Загадка бордового портфеля - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/30
• Следующая

— Здорово! — сзади послышался бас.

Иван обернулся и увидал толстого темноволосого кудрявого парня.

— Луна-а! — хором воскликнули обе девочки и Герасим. — Почему опоздал? Договорились ведь!

— Ну, проспал, — развел руками вновь прибывший. — И вообще, куда торопиться? По-моему, все ещё только начинается!

И он указал на школьное крыльцо, куда как раз выплыла в окружении завуча и нескольких учителей директриса.

— А это у нас кто такой? — посмотрел с любопытством Луна на Ивана.

— Он ещё не представился, — хмыкнула ангелоподобная Варвара.

— В жизни так много тайн, — подхватила её черноглазая подруга и добавила со знакомой уже Ивану, словно лишь намечавшейся на губах улыбкой: — В общем, пока мы можем только сообщить тебе, что он — новенький.

— Иван Холмский, — чувствуя, что снова краснеет, Ваня поспешил внести ясность.

Четыре пары глаз пристально изучали его.

— Павел, — протянул руку Луна.

— А я Марго, — сообщила черноглазая девочка.

— Варя, — кротко улыбнулась Варвара, состроив новенькому глазки.

— Это не Варя, а настоящий Варвар, — многозначительно заявил Герасим. — Предупреждаю на полном серьезе. И советую сделать выводы. Иначе потом пожалеешь.

— Не бери в голову, — с ещё более кротким видом сказала Варвара. — Это просто он мстит мне за Каменное Муму.

Герасим хотел что-то возразить, но его слова заглушила директриса.

— Дорогие ребята! — воскликнула в микрофон она. — Родители! Педагоги! Позвольте от всей души поздравить вас с началом нового учебного года!..

— Эй, Иван, — Луна склонился к его уху, — ты вообще-то к нам откуда?

— В каком смысле? — спросил тот.

— Ну, ты ведь откуда-то к нам перешел?

— А-а, ты об этом, — кивнул Иван. — Из Бибирева.

— Ну и как там? — продолжал расспросы Луна.

— Нормально, — пожал плечами Иван.

— Чего же тогда перешел? — не унимался Павел.

— Квартиру поменяли, — объяснил новенький. — Не пилить же отсюда каждый день в Бибирево и обратно.

— Пилить далековато, — согласился Луна.

— … А особенно радостно мне отметить, — продолжала тем временем директриса, — что наша экспериментальная авторская школа «Пирамида» успешно ведет своих питомцев к вершинам знаний. С удовольствием вам сообщаю, что все сто процентов наших выпускников прошлого года стали студентами. Надеюсь, это положит начало доброй традиции.

— Надейся, надейся, — Луна почему-то не проявил особого воодушевления. — А ты где теперь живешь-то? — вновь обратился он к Ивану.

— На Ленинградском проспекте. Дом восемнадцать, — пояснил тот.

— Ребята! — воскликнул Павел. — А он ведь из вашего дома!

Варя и Марго в который раз обернулись.

— В каком подъезде? — одновременно спросили они.

— В первом, — последовал ответ.

— Я тоже, — сказала Марго. — Окна у вас во двор или на проспект?

— Во двор, — внес ясность Иван.

— Везет же некоторым, — позавидовала девочка. — У нас все окна на проспект. Шум жуткий. Зато есть терраса.

— Какая ещё терраса? — у Ивана от удивления округлились глаза.

— Пло-од архитектурных изли-ишеств, — протянула Марго. — Как говорит мой отец, «ложный классицизм середины пятидесятых годов». В общем, на нашем этаже из боковых квартир есть выход на крышу широкой части дома. Летом чувствуешь себя как на даче. Вот если бы ещё машин было поменьше…

— И воздух почище, — вмешался Каменное Муму. — Тогда бы и впрямь, как на да…

— Ах, — с томным видом произнесла голубоглазая Варвара. — По-моему, мечтать о несбыточном — это пустое. А вот домик ты, Ванечка, правильно выбрал. Нашего полку прибыло. Моя квартира во втором подъезде.

— И моя тоже, — сказал Герасим.

— А я живу в двадцать шестом доме, — пояснил Луна. — Такой, знаешь, желто-серый. Где ремонт фотоаппаратов.

