Загадка случайного попутчика - Иванов Антон Давидович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/36
• Следующая

— В таком случае, как прикажешь это назвать? — неистовствовал Роман Иванович.

— Не знаю, — жалобно пробормотал Тема. — У меня что-то с памятью.

— Если с памятью, будем исправлять, — сурово произнес учитель. — Выучишь не десять, а пятнадцать стихотворений.

И он с ходу велел добавить Темычу в список еще пяток очень длинных стихов Лермонтова.

Мальчик вне себя от горя направился за свою парту. Едва досидев до конца урока, он предъявил законные претензии как Женьке, так и Пашкову. Причем по логике Темыча выходило, что оба они вели себя безобразно.

— Я старался, — возражал ему Пашков. — А если ты язык мимики и жеста плохо понимаешь, то никто, кроме тебя, не виноват.

— Ах, язык мимики и жеста! — перехватило дыхание у Темыча. — Тогда, может, ты мне объяснишь, что должен был означать этот твой дурацкий нос?

— Тут только тупой не поймет, — ничуть не растерялся Пашков. — Гарун ведь лицо кавказской национальности. Вот я тебе и показал жестами.

— И вообще, Темочка, чем других упрекать, лучше бы выучил стихотворение, — встряла Катя.

— Я выучил, — сварливо проговорил Темыч. — Просто они мне неправильно подсказывали, вот у меня в голове все и перемешалось.

— Вот, Женька, — с видом оскорбленной добродетели произнес Пашков. — Мы же с тобой еще и виноваты. Тут Женька, вспомнив, как Пашков языком мимики и жеста изображал зайца, зашелся от нового приступа хохота.

— А ты вообще полный подлец! — накинулся на него Темыч. — Я от него жду подсказки, а он уткнулся в книгу и ржет!

— Что же поделаешь, если смешно? — ничуть не смутился Женька. — Если бы я сказал, что в «Беглеце» у Лермонтова мутанты описаны, ты тоже бы начал ржать.

На это у Темыча не нашлось возражений.

— Ладно, что было, то прошло, — сказал Олег. — Теперь давайте договоримся, как будем действовать после уроков.

Но обсуждение этой проблемы пришлось отложить. Перемена кончилась. Друзья поспешили на математику.

Как в природе после грозы и бурь воцаряется тишина, так и остаток учебного дня для девятого «В» прошел на редкость спокойно. Лишь один Темыч никак не мог оправиться от потрясения. Да Женька, глядя на рассерженную физиономию Темыча, вдруг словно бы ни с того ни с сего разражался хохотом. Впрочем, на двух последних уроках и он успокоился.

Компания с Большой Спасской училась в математической группе повышенной сложности. Вела ее Светлана Сергеевна. Строила она уроки так, чтобы ни единой минуты не пропало даром. Кроме того, из-за Андрея Станиславовича девятый «В» относился к Светлане с большим уважением, и математикой все занимались всерьез. Поэтому даже Темыч на двух последних алгебрах несколько отвлекся от литературных страданий. Когда Компания с Большой Спасской, наконец, покинула школу, Тема уже пришел во вполне сносное расположение духа.

— Ну? — подбежал на улице к пятерым друзьям Пашков. — Пошли, что ли, к Василию Николаевичу?

— Сперва надо с Вульфом погулять, — отозвался Олег.

— И пожрать нужно! — крикнул вечно голодный Женька. — Не могу я на пустой желудок с дядей Васей разговаривать!

— Тем более энергии сколько истратил, — покачала головой Катя. — Темочке нашему так хорошо подсказывал.

— Слушай, ты не буди во мне зверя! — набычился Темыч.

— Действительно, Катька, лучше не надо, — торопливо проговорил Женька.

— И вообще лучше думать о деле, а не обо всякой ерунде, — добавил Пашков.

— Тебе бы пятнадцать стихотворений выучить наизусть, — снова помрачнел Темыч.

— Да хватит волноваться, — растянулся рот до ушей у Пашкова. — Самое худшее для тебя уже позади.

— Сомневаюсь, — фыркнула Катя. — Самое худшее будет, когда Темочке наш Роман Иванович поставит годовую единицу. И мамочка с папочкой Темочку накажут.

— Ты… Ты… — зашелся от возмущения Темыч.

— Не боись, — хлопнул его по плечу Пашков. — У нас с братаном Сашком методика разработана по запоминанию любых текстов. Я тебя потом научу. Будешь учить стихи — словно орешки щелкать.

— Или «Кадиллаки» ломать, — не удержалась от колкости Катя.

