Приди ко мне во сне - Хадсон Джен - Страница 23

• Предыдущая
• 23/62
• Следующая

Так они проболтали и просмеялись все время полета. В автобусе, который отвозил их к храмовому комплексу, они опять сели вместе. Нонна, а она упорно настаивала, чтобы Мери звала ее только Нонной, познакомила ее с остальными членами группы. Все они были из Атланты. Веселые, жизнерадостные люди. Особняком держалась только Эстер Беррингтон. Более строго одетая, чем все остальные, она вела себя весьма сдержанно.

Когда они прибыли на место, доктор Стоктон, симпатичный обходительный джентльмен, высокий и стройный, помог дамам выйти из автобуса. Мери сразу же прониклась к нему симпатией. Что-то в его мягких манерах, спокойном достоинстве, нежной каденции его южной речи напоминало ей дядю Джаспера, который был ее любимым родственником.

Когда доктор Стоктон помогал сходить на землю Эстер, улыбка его стала шире, но та фыркнула, быстро выхватила свою руку и отошла прочь. Доктор задумчиво посмотрел ей вслед.

– Замечательная фигура у этой женщины, – грустно произнес он, заметив, что Мери смотрит на него. – Печально все это…

Мери взяла его под руку. Они начали медленно спускаться по каменным ступеням вниз, к храму.

– И вы давно ее любите? – негромко спросила Мери.

Он посмотрел на тихую голубую гладь озера Насера. Вдалеке показался небольшой пароходик.

– С того самого момента, когда впервые ее увидел, тридцать лет назад.

– Тридцать лет? – Мери была поражена. – И она знает?

– Знает. – Доктор Стоктон немного помолчал, а затем добавил:

– Понимаете, ее обидели, очень сильно. Это случилось много лет назад, но она все еще не может забыть.

– Нонна рассказала мне. – Мери стало грустно. Надо же, как бывает: такие милые люди и такие одинокие. Она почувствовала нечто похожее, как в тот раз, в Сахаре.

Доктор Стоктон коснулся ее руки:

– У вас такой обескураженный вид, моя дорогая. Не надо. За эти годы я научился терпению. Это, знаете ли, большое искусство, ему надо долго учиться. Но пока живешь, всегда остается надежда. Это банально, конечно, но правда… правда. Кажется, это Плиний сказал: «Надежда – это колонна, подпирающая мир. Надежда – это сон наяву». Да, дорогая, надежда умирает последней.

Мери погладила его руку:

– Как жаль, что она даже не знает, чего лишается.

– Наверное, с нас достаточно этих сентиментальных разговоров, моя юная леди. Давайте лучше осмотрим храм. – Когда они поднялись на ступени храма, он добавил:

– Вы знаете, этот Уолтер Раш, с которым я познакомился в самолете, довольно интересный человек. По-моему, он англичанин. Он работал здесь несколько лет, переносил этот храм в другое место. Когда здесь образовалось озеро. Сейчас он расскажет, как это делалось.

Они присоединились к группе, собравшейся у подножия четырех гигантских статуи сидящего Рамзеса II, и начали слушать крепкого, жилистого, насквозь пропаленного солнцем Уолтера Раша. Он сообщил им, какие огромные усилия потребовались, чтобы перенести храм в другое место. Этот храм был вырублен в скале песчаника. Раш носил круглые солнечные очки в золотой оправе, жаркий ветер пустыни ерошил его рыжеватые с сединой редкие волосы. Он рассказывал, как эти нубийские статуи, которые были обращены к солнцу, когда оно поднималось над южной частью Верхнего царства, были демонтированы и подняты наверх, на эту скалу.

Раш махнул рукой в сторону четырех двадцатиметровых статуй Рамзеса, установленных у входа:

– Вот эта скала позади статуй искусственная. Ее сделали люди. Внутри нее была воссоздана точная копия храма. Даже отломанные части статуи Рамзеса лежат на тех же местах, где лежали столетия до этого.

Мери щелкнула затвором своей «лейки», как раз когда он повернулся в профиль.

– А почему храм, когда его переносили на новое место, не восстановили в его первозданном виде? – спросила она.

Раш посмотрел на нее, затем выпрямился и коротко ответил:

– Этот вопрос поднимался, но было решено сделать точную копию того, что было на прежнем месте.

