Душа осени - Горшкова Яна Александровна "Sidha" - Страница 24

Во-вторых, под седалищем у него оказался довольно плотный, но не твердый сугроб, так что Хэлгэ вполне ловко с него съехал, не утонув при этом в снегу и почти ничего себе не отбив.

И, в-третьих, при этом он умудрился не напороться на собственный обнаженный меч.

Короче говоря, Хэлгэ мог по праву гордиться эффектностью своего прибытия на место событий, вот только восторженных зрителей было маловато. По правде, единственная зрительница (тварь, само собой, не в счет) вообще не обратила на него никакого внимания.

"Боевой транс воина полного посвящения", - в сознании Хэлгэ сам собой возник мягкий, проникновенный голос Леадарна Перворожденного, - "Кардинальным образом отличается от транса магического. Попытка же совместить два этих состояния без предварительной подготовки и должного обучения может привести лишь к двум результатам: гибели воина либо полной потери власти над собственным телом и силами. Что, в итоге, не так уж отличается от первого исхода, как вы думаете?"

Так вот, Леадарн ошибался, ибо Хэлгэ сейчас наблюдал как раз таки третий вариант.

Рамборг не могла успеть выйти из магического транса, сознанием она все еще была там, в мире заплетенного в хаотичный узор времени. И, тем не менее, она сейчас явно пребывала в трансе боевом, когда самым страшным оружием служит само тело воина. Она держала тварь взглядом и волей, при том еще и умудрялась наносить ей ощутимый урон своими чарами, да еще и отбивала ее магические атаки, уворачиваясь при этом и от физических атак тоже. Это была ворожба на порядок выше тех манипуляций в крепости. И одновременно она творила оружие, способное убить чудовище, творила Образ Меча...

"Сколько же талантов еще обнаружится у этой девчонки?" - с какой-то странной то ли обидой, то ли досадой подумал Хэлгэ, - "И кого я тут собрался спасать?!"

Образ Меча... высшая ступень искусства мастера-заклинателя оружия. Образ, способный рассечь физическое тело и все прочие его составляющие. Образ... и если удастся потом спаять его со сталью, то этот почти разумный клинок займет достойное место в ряду таких же шедевров.

Если она доживет... и если сможет.

Смогла.

Безумный смех, дикий хохот.

Он был так внезапен, так неуместен... единственно возможное оружие. Ведь это жуткое нечто, что возвышалось над ней... как же оно было нелепо! Уродливо, жалостно-смешно... оно было нелепо и смешно настолько, что перестало быть страшным. Оно было маленьким, на самом-то деле, оно было жалким... это было зло, а зло может быть большим, но никогда - великим... Исчезающе-маленькое, отвратительное и безмозглое создание... червяк-переросток, насосавшийся крови и жизни, только и всего. Не так уж это и сложно, раздавить червяка. Противно - но не сложно. Всего-то и нужно - перебороть брезгливость...

Стремительно сорвавшееся в смертельную пляску тело.

Смех... смех, потрясающий устои мира.

Сияние призрачного клинка, ставшего вдруг подозрительно материальным.

Визг твари.

Движения, проследить за которыми не смог даже эльф, настолько они были быстры.

Запредельная скорость, и смех тоже запредельный.

Визг, рев.

Смех.

Снежные вихри... целая снежная буря там, где была схватка, и был червь...

Был?

О да, уже - был. Был - и не стал.

И полное отсутствие движения.

И полное отсутствие звука.

Хэлгэ очнулся и побежал к ней, почему-то поскальзываясь и неуклюже путаясь в длинных полах плаща и ас'ст'алхэ, словно его тело враз утратило знаменитую эльфийскую легкость.

Медленно оседали последние снежинки.

Медленно таял мерцающий Образ Меча.

И медленно таяли жизнь и тепло в глазах полукровки.

