Падшие ангелы Мультиверсума - Алехин Леонид - Страница 31

• Предыдущая
• 31/156
• Следующая

– А видел в новостях – вчера взбесившийся кибер-уборщик загрыз и расчленил наркодельца?

– Брешут, – уверенно ответил второй. – Свои же его и расчленили.

– Вольно, – прерывает Волох попытку первого оператора вскочить, – Доложите обстановку.

– Ведем дистанционное сопровождение объекта, – затараторил наблюдатель. – Текущее местоположение его и кибера: сектор «Новый», это на самой границе с Дном.

Волох нетерпеливо кивнул.

– Объект где-то в «ящиках» жилого района, кибер продвигается к нему по вентиляционным каналам. Ориентировочное удаление составляет около семисот метров.

– Хорошо. – Пардус стянул с рук тонкие кожаные перчатки, сел в кресло. – Прокрутите мне запись, сделанную, пока я сидел под «зонтиком».

Перед ним замелькали ускоренные кадры. Вот японец убивает кнехта, падает секретарь (почему? неважно, потом), рыцарь перекатывается на спину, выдергивает из-под себя руки… Стоп!

– Стоп! – громко сказал Пардус. – Отмотать назад. Стоп. Укрупнить изображение.

На экране лежащий на спине тамплиер. Камера делает наезд – видеопрограмма производит быстрый рендеринг, увеличивая попавшие в кадр детали. «Стоп», – снова командует Волох. Весь центр экрана заполняет лицо рыцаря с кровавой ссадиной посреди лба. Ударился, падая на бетон.

«А неприятная рожа у парня, – думает первый оператор. – Нос мог бы и выправить».

«Задумался что-то наш Пардус, – косится на Волоха второй. – О чем это, интересно?»

Начальник службы внешней безопасности «Неотеха», полковник запаса Аркадий Волох рассматривает лицо на экране. Долго, внимательно, барабаня пальцами по твердому подлокотнику. «Ну, здравствуй снова, Лейтенант» – вот и все, что думает он.

– Этого тамплиера зовут Глеб, – говорит оператор в спину наклонившегося над пультом Волоха. Тот отвечает неразборчивым «угу», набирая команды. Это новое имя мало значит для Пардуса. А через минуту не будет значить ничего. Он нажимает клавишу «ввод».

Ползущий по вентиляционной трубе «Доберман» замирает, обрабатывая полученный приказ. Помимо хитрой биотехнической требухи, в его теле спрятано двадцать граммов взрывчатого вещества ВГ-12.

Взрыв этих двадцати граммов эквивалентен взрыву сорока килограммов чистого тротила, вполне хватит, чтобы разнести в клочья самого кибера. И всех, оказавшихся поблизости во время детонации. Но хозяину «Добермана» нужен всего один.

Он приказывает киберу подобраться вплотную к носителю текущей «клоповой метки» и активировать встроенный химический взрыватель. У этого, как его там сейчас зовут, Глеба будет меньше секунды, чтобы на пороге огненного ада вспомнить лицо и имя человека, убивающего его во второй раз.

Теперь уже окончательно и навсегда.

Психиатрическая клиника имени Вениамина Седова была построена в первые годы Перелома. Тогда Форсиз не был еще в должной мере укреплен, и случалось, в дни Прорыва звериные стаи свободно рыскали по улицам. Немудрено, что здание клиники было похоже на средневековую крепость из стали, бронестекла и бетона.

Оно и являлось крепостью, охраняемой интересами влиятельного цеха медиков и мегаконцерна «Глобальные Коммуникации», спонсирующего исследования в области современных патологий мозга. Особенно вызываемых продолжительными контактами с Виртуальной Реальностью.

Кроме того, клиника располагала уникальным и чрезвычайно дорогостоящим оборудованием сканирования памяти, представляющим особый интерес для службы внутренней безопасности «Глобалкома».

Майор Климентов постучал костяшками пальцев по толстому пластику окна, звук получился глухой.

– Что вы собираетесь с ним делать, доктор? – спросил он. Доктор Лазарев пожал плечами, Складки ослепительно белого халата колыхнулись.