— … Но все наши усилия по созданию экспериментальной авторской школы «Пирамида» были бы тщетны без помощи наших дорогих спонсоров! — раздалось новое восклицание директрисы. — Я имею в виду замечательный фонд «Гуманитарное наследие» и его славного учредителя Ярослава Хосе Рауля Гонсалеса, чья программа поддержки российского образования и позволяет нам в это трудное время продолжать лучшие традиции российской интеллигенции.

— Что ещё за Ярослав Гонсалес? — изумился Иван.

— Миллиардер из Соединенных Штатов русского происхождения, родившийся в Латинской Америке, — фыркнула Варвара. — У нас в актовом зале его портрет висит. Во всю, между прочим, стену.

— Разма-ах, — протянул Иван.

— У нас ещё есть его музей, — дополнила картину Марго.

— А он что, уже помер? — поинтересовался Иван.

— Совсем нет, — ответил Герасим. — Жив-здоров. Кует свои миллионы и миллиарды.

— Вы тут сами-то давно учитесь? — Иван посмотрел на новых знакомых.

— Я лично с прошлого года, — первым откликнулся Луна.

— А я и дорогой наш Муму грызем здесь гранит науки с первого класса, — подхватила Марго.

— А я с пятого, — сказала Варвара.

Двор огласили бурные аплодисменты. Это директриса наконец завершила торжественную речь. Затем слово взял огромный мужчина с казацкими усами.

— Значит, так! — пробасил он в микрофон. — За лето хорошо отдохнули? Сил набрались?

— Да! Еще как! — послышались вопли из толпы.

— Тогда пошли учиться! — не стал слишком долго занимать внимание собравшихся усатый оратор. — А то школа вас заждалась.

— Это у нас кто такой? — Иван указал на мужчину.

— Завуч, — усмехнулась Марго. — Афанасий Иванович Майборода.

— Прозвище Тарас Бульба, — немедленно добавил Луна.

С крыльца тем временем спустился старшеклассник. На плечах у него сидела первоклассница, громко звонившая в колокольчик.

— Ребята, пошли, — поторопила Ольга Борисовна.

Ученики помладше и их классные руководители свернули к старому зданию школы из красного кирпича. Восьмой «А» вместе с остальными старшеклассниками направился в новенький корпус, который связывала со старым длинная галерея.

Классная комната восьмого «А» располагалась на втором этаже в кабинете русского языка и литературы. Первое, что бросилось в глаза Ивану, необычное расположение парт. Они стояли не рядами, а полукругом, огибая подковой учительский стол. По стенам были развешаны портреты писателей всех времен и народов. Причем под каждым изображением красовалась какая-нибудь из крылатых фраз автора, при отборе которых явно делался упор на пропаганду знаний. Под Пушкиным, например, значилось: «Учись, мой сын. Наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни!»

— Значит, наша классная — литераторша? — осведомился Иван у Герасима.

— Именно, — подтвердил тот. — И к тому же большая поклонница новых педагогических методов.

— Вижу, — окинул взглядом подковообразный ряд парт Иван.

— Еще не то увидишь, — с мрачным видом пообещал Герасим.

— А ты, Каменное Муму, не пугай человека раньше времени, — перебила Варвара.

— Садимся, садимся. Не теряем зря времени, — скомандовала Ольга Борисовна. Все пятеро уселись рядышком.

— Первые два урока — классный час, — объявила Ольга Борисовна. — Сейчас отправимся в библиотеку за учебниками. Сегодня мы первые. Потом вернемся сюда, побеседуем и наметим ближайшие перспективы на новый учебный год.

— Которые ничем особенным не будут отличаться от стратегических перспектив на прошлый учебный год, — громко прошептала Варвара.

В классе послышались смешки. Ольга Борисовна вспыхнула:

— Панова! Я очень надеялась, что ты за лето повзрослеешь.

— Я тоже, — с кротким видом произнесла Варвара. — Во всяком случае, я старалась.

— Думаю, плохо старалась, — не смогла сдержать улыбку классная. — Ладно. Марш в библиотеку!

В дверях, естественно, тут же возникла пробка.

— Тихо! Тихо! По очереди, пожалуйста! — пыталась урезонить питомцев классная руководительница.

Это был глас вопиющего в пустыне. То есть пустыней происходящее у выхода из восьмого «А» назвать было трудно. Скорее это напоминало вавилонское столпотворение. Словам учительницы ребята не вняли. Они вообще их не слышали. Лишь чудом не снеся с петель дверь класса, гогочущая лавина вылетела в коридор и устремилась к библиотеке.

• Предыдущая
• 2/30
• Следующая