Лили (Том 1) - Гэфни Патриция - Страница 32
- Предыдущая
- 32/50
- Следующая
– Что за глупости! Я же еще ничего не сделала. Она начала с затылка и стала медленно спускаться вниз, растирая подушечками больших пальцев каждый позвонок в точности так, как ему нравилось. Лили не уставала удивляться его силе. Ей нравилось ощущать под пальцами упругую кожу, туго натянутую изгибами мускулов, твердыми и гладкими, как отполированный металл. Его могучее тело сужалось к бедрам; порой у Лили возникало трудно сдерживаемое желание сдернуть простыню и посмотреть, на что похожи его голые ягодицы, вызывавшие у нее жгучее любопытство. Разумеется, она ничего подобного не сделала бы, но боялась, что в какой-то момент не выдержит. В этот день Лили, как всегда, поборола соблазн, но ее руки задержались немного дольше, чем следовало, на полоске обнаженной кожи чуть ниже его талии.
– Не забудь, я просил почесать, – пробормотал Дэвон с закрытыми глазами. Его рот, всегда сурово сжатый, на сей раз смягчился в мечтательной полуулыбке.
Лили принялась легонько водить ногтями у него по плечам и по спине. Он довольно заурчал, и она опять улыбнулась. Неудивительно, что он так силен, подумала девушка, любуясь игрой мускулов, непроизвольно сокращавшихся от прикосновения ее пальцев. Она с самого начала знала, что Дэвон Дарквелл – не праздный сельский сквайр, но за последние дни она открыла, что он не чурается самой грубой и черной работы на своих землях. Болезнь выбила его из колеи, а вынужденное безделье едва не сводило с ума. А еще из разговоров, подслушанных в этой комнате, а также выступая в качестве курьера, передающего послания Дэвона мистеру Коббу, Фрэнсису Моргану и другим, Лили узнала, что, хотя власть виконта Сэндауна была абсолютной и непререкаемой, служащие тем не менее уважали его за такие качества, как справедливость, постоянство и дальновидность, а не только за то, что он был “хозяином”. Лауди давно уже поведала ей, что Дэвон – человек глубоко несчастный, подавленный горем, живущий в разладе со всем миром. Это было правдой, но, какие бы демоны ни терзали его, он не позволял им мешать своей работе. Лили ясно видела, что часто он их сдерживает, но спрашивала себя, какой ценой.
Размышляя подобным образом, она спохватилась, что кое-что упустила.
– Извините, я забыла вам сказать, что мистер Морган хотел поговорить с вами о руднике сегодня днем. Он послал записку и хотел увидеться с вами в четыре часа, если вас это устроит.
– Отлично, – буркнул он, переворачиваясь на спину. – Я не собирался никуда отлучаться.
Лили взбила подушки и подложила ему под спину, а потом потянулась, чтобы поправить ночную рубашку, сбившуюся у него под мышками, но Дэвон внезапно схватил ее за обе руки и прижал их к своей груди. Это заставило ее склониться над ним, теперь их лица почти соприкасались. Девушка давно уже поняла, что мериться с ним силой бесполезно. Единственное, что ей оставалось, – это сохранять внешнее спокойствие. От прикосновения к ладоням жестких курчавых завитков на его груди ей стало щекотно. Но одновременно она ощутила и кое-что еще: потрясшее ее до глубины души, сильное и ровное биение его сердца.
Голос Лили дрогнул, когда она заговорила:
– Что ж, в таком случае я пойду скажу слуге, чтобы передал ваши слова мистеру Моргану. Что вы примете его в четыре…
Он заставил ее замолчать, прижав палец к ее губам.
– Как ты красива, Лили. Сегодня ты выглядишь еще прекраснее, чем вчера. Или позавчера.
Он понимал, что несет вздор, и все же готов был поклясться, что в эту минуту говорит правду. На щеках у нее заиграл румянец, ее удивительные серо-зеленые глаза сияли ярче, чем обычно.
Лили почувствовала, что краснеет.
– Я стала лучше питаться, – выпалила она первую пришедшую в голову глупость, – и.., и больше спать с тех пор, как ухаживаю за вами.
– Стало быть, мы должны позаботиться о том, чтобы ты и впредь продолжала ухаживать за мной.
Он обхватил ее рукой за шею и притянул поближе к себе От нее пахло мыльной пеной. Раньше он никогда не встречал женщин с таким запахом.
Ее рот был соблазнителен, он собирался ее поцеловать. Она хотела этого так сильно, что ей даже стало страшно.
– г Мне кажется, я вам больше не нужна, – хрипло прошептала Лили. – Вы уже почти здоровы.
