Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений - Гэблдон Диана - Страница 51

• Предыдущая
• 51/101
• Следующая

Я бросила взгляд туда, где далекие холмы, скрывающие Биафортский замок, неожиданно приняли зловещие очертания. Воспользовавшись моментом, слепень стремительно пронесся мимо моего уха. Я взвизгнула и рванулась в сторону. Лошадь, испуганная неожиданным движением, встала на дыбы.

— Эй, успокойся! — Джейми наклонился и схватил поводья моей лошади, бросив свои. Его лошадь, вышколенная лучше, чем моя, захрапела, но осталась на месте, тревожно прядая ушами.

Джейми вонзил шпоры в бока своей лошади и принудил мою встать рядом.

— Ну а теперь, — он прищурился, следя за зигзагообразным полетом слепня, — посиди спокойно, Саксоноч-ка, я поймаю его.

Я сидела словно статуя, почти загипнотизированная угрожающим жужжанием. Тяжелое крылатое насекомое с обманчивой медлительностью летало между мной и ушами лошади. Лошадь тревожно поводила ушами, и я ей сочувствовала.

— Если эта тварь сядет мне на ухо, Джейми, то тогда… — начала было я.

— Ш-ш… — приказал он и в ожидании наклонился вперед. Его левая рука изогнулась, словно лапа пантеры, собирающейся нанести удар. — Еще секунда, и я поймаю его.

И тут я увидела темный маленький шарик у него на плече. Еще один слепень, подыскивающий удобное местечко. Я снова открыла рот:

— Джейми…

— Тихо!

С победоносным видом он обеими руками прихлопнул моего мучителя, за секунду до того как слепень, сидящий у него на воротнике, впился ему в шею.

Шотландцы сражались согласно их древним традициям. Они презирали стратегию, тактику и всякие военные хитрости. Их метод нападения был чрезвычайно прост: врываясь в ряды врагов, они, теряя свои пледы, выхватывали мечи и мчались за противником, вопя во всю силу своих легких. Дикий кельтский крик — вот что это такое, и обычно он приносил победу. Большинство врагов, завидев несущихся на них волосатых босоногих дьяволов, просто теряли присутствие духа и спасались бегством.

Хорошо вышколенная в обычных условиях лошадь Джейми, конечно, не была готова к этому гэльскому крику, раздавшемуся в двух футах от ее головы. Обезумев от страха, она понеслась, прядая ушами, так, будто за ней мчался сам дьявол.

Моя лошадь и я застыли на дороге, следя за великолепной демонстрацией шотландского искусства верховой езды: Джейми, с болтающимися стременами, выпустив поводья и почти вылетев из седла, мчался вперед, ухватившись за гриву лошади. Его плед бешено развевался на ветру, и лошадь, к тому времени окончательно впавшая в панику, воспринимала хлюпающее цветное полотно как приказ бежать еще быстрее.

Вцепившись одной рукой в гриву, Джейми подтянулся вверх, длинные его ноги обхватили бока лошади, пренебрегая стременами, которые болтались где-то у брюха животного. Легкий ветерок доносил до меня обрывки слов на гэльском наречии, которые даже я, с моим слабым знанием языка, назвала бы плохими словами.

Размеренное цоканье копыт заставило меня обернуться. Муртаг, ведя на поводу вьючную лошадь, поднимался на невысокий холм, с которого мы только что спустились. Затем он осторожно направился к дороге, где поджидала я. Муртаг не торопясь остановил пони, на котором я сидела, приложил руку козырьком к глазам и посмотрел вперед — туда, где Джейми и его все еще паникующая лошадь как раз исчезли за следующей вершиной.

— Слепень, — пояснила я.

— Поздновато для них. А я уж подумал: неужели он так спешил на встречу со своим дедом, что бросил тебя одну? — заметил Муртаг со своей обычной сдержанностью. — Хотя, я бы сказал, жена все равно не может повлиять на то, как его встретят.

Он подобрал поводья и пнул ногами своего пони. Вьючная лошадь охотно продолжила путешествие. Моя собственная лошадь, обрадованная компанией и временным отсутствием слепней, весело зашагала рядом.

— Даже английская жена? — полюбопытствовала я. Из того немногого, что мне было известно, отношение лорда Ловата ко всему английскому было отнюдь не ободряющим.

— Английская, французская, голландская, немецкая — какая разница? Старый Лис все равно съест за завтраком его печень, а не вашу.

