Приди ко мне во сне - Хадсон Джен - Страница 25

• Предыдущая
• 25/62
• Следующая

Выскочившую оттуда предыдущую обитательницу кабинки он немедленно направлял к никогда не видавшей ни щетки, ни порошка раковине:

– Сюда, мадам.

Наказанная женщина протягивала руки под кран, а он поворачивал ручку на несколько мгновений, достаточных, чтобы слегка смочить пальцы, затем быстро закрывал. Следующим актом этой драмы было вытирание рук. Для этого он предлагал грязнейшее общее полотенце, которое висело у него на плече. И наконец, торжественный финал: с довольным видом он протягивал руку за бакшишем.

Мери прижала ладонь ко рту, с трудом сдерживая смех. Затем оглянулась. Ее спутницы рядом не было. Девушка вышла и увидела Эстер. Вся красная, она сидела в зале ожидания, прижав платочек к носу.

– Я перетерплю, – заявила она. – Ничего страшного, скоро наш рейс.

Сзади подошла Нонна.

– Что случилось?

Эстер отвернулась, вместо нее ответила Мери:

– У нас проблемы с посещением дамской комнаты.

– А в чем проблемы? – спросила Нонна.

– Там сидит мужчина-служитель, и миссис Беррингтон не хочет заходить туда, пока он там, – прошептала Мери.

В это время невысокий темнокожий человек с усами и в летной форме вошел в зал и вначале на арабском, а затем на английском объявил, что по техническим причинам рейс задерживается на полчаса.

Эстер вытерла капельки пота со лба и в отчаянии повернулась к Нонне.

– Что мне делать? Я не могу пользоваться этой грязной комнатой, пока там мужчина, но и ждать больше не могу. Может быть, можно попроситься в самолет, все равно он стоит. Как ты думаешь, меня пустят? Нонна, прошу тебя, помоги мне, – зашептала она, схватив подругу за руку.

Нонна оглянулась вокруг и направилась к одной из стюардесс, которая, как ей показалось, была с их рейса. После непродолжительных переговоров она вернулась к Эстер и покачала головой:

– Дорогая, я извиняюсь, но нельзя. Это против правил. Ты должна воспользоваться удобствами здесь. Пошли. Мы будем рядом.

Она взяла руку Эстер, подняла ее с кресла и повела в дамскую комнату. Мери шла следом. Войдя, они обнаружили, что старик продолжает свои ритуальные действия. После минутной паузы Эстер Беррингтон решительно подошла к нему.

– Сэр, не будете ли вы столь любезны покинуть эту комнату на несколько минут? – произнесла она просительным тоном, сохраняя при этом достоинство, какое только можно было сохранить в сложившихся обстоятельствах.

– О нет, мадам. Это моя работа. Я должен помогать дамам. Подождите здесь, мадам. – Он указал на конец очереди и вернулся к своим обязанностям.

– Я не смогу это сделать, – прошептала Эстер и повернулась, чтобы уйти. – С грязью я еще могу примириться, но даже мой муж за все годы, что мы были женаты, ни разу не вошел в ванную, когда я была там.

– Эстер, к черту условности! В конце концов это просто глупо. Ты же этого человека никогда больше не увидишь и…

– О, Нонна, Нонна, – простонала Эстер, схватив ее за руку, – еще секунда, и я не выдержу.

И тут старик араб, видимо, заметив в ее лице что-то угрожающее, подбежал к ней.

– Сюда, мадам. Быстро! Быстро! – приказал он, проводя Эстер без очереди в освободившуюся кабинку. Затем повернулся и продолжил священнодействовать с туалетной бумагой, краном и полотенцем. Внезапно вспомнив что-то, он подбежал к кабинке Эстер, оторвал от своего драгоценного мотка большой, много больше обычного, кусок туалетной бумаги и просунул его под дверь:

– Возьмите, мадам.

Бумага исчезла, и несколько минут дверь оставалась закрытой. Наконец Эстер вышла – спина прямая, голова высоко поднята, сумочка под мышкой. Она прошагала к убогой раковине, подождала, пока старик смочит ей кончики пальцев, а затем галантно коснется их своим грязным полотенцем. После этого, достав из сумочки пятифунтовую банкноту, она вложила ее в протянутую руку.

– Очень вам благодарна за помощь, – сказала она и слегка поклонилась.

Заметив размер чаевых, он просиял гнилозубой улыбкой и затараторил:

– Всегда рад служить вам, уважаемая мадам. До свидания, ма-салама.

