Сара Дейн - Гаскин Кэтрин - Страница 84

• Предыдущая
• 84/112
• Следующая

Он снова наклонился вперед.

— Ну вот, так-то лучше. Ты вернула мне надежду, — сказал он. — А я, было, подумал, что момент для преподнесения моего подарка никогда не наступит.

— Твоего подарка?..

Он порылся в карманах и достал связку ключей.

— Я воображал, как ты увядаешь в своих черных одеждах, Сара, — и за то короткое время, что было у нас перед отплытием, я, мне кажется, нашел то, что заставит тебя против них восстать.

С этими словами он поднялся и, вручив ей ключ, который выбрал из связки, указал на маленький сундучок.

— Мне бы хотелось, чтобы ты на это взглянула, — сказал он.

Сара опустилась на колени перед сундучком, и пальцы ее слегка дрожали, пока она возилась с замком. Он был хорошо смазан и легко открылся. Она сгорала от нетерпения.

За ее спиной Луи сказал:

— Он причинял мне необычайное неудобство, но я все же держал его у себя в каюте. Я твердо решил, что уж его-то я не дам испортить морской воде.

Она вытащила огромное количество упаковочной бумаги, разбросала ее по полу, потом добралась до коленкора, мягко обертывавшего нечто, и под ним уловила блеск атласа. Это было бальное платье глубокого синего цвета, складки которого были расшиты гроздьями жемчуга — от этого платья у нее захватило дух. Сара опустилась на пятки, не в силах оторвать глаз от платья.

Она так долго молчала, что Луи был принужден заговорить.

— Я позволил себе выбрать это для тебя, рассчитывая на нашу дружбу. Это, конечно, очень личный подарок, даже интимный, можно сказать. Вероятно, собрание книг для библиотеки Гленбарра было бы более подходящим. Но если ты это примешь, ты докажешь, что ты та женщина, за которую я тебя принимаю, что ты…

— Постой, Луи! — голос ее прозвучал несколько жестко.

Поспешно, суетливыми пальцами она развернула платье и приложила к себе. Глаза ее упивались богатством цвета и роскошью всего туалета — они бросали вызов. Сара вспомнила час, проведенный перед приездом Луи в мучительном составлении письма, в отчаянии, которое пробуждала в ней мысль о невозможности заполучить его. Он так нужен ей для осуществления ее планов, для достижения цели! Может быть, сейчас воспользоваться настроением, в которое его привели эти полтора часа, проведенные ими наедине? В подобной ситуации сам Эндрю не колебался бы, да и она десять лет назад не стала бы раздумывать. Она кляла себя за осторожность и добропорядочность, приобретенные за последние годы. Почему же не протянуть руку и не ухватить то, что находится в пределах досягаемости, ухватить надежно, прежде чем вступят в действие посторонние силы? Он что, дразнит ее интимностью подобного подарка? С него станет дразнить ее подобным образом еще много месяцев, в то время как мадам Бальве все будет маячить позади? Если она наберется смелости, она сможет покончить с сомнениями прямо здесь… и за несколько минут.

— Луи…

— Я слушаю тебя, — сказал он тихо.

Все еще не поднявшись с колен и прижимая к себе платье, она повернулась так, чтобы видеть его лицо.

— Луи… — она медленно повторила его имя, не решаясь произнести то, что за этим последует.

Потом она прямо взглянула на него.

— Ты хочешь взять меня в жены, Луи?

Он упал на колени возле нее, мягко отнял у нее платье и бросил его на стул. Он положил руки ей на плечи и заглянул в глаза.

— Ты понимаешь, что ты сказала, Сара? Ты знаешь, что ты сделала?

— Я полагаю…

— Здесь нечего полагать! — сказал он твердо. — Ты же сделала мне предложение.

Он обнял ее и прижал к себе. Когда он поцеловал ее, то в этом ощущался какой-то расчет, как будто он заранее знал, как это будет. И в то же время она почувствовала, что он не испытал большого удовлетворения. Его поцелуй не был ответом на ее вопрос — это могла быть очередная провокация. Она попыталась отстраниться от него.