— При чем тут «Кадиллаки»? — совершенно искренне удивился Лешка. — Вам уже было сказано: ветер подул не в ту сторону.

— Фиг с ним с ветром, — вмешался Олег. — Быстро гуляем с Вульфом. Потом за дело.

— Может, Василия Николаевича еще дома нет, — предположила Катя.

— Будем справляться по домофону, — ответил ей Женька.

— Правильно, — поддержал Олег. — Как нам ответят, поднимемся.

— А похавать? — вспомнил Женька.

— Господи! Он когда-нибудь, интересно, наестся? — страдальчески закатила глаза Катя.

— Наемся, когда поем, — ответил ей Женька.

— Вообще-то, логично, — усмехнулся Олег.

— Давай я ему у тебя бутерброд сделаю, — предложила Таня. — Иначе он нас самих, чего доброго, слопает.

— Я сам могу сделать! — хищно загорелись глаза у Женьки. — Так даже лучше, пожалуй, будет. А то ты, Танька, колбасу слишком тонко режешь. Я, лично, бутерброды люблю посолидней.

Остальные засмеялись.

— Ладно. Тогда вы ждите нас тут, — уже открыл ключом дверь подъезда Олег. — А мы с Женькой поднимемся.

Они удалились. Правда, друзья их ждали недолго. Через пару минут дверь подъезда распахнулась. Теме, Кате и Тане предстал радостный Вульф и не менее радостный Женька, который держал в руках громадный бутерброд с колбасой. Точнее, это была добрая половина белого батона, на которую Женька не пожалел колбасы.

— А где Пашков? — спросил с полным ртом Женька.

— Побежал в домофон вашему дяде Васе звонить, — пояснила Таня.

— Мог бы и нас подождать, — поморщился Олег.

— Мы ему то же самое говорили, — отозвались девочки. — Но он объяснил, что, во-первых, не хочет терять времени. Во-вторых, ему нужно лично послушать голос Василия Николаевича.

— У Лешки, видите ли, слух абсолютный, — подхватила Катя. — И он сразу по голосу сможет определить, тот это или не тот Василий Николаевич.

— А если он Лешке не ответит, — добавил Темыч. — То Лешка нам скажет, и мы все пока можем пойти пообедать. А после опять Василию Николаевичу в домофон позвонить.

— В общем-то он прав, — подвел итог Олег.

Тут во дворе возник запыхавшийся Лешка.

— Отвечает! — выкрикнул он на ходу.

— Бежим! — запихнув в рот последний кусок великанского бутерброда, проорал Женька.

— А Вульф? — поглядел на друзей Олег.

— Вульфа с собой, — порекомендовал Пашков. — Собакам только польза, если они лишний раз побегают.

— Уговорил, — уже возился с поводком Олег. Быстро пристегнув Вульфа, он первым бросился к воротам.

Добежав до угла Портняжного, друзья ринулись мимо гостиницы «Волга» вниз по Большой Спасской. Вульф пытался остановиться возле каких-то интересных, по его мнению, кустов и углов. Олег неумолимо тянул его вперед. Дошло до того, что обычно молчаливый Вульф несколько раз возмущенно тявкнул. Он совершенно не видел смысла в такой прогулке.

Вот и длинный блочный дом. Добежав до четвертого подъезда, ребята ворвались внутрь. Грузовой лифт оказался на первом этаже. Влетев в него, друзья стали подниматься на этаж Темыча.

— Чего говорить-то ему будем? — решил на всякий случай уточнить Тема.

— Проси опять молоток, — не любил создавать лишних сложностей Женька.

— Не буду, — воспротивился Тема. — У меня и так уже один до сих пор лежит.

— А на фига нам вообще что-то просить? — не понял Пашков.

— В таком случае, зачем мы к нему явимся? — посмотрел на него в упор Олег.

— Просто так, что ли, нельзя навестить соседа? — продолжал Лешка.

— Вы бы к нему еще всем девятым «В» заявились, — прыснула Катя.

— Да, да, — подхватила Таня. — Вроде бы наш класс берет шефство надо всеми новоселами микрорайона.

— А если серьезно, то мы уже приехали, — с осуждением поглядел на друзей Олег. Впрочем, и ему в голову ничего путного не приходило. — Ладно, на месте сообразим, — шепнул он ребятам, и они высыпали из лифта на лестничную площадку.

Подобравшись к обитой бордовым дерматином двери, они в нерешительности остановились.

• Предыдущая
• 21/36
• Следующая