Сара Дейн - Гаскин Кэтрин - Страница 100

• Предыдущая
• 100/112
• Следующая

Идя ему навстречу через лужайку, она знала, что всему этому пришел конец. Она подошла близко и протянула ему руку.

— Я рада, что ты пришел, Ричард, — сказала она.

Он кивнул, но не ответил.

Она ухватила его за рукав мундира, направляя к веранде. Он поднялся за ней по ступеням и направился к стеклянной двери, ведущей в гостиную. Входя в комнаты, Сара увидела, как мелькает голубое платьице Генриетты, подобно голубому цветку под величественными соснами.

Ставни на всех окнах, кроме одного, были закрыты от солнца, и в комнате царил полумрак. Навощенный пол в промежутках между коврами выглядел прохладным, прохладу излучали и белые стены. Но срезанные цветы, которые еще утром были совсем свежими, уже увядали от жары. В этой комнате многое изменилось с тех пор, как она вышла замуж за Луи, но все же ощущение было точно таким, как в тот вечер, когда Ричард и Элисон пришли сюда впервые. Он внимательно осмотрелся, войдя, и Сара догадалась, что у него те же мысли.

Он остановился у камина, опершись о него одной рукой, устремив на нее пристальный взгляд. Она села на диван рядом. Глаза его были печально-задумчивы, когда он следил за ее движениями.

— Ты, наверно, слышала мои новости, Сара? — сказал он.

Она кивнула.

Он заговорил нерешительно:

— Тогда… ты не против того, что я пришел… так просто? Уже пять лет прошло с тех пор, как я виделся с тобой здесь наедине… пять лет, Сара!

Она внезапно потеряла власть над собой: губы ее нервно задергались, она протянула к нему руку.

— О, Ричард, Ричард! Если бы ты не пришел, я не знаю, что бы со мной было! Я бы этого не вынесла!

Вмиг он оказался возле, присев на скамеечку у ее ног, сжав обе ее руки в своих.

— Моя драгоценная Сара! Я тебя не отпущу! Нам не нужно больше расставаться! Я как-нибудь уговорю Элисон остаться здесь… Она должна остаться, если я этого хочу!

Она наклонилась, коснувшись его лба, ее губы нежно коснулись его щеки.

— О, молчи, Ричард! Молчи! Не нужно этого больше! Мы это уже говорили десять лет назад, и ничего хорошего из этого не вышло.

Он прислонился щекой к ее плечу.

— Боже! — воскликнул он. — Что же я натворил! Как я все испортил! Не нужно мне говорить, что я поступаю как ребенок — я это знаю, Сара! И в то же время я ничего с собой не могу поделать. Я не в силах разлюбить тебя, точно так же, как не в силах не дышать. Но все эти годы мы только мучили друг друга — и все.

Она нежно гладила его волосы.

— Не вини себя, любимый! Нет вины…

Вдруг он вскинул голову и посмотрел ей прямо в лицо.

— Вина есть! По глупости я испортил жизнь Элисон и свою собственную. Она несчастлива, она не была ни минуты счастлива с того момента…

— Но Элисон любит тебя! — возразила Сара. — Ты для нее весь мир, она не видит ничего, кроме тебя.

— Да, именно так она заставляет думать окружающих, — сказал он. — Это то, чему она даже меня заставила поверить. О… она любит меня, конечно. И любит меня так, как я того не заслуживаю, — в ее сердце больше ничему нет места. Но она также знает и понимает меня гораздо лучше, чем я предполагал.

Сара нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что моя любящая, обожающая жена знала о моих чувствах к тебе с самого первого вечера, когда встретилась с тобой.

— Ричард…

— Это так! Когда пришло письмо с сообщением о смерти леди Линтон, я сказал Элисон, что хочу остаться в колонии, я пытался убедить ее, что при наличии денег я смогу разбогатеть, как Эндрю. И тогда она мне сказала.

— Что она тебе сказала?

— Она сказала, что с нее хватит колонии. Что она умирала от тоски с того самого момента, как ступила на эту землю, что она устала от скучных глупых приемов, где вынуждена каждый раз видеть все одних и тех же людей, слышать все те же разговоры. И с каждым годом, представляешь, все становилось хуже и хуже. А потом…

— Ну?..

Он расстроенно провел рукой по лицу.