— Что ты хочешь сказать? — Я уставилась на сурового маленького шотландца — в блузе, под грудой спадающих с него пледов он был похож на один из своих тюков. Каждая деталь одежды Муртага, даже если она была новой и хорошо сшитой, тут же приобретала такой вид, словно ее вытащили из кучи тряпья. — В каких отношениях Джейми со своим дедом?

Я поймала косой взгляд маленьких, цепких глаз, затем его голова повернулась в сторону Биафортского замка. Он пожал плечами:

— Ни в каких. Во всяком случае, до сегодняшнего дня. Парень ни разу в жизни не разговаривал со своим дедом.

— Но откуда ты так много знаешь о нем, если никогда с ним не встречался?

Только теперь я начала понимать, почему Джейми с такой неохотой согласился обратиться за помощью к своему деду. Воссоединившись с Джейми и его матерью — последняя была довольно сдержанна, а первый раздражен до крайности, — Муртаг задумчиво посмотрел на него и предложил: он с вьючной лошадью поскачет в Биафорт, а мы с Джейми насладимся ленчем у обочины дороги.

Восстановив свои силы элем и овсяными лепешками, Джейми рассказал мне наконец, что его дедушка, лорд Ловат, не одобрил выбора сына — ему не понравилась невеста — и потому не счел для себя возможным ни благословить их союз, ни поддерживать отношения с сыном или его детьми. Так было со дня свадьбы Брайена Фрэзера и Элен Макензи, более тридцати лет назад.

— Хотя я о нем изрядно наслышан, — сказал Джейми, дожевывая кусок сыра. — Как ты понимаешь, человек такого типа производит впечатление на людей.

— Конечно. Престарелый Туллибардин, один из парижских якобитов, преподнес мне немало непроверенных фактов относительно главы клана Фрэзеров, и я думаю, что Брайен Фрэзер, по-видимому, не жаловался на отсутствие отцовского невнимания.

Я высказала все это, и Джейми кивнул:

— О да. Я не помню, чтобы отец много говорил о нем, хотя и относился к нему с уважением. Просто он редко упоминал о своем отце. — Джейми потер шею, где уже начала обозначаться красная припухлость от укуса слепня.

Погода стояла на редкость теплая. Джейми расстелил плед и усадил меня. Визит к главе клана Фрэзеров ни к чему не обязывал, и Джейми надел новую юбку военного покроя, а на плечи набросил плед из отдельного куска ткани. Он не так хорошо защищал от непогоды, как старый с поясом, но в случае необходимости его можно было легко накинуть на плечи.

— Я иногда думаю, — задумчиво произнес Джейми, — не был ли мой отец именно таким отцом, каким он был, из-за того, что старый Саймон так обошелся с ним. Тогда я этого не понимал, конечно, и считал, что не так уж необычно для мужчины проявлять свои чувства к сыновьям.

— Ты слишком много об этом думал. — Я снова протянула ему фляжку эля, и он принял ее с улыбкой куда более теплой, чем хилое осеннее солнце.

— Ты права. Но веришь ли, иногда я задумываюсь над тем, каким отцом я буду сам, и, оглядываясь назад, не вижу лучшего примера, чем мой отец. Из того немногого, что он, а иногда и Муртаг рассказывали мне, я понял: его собственный отец был совершенно другим, поэтому мой отец решил все сделать по-иному, раз уж ему представился такой случай.

Я вздохнула и откусила кусочек сыра.

— Джейми, — начала я, — ты действительно думаешь, что когда-нибудь мы…

— Обязательно, — с уверенностью произнес он, не дав мне договорить, склонился ко мне и поцеловал в лоб. — Я знаю это, Саксоночка, и ты тоже знаешь. Ты рождена, чтобы быть матерью, и я не собираюсь позволить кому-нибудь еще стать отцом твоих детей.

— Очень хорошо, — сказала я. — Меня это тоже устраивает.

Он засмеялся и, приподняв мой подбородок, поцеловал меня в губы. Я поцеловала его в ответ и смахнула крошки хлеба, приставшие к щетине вокруг его рта.

— Ты не думаешь, что тебе следует побриться? — спросила я. — В честь твоей первой встречи с дедушкой?

— О, однажды я уже его видел, — небрежно бросил он. — И он видел меня. Ну а что касается моего внешнего вида, пусть принимает меня таким, какой я есть, или будь он проклят.

• Предыдущая
• 51/101
• Следующая