Смерть раненого зверя с тонкой кожей - Александер Патрик - Страница 32

• Предыдущая
• 32/50
• Следующая

"Итак, вот оно, – подумал Смит, – ват главный вопрос, вот что они на самом деле хотят знать. Потому что, если я поверю, что Эббота предали, остальные в Департаменте тоже могут начать верить. А если наши агенты поверят в то, что мы можем их сдать в любой момент, была бы достаточно высока цена политического момента..."

– Мне сложно ответить на этот вопрос, – сказал он. – Понимаете, если бы я был на месте Эббота и знал то, что знает он, я бы несомненно поверил в то, что меня предал Департамент.

– Нет, Фрэнк, только не ты! – начальник Департамента позволил ноткам боли и потрясения прозвучать в его голосе (он не хотел переиграть).

– Однако, поскольку я не на его месте, я не могу позволить себе думать, что мы продали своего. Иначе мне придется уйти в отставку. И выступить с разоблачением. И рассказать всему миру о том, что я думаю об этом вонючем, отвратительном, проклятом заговоре внутри Тайной Службы Ее Величества.

Смит заметил, что снова трясется от гнева. Он дал себе время успокоиться.

– Я сказал, что мне сложно ответить на этот вопрос. Я чувствую себя лицемером, пытающимся оправдать то, что оправдать невозможно. И, разумеется, у меня не получается. Все, что я могу, – это затуманивать вопрос умными словами и ни во что слишком не углубляться, особенно, в собственную совесть.

Довольно долго ни один не произносил ни слова. Начальник Департамента снова нервно засунул мизинец в ухо. Затем он прокашлялся, облокотился на стол и сложил пальцы рук.

– Фрэнк, – сказал он с торжественностью в голосе, которая сразу насторожила Смита, – если Ричарда сдали отсюда, я бы не мог об этом не знать.

– Да, – сказал Фрэнк, – об этом я догадался.

– И я могу тебя заверить, что мы его не предавали.

Он выпрямился, посмотрел Смиту в глаза и сказал еще более торжественно:

– Я даю тебе слово.

"Слово настоящего английского джентльмена старой закалки", – сказал Смит, но не слишком громко.

Он и вправду выглядел, как настоящий старый английский джентльмен: седовласый, с большими голубыми глазами и красноватым лицом. Фрэнк прямо видел его, раздающего местным жителям бисер в обмен на их землю. Нет, это было несправедливо. Он преувеличивал, потому что злился. Он должен поверить начальнику Департамента, если это упростит дело.

– Я верю вам, сэр, – ответил Смит. Он был религиозен, и возможно, перекрестился или хотя бы скрестил пальцы.

– И все-таки его предали. Кто-то.

Фрэнк затаил дыхание, ожидая окончания фразы, но начальник Департамента больше ничего не сказал.

Предали. Почему они не сказали "списали", как они обычно выражались? Возвращение к формальному языку было само по себе предательством. Это всегда так.

– Я не должен говорить тебе, – сказал начальник Департамента, – но я рекомендовал тебя на должность моего заместителя. Тебе, конечно, придется пройти комиссию, но это просто формальность, так как я сам буду на ней председательствовать.

Смит был слишком удивлен, чтобы что-то говорить.

Начальник Департамента улыбнулся:

– Я думаю, это нужно отметить. Предлагаю ланч с шампанским в "Савое".

"Что будем праздновать, – подумал Смит. Мое продвижение? Или безвременную кончину моей совести?"

Посадив сонную Дорис в такси, Эббот направился в "Камберленд Отель", откуда позвонил Джоан.

Ответил мужской голос, назвавший номер.

– Миссис Эббот, пожалуйста.

– Кто ее спрашивает?

– Я, конечно, кто же еще?

– Назовите имя, пожалуйста.

– Микки М. Маус, ты, коп недоделанный.

Эббот повесил трубку, недоумевая, что стряслось с Джоан. Фрэнк Смит знает наверняка. Он набрал номер Фрэнка, трубку взяла Джоан.

– Джоан, как ты? Все в порядке?

Она начала рассказывать ему про допрос, но снова разнервничалась.

– Ничего, тебе не нужно больше ничего говорить. Я знаю про Шеппарда и его бисексуальную суку-садистку.

– Фрэнк разрешил мне остаться здесь. Он... обо мне заботится.