Он, вопреки ожиданиям, не отпустил ее. Он более минуты испытующе смотрел ей в лицо. На лбу у него были небольшие морщинки, а в глазах — вопрос. Постепенно вопросительное выражение сменилось улыбкой: уголки губ дрогнули, но тут же замерли, как бы боясь, что она заметит это. Придерживая ее левой рукой, он протянул правую за ее спину и достал две подушки с кресла, стоявшего перед камином. Они мягко и глухо шлепнулись на пол. Он осторожно поднял ее на руки и опустил головой на подушки, как ребенка. Она попыталась приподняться, и ее губы встретились с его губами. На этот раз в его поцелуе было больше чувства и меньше рассудка, да она и не стала предаваться размышлениям: он дал ей изумительное ощущение тепла и жизни; и нарастающее чувство неудовлетворенности, которое так долго подавляло ее, рассеилось. В комнате стояла мертвая тишина, и звук их смешанного дыхания вызвал в ней острое ощущение удовольствия. Ее рука нежно и ласково касалась острых линий его лица, и Сара говорила себе, что той пустоты, которая окружала ее и давила на нее все эти последние месяцы, больше нет.

Наконец он отстранился от нее. Она повернула лицо на подушках так, чтобы видеть его. Он растянулся на ковре возле нее, опершись на локоть и положив подбородок на руку.

— Я думал, что потребуется много-много месяцев, прежде чем ты мне скажешь что-нибудь подобное. В Сиднее мне рассказали, как ты вела себя — заперлась в Гленбарре и выезжала только по делам. Я знал, что бесполезно предлагать тебе замужество, пока ты продолжаешь в том же духе. Я был исполнен решимости заставить тебя захотеть меня. Я хотел заставить тебя признаться, что тебе до смерти надоело жить одной, добиться, чтобы твоя собственная страсть заставила тебя обратиться ко мне с подобным предложением. Я поклялся, да, поклялся, что никогда не женюсь на женщине, которая будет демонстрировать нежелание, пусть даже из стремления соблюсти приличие. И я не собираюсь мириться с твоим притворством. Ты выйдешь за меня потому, что ты сама этого хочешь, и без всяких проволочек, которые предполагают ухаживания. Все должно свершиться быстро, чтобы не давать повода сплетникам говорить что-либо, кроме того, что мы хотим друг друга, а не исходим из взаимного удобства. Через месяц, возможно… да, я отошлю тебя из Банона завтра, а через месяц мы поженимся.

— Через месяц?

— Это не слишком скоро, Сара, мы ведь нужны друг другу.

Он склонился над ней, коснулся губами ее волос, рассыпанных по подушке.

— Ты так хороша в этом огненном освещении, — сказал он. — У тебя такая теплая кожа, сильные, властные руки, Сара, и все эти месяцы я представлял себе, как они касаются меня. Меня душит желание поцеловать твою шею, но я сдерживаюсь ради того, чтобы просто любоваться ею. О, моя красавица… — голос его перешел в едва слышный шепот.

Он опустил голову на подушку рядом с ней, и губы его почти касались ее щеки. Он замер всего на какое-то мгновение, потом придвинулся ближе и крепко заключил ее в объятия.

Через пять дней после того, как сообщение о предстоящем бракосочетании Сары и Луи де Бурже появилось в "Сиднейской газете", Джереми появился в Гленбарре. Он вошел без доклада в кабинет, где она работала, и заполнил собой весь дверной проем, стоя безмолвно, пока она не обернулась, чтобы узнать, кто вошел.

Ее пораженный взгляд уловил беспорядок в его одежде и маячившую за ним в вестибюле Энни Стоукс, привычно заламывающую руки.

Джереми с шумом захлопнул дверь и шагнул к Саре, протягивая ей скомканный экземпляр газеты.

— Я получил это вчера, — сказал он. — Это правда?

Она холодно взглянула на него.

— Если ты имеешь в виду сообщение о моей свадьбе — да, это правда.

Во внезапном порыве ярости он смял газету.

— Боже праведный, Сара! Ты что, с ума сошла? Ты не можешь всерьез сделать этого!

— Я совершенно серьезна. А что в этом такого?

— Но ты не можешь выйти за него замуж! Не за де Бурже, во всяком случае!

— А какие у тебя на его счет возражения?

— Никаких, но только не в качестве твоего мужа. Никогда еще не было двоих людей, которые бы так мало подходили друг другу. Подумай об этом, Сара! Я умоляю тебя, обдумай все, пока еще не поздно.

• Предыдущая
• 84/112
• Следующая