— А потом она заговорила о тебе, Сара. Она напомнила мне о том вечере, когда мы впервые пришли сюда, а потом о каждой нашей встрече, при которой она присутствовала. Она помнит, как каждый из нас вел себя и что говорил. Она описала мне все это шаг за шагом: она заставила меня увидеть, что я сделал с ее жизнью и с твоей. Я не сделал для тебя ничего хорошего — она мне на это указала: с моей стороны было бы гораздо лучше и добрее, если бы я оставил тебя в покое.

— И Элисон, — сказала Сара медленно, — она молчала все это время… и оставалась с тобою, хотя все это было ей известно? Но почему?

— Я уже сказал, что она меня любит гораздо больше, чем я того заслуживаю. Я не гожусь ни для Элисон, ни для тебя, Сара. Но она все равно любит меня. Мне стыдно думать о том, как я с ней обошелся, и с тобой.

Сара задумчиво сказала:

— Еще давно, когда я впервые услышала, что вы с Элисон приехали в Сидней, я заметила в разговоре с Джулией Райдер, что наконец-то у колонии появится настоящая леди, вокруг которой можно будет суетиться. Говоря так в то время, я делала это совсем не из благородства, а потому что мне претила сама мысль об Элисон. Теперь, когда я думаю о том, как, зная о нашей любви все эти годы, она молчала, — мне тоже становится стыдно. Она гораздо более леди, чем я предполагала.

Он крепче сжал ей руку.

— Было так странно видеть жену, которая всегда мне во всем подчинялась, вдруг ставшую надо мной. Она не плакала, она не лила слез над моей любовью, которую я так тщетно расточал и которой она сама так жаждала. Но тогда я еще не знал худшего.

— Худшего? — спросила она встревоженно. — Ричард, что?..

— Несколько месяцев назад доктор Вентворт сообщил, что ей осталось жить не более года — может быть больше, если она предпримет морское путешествие. Она мне об этом ничего не говорила, потому что знала, что невозможно покинуть колонию, пока жива ее тетка. Но теперь у нее есть деньги, и она уезжает. У нее больные легкие. Ты сама видела ее, Сара: она как тень…

Он снова уткнулся ей в плечо.

— Вот… так что, хочу я того или нет, я должен отправиться с ней в Англию. Если я до сих пор вел себя так гнусно, так по крайней мере я должен подарить ей этот последний год.

Он отпустил ее руки и обнял за плечи.

— О, Сара! Сара! Что же мне без тебя делать? Но я не могу остаться.

Она прижала его голову к своей груди, руки ее крепко обняли его.

— Родной мой, тебе нужно ехать с Элисон. Ты найдешь спокойствие вдали от меня. Мы ничего хорошего не можем дать друг другу — мы мучаем и разрушаем, и ты и я. У меня есть Луи и дети, и я буду здесь счастлива. А ты будешь счастлив в Лондоне, теперь, когда у тебя есть деньги, ты там найдешь себе развлечения. Это твой мир, Ричард, там твое место.

— Разве есть мне место на земле вдали от тебя, Сара? Мы же с самого детства…

Он не успел договорить: Сара вдруг наклонилась к нему и поцеловала его в губы.

— Больше ничего не стоит говорить, родной мой. Я тебя люблю и буду любить. Поцелуй меня, Ричард, и пусть это будет нашим прощанием.

Он медленно поднялся на ноги, поднял ее и крепко обнял.

— Сара! Сара! Как же мне быть без тебя?

Она обвила его шею руками, и когда они целовались, она почувствовала на своей щеке горячие слезы. И в ней уже тогда возникло чувство, что он далек и недосягаем для нее.

Ричард и Элисон отплыли из Порт-Джексона на «Индостане» в начале мая 1810 года с остальными членами расформированного Корпуса Нового Южного Уэльса. Саре этот период ожидания показался бесконечным. «Индостан» и «Дромадер» должны были пройти путь до Англии вместе, но сначала их следовало отремонтировать и снабдить всем необходимым. Потянулась нескончаемая череда прощальных вечеров, и время шло очень медленно.

Блай, вернувшийся в Сидней на протекающем старом «Дельфине», должен был также отплыть на «Индостане». Его вынужденное пребывание в Порт-Дарлимпле отразилось на его характере, и задержки с отправлением кораблей доставляли ему какое-то извращенное удовольствие.

• Предыдущая
• 100/112
• Следующая