– Ошибаешься, – возразил Дэвон, тихонько качая головой. – Именно сейчас ты нужна мне больше, чем когда-либо.
Положив руку поверх ее руки, он провел ее ладонью по своей груди вниз, к плоскому мускулистому животу. О том, что он собирался сделать, она догадалась, только когда Дэвон прошептал:
– Позволь, я тебе покажу.
Лили как ошпаренная отдернула руку и вскочила. Сердце у нее отчаянно колотилось, дыхание свело. Она ощутила одновременно и облегчение, и разочарование. Что ему сказать? “Как вы смеете?” – прозвучало бы глупо и неискренне. В конце концов, вот уже в течение четырех дней они беспрестанно вели свою особую игру в кошки-мышки, у которой мог быть только такой финал. К тому же трудно было на него сердиться, когда он смотрел на нее вот так, снизу вверх, с задорной ухмылкой и без малейших признаков раскаяния во взгляде. Странно, но больше всего ей хотелось рассмеяться ему в лицо.
Однако она лишь бросила на него строгий взгляд и принялась собирать посуду на подносе. Ей хотелось уйти, не сказав ни слова, но он остановил ее на полпути к дверям.
– Ты далеко собралась? Лили встала вполоборота.
– Вниз.
– Ладно, так и быть. Разрешаю тебе уйти. – От него не укрылось недовольное выражение ее лица с поджатыми губами и язвительным взглядом. – Но возвращайся через полчаса. Ты должна помочь мне одеться. Я решил пойти на прогулку, и тебе придется меня сопровождать.
Она повернулась к нему лицом: тревога за Дэвона мгновенно вытеснила из ее души обиду и гнев.
– А вы уверены, что достаточно окрепли для прогулки?
– О, да, – ответил он, складывая руки на груди и многозначительно улыбаясь. – Я уже достаточно окреп но только для прогулки.
Неуклюжий намек, подумала Лили, и все же он заставил ее покраснеть, а Дэвон, конечно, именно этого и добивался.
– Очень хорошо, сэр, – бросила она сквозь зубы. Это вызвало у него лишь еще более широкую ухмылку. Лили резко повернулась, и посуда на подносе задребезжала. Выходя, она услыхала за спиной что-то похожее на смешок.
***
– Неужели вам действительно так сильно нужна опора? – спросила Лили, стараясь, чтобы ее голос звучал сердито.
– Ну, разумеется. Я выздоравливаю после тяжелого ранения, я все еще очень слаб. Если бы я упал, то мог бы серьезно пострадать.
Лили бросила на него недоверчивый взгляд. Он взял ее под руку и привлек к себе так близко, что стороннему наблюдателю (а таковых, по ее мнению, было предостаточно, поскольку они прогуливались по дорожке, ведущей к краю мыса, на глазах у любого, кому взбрело бы в голову выглянуть в окно в задней части дома) могло показаться, будто она подпирает его плечом. А так как он был вполне способен передвигаться вот таким же неспешным шагом без посторонней помощи, Лили поняла, что вся эта игра в инвалидность – всего лишь очередная уловка, чтобы прикоснуться к ней, пользуясь случаем. Ей следовало бы рассердиться, но она не находила в душе ни капли досады или гнева.
Ее весьма занимал вопрос о том, что же у него на уме. Совсем не так давно он самым оскорбительным образом избегал показываться рядом с нею на глаза кому бы то ни было, даже слугам. Теперь же они как будто поменялись ролями: именно ее беспокоило и смущало явное неприличие установившихся между ними слишком близких и коротких отношений. Не будучи местной уроженкой. Лили так и не стала своей среди остальных слуг, а уж после того, как хозяин приблизил ее к себе, и вовсе оказалась для них чужой. Она чувствовала себя очень одинокой. Никто не оскорблял ее в лицо, но только потому, что считалось, будто она находится под покровительством хозяина. По крайней мере на то время, пока он не потерял к ней интереса. Нахальство Трэйера стало проявляться более вкрадчиво и осторожно, его мать относилась к Лили с молчаливым презрением, полным затаенной угрозы. Служанки начинали перешептываться и хихикать, стоило ей только отвернуться, лакеи поедали ее глазами исподтишка и обменивались понимающими взглядами. Одна лишь Лауди, великодушная и ничему не удивлявшаяся, проявила полное безразличие к гибели репутации Лили. Зато она засыпала подругу вопросами, желая знать досконально, что происходит между нею и хозяином. Когда Лили отвечала: “Ничего, он болен, и я за ним ухаживаю, вот и все”, – Лауди лишь недоверчиво поднимала брови, приговаривая: “Как же, как же”.
- Предыдущая
- 32/50
- Следующая
