов закружились у него в голове, наилучшим из которых был: «Если я захочу пойти в Ёсивару, клянусь Господом, я пойду туда, мы не женаты, но даже если бы я и был... и я говорил тебе, что не хочу жениться, по крайней мере сейчас, когда у моего нового бизнеса появился шанс на успех». Он уверенно открыл рот, чтобы сказать ей все это, но по какой-то причине голос его зазвучал сдавленно и виновато:
— Я... э, да, ходил, но это...
— Ты хорошо провел время?
— Послушай, Морин. Есть некоторые...
— Я знаю про Ёсивару, дружочек, и про мужчин, — сказала она доброжелательно и так, словно говорила о чем-то самом обычном. — Ты хорошо провел время?
Он остановился, сраженный наповал её мягким голосом и обращением.
— Я... ну, я полагаю... но видишь ли, Mo...
— Слишком холодно стоять на месте, Джейми, дорогой. — Она дружелюбно взяла его под руку, снова увлекая вперед, и продолжила: — Хорошо, стало быть, ты славно поразвлекся. Почему ты не сказал мне? И зачем было городить это вранье про усталость?
— Ну, потому что... — Вновь дюжина ответов, но его губы выдавили лишь: — Потому что это же очевидно, чёрт побери. Я не хотел... — Он не смог сказать: «Я не хотел делать тебе больно, потому что у меня было назначено свидание, я хотел повидать Нэми и одновременно не хотел, не хотел, чтобы ты знала о ней, и, если уж говорить начистоту, все прошло просто ужасно».
- Предыдущая
- 295/338
- Следующая