– Хорошо. Он хороший парень. Знаешь, мне всегда казалось, что ты ему нравишься. Просто он всегда немного застенчив.

– Ричард, прошлой ночью я...

Она замолчала.

– Джоан, – сказал он, – ты ничего мне не должна. И тебе не нужно ни в чем раскаиваться. Я рад, что Фрэнк тебе помогает. Я правда рад. Передай ему это, хорошо?

– А как же ты? Что с деньгами? Я достала их для тебя.

– Мне они больше не нужны, я в порядке.

– Ты уверен? Тебе есть где ночевать?

– Да, да. Мне вдруг повезло. Когда-то же должно было повезти, правда?

– У тебя женщина?

– Что?

– У тебя есть женщина. Я слышу по твоему голосу.

Он рассмеялся.

– Тебе всегда казалось, что у меня есть женщина.

– Постарайся не сделать ее несчастной. И еще, Ричард, береги себя.

– Хорошо, хорошо. Буду менять носки каждый день и сморкаться только в платок.

– Ты надо мной смеешься.

– Скажи Фрэнку, что я помяну Шеппарда. Только не в своих молитвах. И не в следующей жизни.

Как и всегда в разговорах с Джоан, он лишь вскользь коснулся темы, но Джоан его поняла.

– Фрэнк вспомнил про код, как только прослушал запись нашего разговора.

– Так и должно было быть.

– Но он не сказал Шеппарду. Фрэнк просто смеялся. И оставил Шеппарда потеть там всю ночь. Фрэнк его ненавидит.

– А ты ему нравишься.

– Ты тоже.

– У него безупречный вкус. Береги себя, Джоан.

– И ты, Ричард. И ты.

Эббот повесил трубку, затем позвонил в отель Нжала и, представившись лондонским корреспондентом "Пари Матч", заявил, что хочет поговорить с пресс-секретарем полковника Нжала. Спустя некоторое время к телефону подошел Артур и на французском спросил, что ему надо.

Ричард ответил, что его журнал хочет напечатать репортаж о Нжала с фотографиями, и он бы хотел взять у него интервью, желательно в каком-нибудь месте посимпатичнее, например, на балконе пентхауса, если они, конечно, разместились в пентхаусе.

– Да, – ответил Артур, – мы разместились в пентхаусе. Когда вы хотите приехать для интервью?

– Сегодня, если возможно.

– Нет, боюсь, это исключено. Его Превосходительство сегодня вечером отправляется в деревню.

– Может быть, я смог бы взять у него интервью прямо там. Я не возражаю против поездки за город.

– Я боюсь, что это тоже невозможно. Президент намеревается хорошо отдохнуть и не будет давать интервью.

– Надеюсь, он не болен?

– Нет, просто ему нужен отдых.

– Что ж, возможно, мне удастся встретиться с ним, когда он вернется. Куда, вы сказали, он едет?

– Боюсь, это конфиденциальная информация.

Эббот и не надеялся на ответ, хотя всегда стоило попытаться.

После этого Ричард пошел в парк и уселся на скамейку, с которой ему открывался вид на отель, включая балкон пентхауса.

Если бы Нжала подошел к краю балкона, то его было бы отлично видно через оптический прицел. Но вряд ли получится невозмутимо сидеть там при свете дня со снайперской винтовкой на коленях.

Когда стемнеет – другое дело... Он задумался о том, когда Нжала собирается покинуть отель. Его мысли понеслись. Стоит ли идти за винтовкой? Даже если Нжала и выйдет на балкон, будет ли его видно в темноте? Это будет зависеть от того, как он будет освещен сзади. Если будет виден хотя бы силуэт, это поможет. В любом случае, у оружия имелся прибор ночного видения.

В идеале хотелось, чтобы Нжала знал, что должен умереть, но это уже тонкости. Если у него был шанс убить Его Превосходительство, им нужно было воспользоваться. Но нужно все взвесить и принять меры предосторожности. Всегда сначала нужно обеспечить безопасность. Для начала достать винтовку, что тоже требовало мер предосторожности.

Эббот обхватил голову руками и принялся думать.

Мимо в обнимку прошли двое влюбленных, но он их даже не заметил.

Девушка сказала молодому человеку:

• Предыдущая
• 32/50
• Следующая