Эстер подошла к Нонне и Мери, которые молча стояли у двери.

– Пойдемте, – сказала она и заспешила к выходу.

Только когда они вышли наружу, плечи Эстер начали трястись. Обеспокоенная Мери наклонилась к ней, Нонна с другой стороны погладила ее плечо. Эстер подняла голову, ее глаза светились.

Она смеялась! Затем начала хихикать Нонна, вскоре к ним присоединилась Мери, и теперь уже все трое покатывались от хохота, обливаясь слезами. Утомившись, они умолкали, но стоило им посмотреть друг на друга, как их снова начинал душить смех.

Наконец они успокоились. Эстер вытерла слезы своим кружевным платочком.

– Чему быть, того не миновать, – проговорила она и, взяв Нонну с Мери под руки, добавила:

– А теперь пойдемте выпьем чего-нибудь холодного. Я ужасно хочу пить.

Как только они появились в зале ожидания, к ним бросился взволнованный доктор Стоктон. Миссис Беррингтон покраснела.

– Что случилось? Эстер, тебе нездоровится? Может быть, я могу что-нибудь сделать?

– Со мной все прекрасно, – резко ответила она. Когда же он, уныло опустив плечи, повернулся, чтобы отойти, она легонько коснулась его руки:

– Спасибо тебе, Джон, что ты так тревожишься. Просто я, наверное, перегрелась на солнце. Будь добр, принеси нам, пожалуйста, чего-нибудь попить. – Ее голос помягчел, и она почти улыбалась.

На лице доктора Стоктона вначале появилось удивление, затем оно сменилось улыбкой. Он подмигнул Мери.

– Прошу вас, леди, садитесь сюда. Я мигом.

Может быть, у Джона Стоктона не все уж так безнадежно, подумала Мери. Может быть, он не зря ждет все эти тридцать лет.

Несмотря на отчаянные протесты Брэдли, все подозревали, что именно он выключил главный рубильник в храме. Когда служитель прошел проверить щиток, он крутился рядом с ним.

Все время, пока они летели обратно в Асуан, Ли Генри извинялась перед Мери за безобразное поведение внука. Сам внук, этакое существо с ямочками на щеках, похожее на ангелочка в очках с проволочной оправой, находился здесь же, рядом, и бабушка заставляла его тоже извиняться.

– Почему я должен извиняться за то, чего не делал, – наконец объявил он, но, посмотрев на решительное лицо бабушки, уныло добавил:

– Но я действительно сожалею, что вы оказались в темноте.

– Спасибо, Брэдли, – сказала Мери. – Я очень тронута твоей заботой.

Брэдли прошагал к своему сиденью и взгромоздился на него, воинственно скрестив руки на груди.

Через несколько минут они должны были приземлиться в Асуане. Как там Вэлком? Мери приподнялась со своего места и увидела Джона Стоктона. Он тихо беседовал с Эстер Беррингтон. Лиха беда начало, подумала она и двинулась в туалет, подмигнув по дороге доктору Стоктону.

Она подумала о Рэме, о том, что скучала, но, наверное, так поначалу и должно быть. Сейчас ей надо кого-то попроще, совсем простого. Например, Джорджа. Отличного парня из Оклахомы, без всяких там выкрутасов. Она мельком видела его в аэропорту, и он напомнил ей об ужине.

Мери причесала свои длинные светлые волосы, умылась и наложила немного косметики. Нонна одолжила ей свою косметичку, а там чего только не было. Из своей сумочки Мери извлекла дешевые деревянные бусы и браслет, которые вполне подходили к ее бежевой кофте и юбке из рогожки.

Ну вот и хорошо. Теперь я выгляжу вполне нормально. Этого достаточно для встречи с представителями администрации отеля «Гор». Она попыталась улыбнуться себе в зеркале, но улыбка получилась бледная, вымученная. Внутри ощущалась какая-то грустная пустота.

Рэм. Мысли о нем не покидали ее. Где он сейчас? Сердится, наверное. Да что там сердится – она прекрасно знала, что он вне себя от ярости. Но…

Вскоре после ее возвращения в салон самолет приземлился. Члены клуба путешественников «Золотые годы» тоже остановились в отеле «Оберой» и тоже планировали круиз по Нилу.

– Может быть, еще встретимся на пароходе, – предположила Нонна, когда они шли по дорожке к зданию аэропорта. – Я просто не могу дождаться. Это так романтично.

• Предыдущая
• 25/62
• Следующая