Далее группу повел местный гид-нубиец. Они вошли в святилище, и гид пояснил им, что дважды в течение года, в дни равноденствия, лучи восходящего солнца попадают сюда и освещают алтарь и эти статуи.

– Холодный, – сказал Брэдли. Он уже успел залезть на алтарь.

– Брэдли, веди себя прилично, – проворчала его бабушка, Ли Генри, стаскивая внука вниз.

– Но, ба…

– Никаких разговоров.

От расстройства Брэдли поддал ногой черепок, валявшийся на пыльном полу. Наверное, он тоже был древний.

Мери отошла, чтобы сделать еще несколько снимков и осмотреть роспись стен. Потом ей захотелось сфотографировать всю группу, она повернулась и… увидела человека с нависшими веками. Он скрылся за колонной. По виду египтянин. «Странно, – подумала она. – Знакомое лицо. По-моему, я видела его раньше. Но где? – Она пожала плечами. – Нет, наверное, он тоже экскурсант».

Мери решила как следует осмотреть помещение внутри искусственной скалы и предупредила Нонну, что встретится с ними у автобуса. Она отыскала вход и поднялась по ступенькам. Открыв тяжелые двери, она с удивлением застыла на пороге, а затем зашла внутрь.

Металлическая дверь с шумом захлопнулась за ней, и громкое эхо разнеслось по этой железобетонной конструкции. Тускло поблескивали остовы поддерживающих балок. Мери двигалась по узкой металлической лестнице наверх. Пройдя примерно половину пути, она перегнулась через перила и посмотрела вниз, на пол, а затем на потолок, который вздымался вверх на несколько этажей. Похоже на уменьшенную копию башни обсерватории в Хьюстоне. Очень интересно. Надо сделать снимок.

Здесь было таинственно и тихо. Единственные звуки, которые она слышала, – это ее собственное дыхание и неясный шум работающего генератора. Да еще очень тихое постукивание резиновых каблучков ее туфель, когда она поднималась по металлическим ступеням на самую верхнюю площадку в поисках хорошего ракурса. Облокотившись на толстую мачту, она достала камеру.

И тут внезапно в этом огромном помещении погас свет.

Мери замерла. Бешено застучало сердце. Она стояла на узком мостике на огромной высоте.

«Без паники! – говорила она себе. – Только без паники. Наверное, что-то случилось на электростанции. Через минуту свет включат».

Она нащупала ногами холодную металлическую ступеньку и села. Затем полезла в сумочку, надеясь найти там спички. Она знала, что никаких спичек там быть не может, но сидеть просто так ей было невмоготу. Надо ждать.

И Мери ждала.

Ей казалось, что она ждет уже час, а может, больше. Но, взглянув на светящийся циферблат своих часов, она обнаружила, что прошло всего несколько минут.

Послышался мягкий, неясный звук – кто-то открыл дверь. Она уже собралась закричать, позвать на помощь, но какое-то шестое чувство заставило ее придержать язык. Вглядевшись вниз, она увидела силуэт мужчины на фоне яркого света.

Закрыв за собой дверь, он щелкнул зажигалкой, постоял немного и закурил сигарету. Затем, не гася пламени, поднял зажигалку, как будто искал что-то. Или кого-то? Слабое пламя освещало только небольшое пространство вокруг него.

Мери направила на его лицо видоискатель своей камеры и пришла в ужас, увидев острые коричневые глазки, спрятанные за нависшими веками.

Она быстро отпрянула за колонну и затаила дыхание. Сердце ее опять отчаянно заколотилось. На стенах плясало пламя от зажигалки.

Опять этот человек. Он преследует меня.

В ее охваченном ужасом мозгу мигом пронеслись картины, которые не раз живописала мама, – изнасилование, похищение…

Убийство.

Она застыла, прилипнув к полу, когда услышала, как за ним закрылась тяжелая дверь. И снова стало совершенно темно и тихо.

Мери осторожно выглянула из-за балки и посмотрела вниз. Там никого не было. Во всяком случае, рассмотреть ей ничего не удалось. Ведь темень. Он мог сейчас находиться на расстоянии метра от нее, а она все равно бы его не увидела.

Наклонив голову, она прислушивалась к мелкому дрожанию клеточек своего тела.

• Предыдущая
• 23/62
• Следующая