– Это ваш человек, майор. У нас существуют общие правила. Если в течение следующих сорока восьми часов его состояние не изменится, мы сдадим его вам на руки. Содержание в отдельной палате – слишком большая роскошь, а совместные забиты доверху. Есть, правда, еще одна альтернатива.,.

Взгляд майора рассеянно блуждал по крошечной каморке за широким пластиковым окном. Столик, кровать и стационарный комплекс жизнеобеспечения. Зеленый огонек успокаивающе подмигивает Климентову, заверяя, что с пациентом, лежащим на кровати, все в порядке. Сердцебиение, легочная функция, уровень антител в крови – все в пределах допустимого.

Допустимого в состоянии, именуемом «кома», разумеется.

– Как же так получилось? – сказал майор себе под нос. Лазарев услышал.

– Разновидность шока, – беззаботно пояснил он. – До момента коллапса не наблюдалось никаких отрицательных симптомов, отторжение нейрозонда произошло под самый конец. Иногда подобное случается во время полного сканирования, мы ничего не можем гарантировать.

– Я понимаю. – Климентов отвернулся от окна. – Вы говорили об альтернативе.

– Я? Ах да… наши госпитали испытывают постоянный дефицит донорских органов, майор. Возможно, вы могли бы согласовать с вашим руководством…

– Мог бы. – Офицер безопасности «Глобалкома» с понимающей усмешкой взглянул на Лазарева. – Никакого согласования не нужно, достаточно моей подписи под актом. Но какая мне с этого выгода, доктор?

Лазарев натянуто улыбнулся в ответ:

– О, это мы можем с вами обсудить. Не откажетесь пройти в мой кабинет?

За их удаляющимися спинами веки лежащего на кровати пациента шевельнулись. Так бывает, когда человеку снится кошмар и он хочет проснуться, убежать от него в реальность,

Удалось, и он, подскочив, с облегченной улыбкой откинется на мокрую от пота подушку. И будет долго смотреть в потолок. Спасен.

А что делать тем, к кому кошмар является наяву?

Неожиданным визитом уличных проповедников в больницах Ядра никого не удивишь. Особенно в таких, как клиника Седова. Где еще зарабатывать очки ловцам заблудших душ всех вер и мастей, если не там, где эти души ложатся под скальпель? Как говорится, скорбные умом ближе к небу. Хотя здесь до Небес одинаково далеко всем.

Груженая цепь вагонеток грохочет по мосту. Он, сидя внизу, возле зажженной металлической бочки, не поднимает головы. Ему давно стал привычен этот звук. Между бетонными сваями холодно и сыро, и он вытягивает руки над огнем, рвущимся из ржавого узилища. Не морщась, когда оранжевые языки пламени облизывают его пальцы.

Проповедников было семеро. Хорошее число. Но, пожалуй, многовато, чтобы пустить вот так, запросто, этих здоровенных парней в просторных черных накидках с капюшонами. Двое охранников с шевронами «Глобалкома» на рукавах переглянулись и решили в точности следовать своим инструкциям.

Они уже обсудили все последние футбольные матчи, задницы всех проходивших медсестер и, с особым тщанием, говнюка, доставшегося им в начальники. Говорить им было больше не о чем. Заниматься, кроме как глазеть в экраны наружного обзора, тоже нечем. Атут какое-никакое развлечение.

Первый охранник наклонился к микрофону.

– До конца проверки оставайтесь в пределах желтой зоны. Световое табло над проходом сигнализирует о начале и конце работы сканера. Спасибо за оказанное содействие.

Он подмигнул напарнику, и тот щелкнул включателем.

В руках у монахов металлические предметы, дающие непрозрачные пятна на мониторах. Приблизив изображение на обзорном экране, охранники видят молитвенники в стальных окладах. Такие печатали на несгораемом пластике в начале века, для

штурмовых армейских подразделений, проходивших, в том числе, и сквозь атомный огонь. День Гнева тогда был ужасающе близок, и эти почерневшие, излучающие остаточную радиоактивность святые книги призваны теперь напоминать об этом.

Однако есть еще одна небольшая неясность. Одежды проповедников так искажают сигнал, что впору заподозрить у них экранирующую подкладку. Охранник через громкую связь просит монахов распахнуть накидки.

• Предыдущая
• 31/156
• Следующая