Запах серы (Битва за любовь) (Другой перевод) - Гэблдон Диана - Страница 50

• Предыдущая
• 50/95
• Следующая

— Пора идти, — неохотно шевельнулась я.

— М-м-м. — Джейми, не двинувшись с места, прижал меня к себе еще сильнее, не отводя взгляда от сгущающихся теней, словно пытался навсегда сохранить в памяти каждый камень и каждую травинку.

Я повернулась к нему и обняла за шею.

— Что происходит? — тихо спросила я. — Мы должны скоро уходить?

Сердце мое упало при мысли, что придется оставить Лаллиброх, но я понимала, что здесь оставаться опасно — красные мундиры могли вновь появиться в любой момент, и последствия будут куда страшнее.

— Ага. Завтра, в крайнем случае — послезавтра. В Нок-хойлуме англичане, а это всего в двадцати милях отсюда, два дня пути верхом при хорошей погоде.

Я шагнула в сторону дома, но Джейми подхватил меня и поднял на руки, прижав к груди.

Я чувствовала солнечное тепло его кожи, вдыхала теплый пыльный запах пота и свежескошенного овса Он помогал убирать последний урожай, и этот запах напомнил мне ужин на прошлой неделе. Именно тогда Дженни, всегда дружелюбная и вежливая, наконец признала меня членом семьи.

Сбор урожая — тяжкий труд, и Джейми с Иэном частенько клевали за ужином носом. В тот вечер я вышла на кухню за пудингом на десерт, а, вернувшись, увидела, что оба спят среди остатков ужина, а Дженни тихонько смеется.

Иэн сполз в кресле, уронив подбородок на грудь, и тяжело дышал. Джейми уронил голову на сложенные руки и распростерся на столе, мирно похрапывая между тарелкой и мельничкой для перца.

Дженни взяла у меня пудинг и положила нам по куску, тряхнув головой в сторону дремлющих мужчин.

— Они так зевали, что я вдруг подумала: а что будет, если я замолчу? И замолчала. И точно, через две минуты оба дрыхли без задних ног. — Она нежно откинула Иэну волосы со лба. — Вот поэтому-то здесь в августе редко рождаются дети, — сказала она, озорно выгнув бровь. — Мужчины в ноябре не в состоянии бодрствовать достаточно долго, чтобы зачать ребенка.

Это походило на правду, и я рассмеялась. Джейми пошевелился и громко всхрапнул, а я положила руку ему на затылок, чтобы он успокоился. Его губы изогнулись в мягкой улыбке, и он снова погрузился в сон. Наблюдавшая за этим Дженни заметила:

— Забавно. Я не видела, чтобы он так делал с тех пор, как был малышом.

— Делал что?

Она покивала.

— Улыбался во сне. Он раньше всегда улыбался, если его приласкать в колыбельке, и позже, в кроватке. Иногда мы с мамой по очереди гладили его по головке, чтобы увидеть — улыбнется он или нет. Он всегда улыбался.

— Странно, правда? — Я решила поэкспериментировать и ласково провела рукой по его затылку и шее. И действительно получила в награду сладкую улыбку, которая на миг задержалась. Потом черты лица вновь приняли обычное для него во сне строгое выражение.

— Интересно, почему он это делает? — спросила я, зачарованно глядя на Джейми. Дженни пожала плечами и улыбнулась мне.

— Думаю, это означает, что он счастлив.

Но вышло так, что на следующий день мы не ушли. Среди ночи меня разбудили тихие голоса в комнате. Я перекатилась к краю кровати и увидела Иэна со свечой.

— Роды начались, — сказал Джейми, увидев, что я проснулась. Он уже сидел, зевая. — Чуть рановато, Иэн?

— Да никогда не угадаешь. Малыш Джейми родился чуть поздновато. Мне кажется, лучше раньше, чем позже. — быстро и нервно улыбнулся.

— Сасснек, ты можешь принять роды? Или лучше привести повитуху? — повернулся ко мне Джейми. Я не сомневалась ни мгновения.

— Иди за повитухой.

За время обучения я лишь трижды видела роды, все они проходили в стерильной операционной, пациентку укрывали и делали анестезию, ничего не было видно, кроме гротескно распухшей промежности и неожиданно возникающей головки.

Увидев, что Джейми пошел за акушеркой, мистрисс Мартин, я пошла наверх.