Она сидела прямо на снегу, скрестив босые ноги и спокойно сложив руки на коленях. Она была цветом под стать своей одежде... цвета снега вокруг. В широко распахнутых глазах рождались и умирали вселенные, кружились звезды хороводом снежинок... из темной глубины ее зрачков на Хэлгэ взглянула сама Гэлэас... взглянула и отвернулась.

- Рамборг, - позвал он.

Все звуки умерли в этом белом мире.

- Рамборг!

Она не желала возвращаться.

Она все еще была там, в запредельной ясности и простоте боевого транса, последней его стадии... в запредельном хаосе транса магического; что-то из высшей боевой магии, что-то непознаваемое по определению. Как-то она сумела сплести это воедино: и боль жертв, и гнев сидхэ, и память старых битв, и ненасытную пустоту твари, и ненасытную бесконечность Звездносияющей... и потерялась в этом танце, в этих чарах.

В этом древнем холоде.

Холоде?

- Не знаю, как там насчет души, - вслух подумал Хэлгэ, - но вот телу надо помочь. И - срочно.

Сейчас ее нельзя было касаться магией; нет, нужно было что-то простое, что-то земное, здешнее... например, плащ. Для начала.

Полукровка никак не отреагировала на укутавший ее плечи кусок теплой ткани. Тело ее на ощупь было совершенно деревянным, нет, даже каменным - и обжигающе холодным. Вторым плащом Хэлгэ обернул ей ноги - и задумался.

Знаменитая ткань эльфийских военных плащей не даст внешнему холоду добраться до тела Рамборг, но как быть с холодом внутренним? А также с такими банальными проблемами, как отсутствие еды, снаряжения, коней и обуви посреди заснеженной равнины неизвестно на каком расстоянии от сородичей?

- Где мы? - поинтересовался Аэт'глатт у отрешенной полукровки, которая, естественно, отвечать не собиралась. - Куда ты зашвырнула нас, моя Рамборг? А, главное, в когда?

Холмы на севере казались знакомыми; если это все еще Раненая Равнина, то эти холмы могут быть только Безымянными. И, если это так, то у них был шанс, надежный, прекрасный шанс. Эльфы всегда основательно готовились к своим войнам, а у Дома Рассвета, одна из представительниц которого некогда сражалась и пала здесь, тщательность и пунктуальность были в крови. Хэлгэ досконально изучил в свое время все записи, что остались от тех войн и от героической родственницы... все, что относилось к этим самым холмам. Укрепления дружины Дома Рассвета под командованием троюродной тетки Хэлгэ Раэллин располагались когда-то именно здесь, и людские байки о полых холмах имели под собой реальную основу. Часть Рассветных холмов действительно представляла собой систему схронов со снаряжением, запасом оружия и провианта, хранимых магией Рассвета и искусством строителей. Хэлгэ знал, какие именно холмы это были. Старые карты, старые летописи и отчеты, рассказы дяди и старших - все это объединилось перед мысленным взором наследника Рассвета в единую картину и существенно улучшило ему настроение.

Призрачный шанс, конечно, но иных все равно нет.

- Ну что ж, значит, к холмам, - подытожил он и без особой надежды посмотрел на Рамборг.

В том состоянии, в котором она была сейчас, не могло быть и речи о самостоятельном передвижении. Полузакрытые глаза, абсолютная неподвижность, опасная, все более усугубляющаяся отрешенность. Завершив поединок, она приняла абсолютно традиционную позу транса: прямая спина, скрещенные ноги, руки на коленях раскрытыми ладонями вверх. Такая мелочь, как два теплых плаща, не в силах была что-то существенно изменить.

Однако, если духом она могла пребывать где угодно, и Хэлгэ не мог на этот повлиять, воздействовать на тело он мог вполне, что и проделал.

Легчайшее прикосновение к нескольким точкам ее тела - и мышцы расслабились, глаза закрылись окончательно, а полукровка мягко и беззвучно упала на бок. Вернее, упала бы, если б Хэлгэ ее не подхватил.

Есть холод и Холод. Сын Дома Рассвета владел определенными силами, способными до известной степени противостоять Холоду.