Дженни сидела в кресле у окна, удобно откинувшись на спинку. Она надела старую ночную рубашку, сняла с постели все простыни, постелила на пуховую перину старое стеганое одеяло, и теперь просто сидела. Ждала.

Иэн, беспокойно метавшийся рядом, обрадовался, увидев меня. Дженни тоже улыбнулась, но с рассеянным видом. Казалось, она смотрит внутрь себя и прислушивается к чему-то далекому, что может слышать только она. Иэн, полностью одетый, суетился вокруг, то поднимая вещи, то кладя их на место, пока, наконец, Дженни не велела ему уйти.

— Пойди наверх и разбуди мистрисс Крук, Иэн, — попросила она, улыбаясь, чтобы смягчить отставку. — Скажи, чтобы она все приготовила для мистрисс Мартин. Она знает, что делать. — Тут Дженни резко втянула воздух и схватилась за надувшийся живот.

Я увидела, как он неожиданно сделался плотным и круглым. Дженни закусила губу и какое-то время тяжело дышала, но потом расслабилась. Живот принял нормальную форму слегка нависающей слезы, закругленной с обоих концов.

Иэн нерешительно положил ей руку на плечо, и она, улыбаясь ему, накрыла ее своей.

— И скажи, чтобы она накормила тебя, муж мой. Вам с Джейми надо поесть. Говорят, что второй ребенок родится быстрее, чем первый. Может, когда вы позавтракаете, я уже и сама буду готова подкрепиться.

Он стиснул плечо жены и поцеловал ее, пробормотав что-то на ухо, прежде чем уйти.

Мне показалось, что прошло очень много времени прежде, чем появился Джейми с акушеркой, и я начала нервничать, потому что схватки становились все сильнее. Считается, что вторые дети, как правило, действительно родятся быстрее первых. А вдруг этот появится на свет раньше, чем придет мистрисс Мартин?

Сначала Дженни поддерживала со мной беседу, наклоняясь вперед и держась за живот, когда начиналась схватка. Но скоро она замолчала и откинулась на спинку кресла, отдыхая в промежутках между приступами все усиливающейся боли. Наконец, после схватки, буквально свернувшей ее пополам, она, пошатываясь, поднялась на ноги.

— Помоги мне немного походить, Клэр, — попросила она. Не зная точно, можно ли это, я все же повиновалась, крепко взяв ее за руку и помогая выпрямиться. Мы несколько раз обошли комнату, останавливаясь, когда начиналась схватка, и двигаясь дальше, когда она прекращалась. Незадолго до прихода акушерки Дженни добралась до кровати и легла.

Мистрисс Мартин выглядела обнадеживающе: высокая и худая, с широкими плечами и сильными руками, и очень добрым, рассудительным выражением лица, вызывающим доверие. Две вертикальные морщины между ее серо-стальными бровями углублялись, когда она сосредотачивалась.

Пока она проводила предварительный осмотр, они оставались в покое. Стало быть, пока все идет правильно. Мистрисс Крук принесла стопку чистых, выглаженных простыней, мистрисс Мартин взяла одну и, сложенную, подстелила ее под Дженни. Та слегка приподнялась, и я испугалась, увидев между бедрами темные пятна крови.

Увидев мой взгляд, мистрисс Мартин ободряюще кивнула.

— Ага. Это называется — показалась кровь. Волноваться стоит, только если кровь становится ярко-алая и ее очень много. Все в порядке.

Мы настроились на ожидание. Мистрисс Мартин тихо и ласково разговаривала с Дженни, растирала ей поясницу, сильно надавливая во время схваток.

Приступы боли становились все чаще, Дженни стискивала губы и тяжело фыркала сквозь нос. Все чаще она издавала низкие, негромкие стоны, когда схватка достигала пика боли.

К этому времени волосы Дженни взмокли от пота, а лицо стало красным от напряжения. Глядя на нее, я поняла, почему про роженицу говорят: хорошо потрудилась. Роды — это чертовски тяжелая работа.

В течение следующих двух часов почти ничего не происходило, только схватки становились все длиннее. Если сначала Дженни отвечала на вопросы, то теперь она молчала. В конце каждой схватки она лишь тяжело дышала, и лицо ее за несколько секунд из красного становилось белым.

Во время одной из схваток она разлепила губы и поманила меня.

— Если дитя выживет… — сказала Дженни, хватая ртом воздух, — и это девочка… ее зовут Маргарет. Скажи Иэну… пусть назовет ее Маргарет Эллен.

• Предыдущая
• 50/95
• Следующая