Аэша - Хаггард Генри Райдер - Страница 18

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая

Негодяй валялся в пыли и молил о прощении.

– Произнеси свой приговор, – обратился верховный жрец к женщине. – Он в твоей власти.

Женщина в белом медленно подняла руку и указала на костер. Видя это, дикарь побледнел и свалился, как сноп. Он умер от ужаса и потрясения…

Тогда верховный жрец призвал тех немногих дикарей, которые не убежали.

– Взгляните, – сказал он, – и содрогнитесь при виде справедливого суда Гезеи. Каждого из вас, кто будет убивать и заниматься волшебством, постигнет такая же участь. Подберите эту собаку и бросьте в огонь, который он приготовил своим жертвам.

Они исполнили его приказание и бросили труп своего вождя и жреца в костер.

– Слушайте, – продолжал верховный жрец, – он заслужил такое наказание. Но вы, зачем хотели вы убить женщину? Может быть, потому что жрец ваш считал ее за колдунью? Нет, потому что она красива и он хотел отнять ее у мужа, но она не соглашалась. Но Око узрело, Глас рек и Вестник произнес приговор. Ваш жрец сам попал в расставленные им сети. Так будет с каждым из вас, кто помыслит или совершит зло! Таков справедливый приговор Гезеи, которая говорит с престола на Огненной Горе.

Когда испуганные дикари разбежались и мы остались одни, жрец приветствовал Лео, прикоснувшись рукой к его челу.

– Я знаю, что с тех пор, как вы перешли через священную реку, вас охраняла невидимая сила, – сказал он на том же ломаном греческом языке, на котором говорили при дворе Калуна. – Никто вам не причинил вреда; но эти презренные осмелились прикоснуться к вам. Если вы только захотите, они будут все преданы смерти у вас на глазах. Так повелевает богиня, которой я служу.

– Они были ослеплены безумием. Не наказывай их за нас, – отвечал Лео. – Мы не хотим крови. Скажи, как тебя зовут, друг?

– Называй меня Оросом.

– Орос – хорошее имя для человека, живущего в горах. Итак, друг Орос, дай нам поесть, приюти и отведи поскорее к той, которой ты служишь, и к мудрому оракулу, к которому мы шли издалека.

– Пища и кров ждут вас, – поклонился Орос. – Завтра же, когда отдохнете, я отведу вас, куда вы хотите.

Мы последовали за ним к стоявшему у скал зданию, похожему на гостиницу. Дом был освещен, и в очаге горел огонь.

– Войдите, – пригласил Орос во вторую комнату, по-видимому, спальню. – Здесь вы можете умыться и почистить с дороги платье.

– А тебе, – обратился он ко мне, – я перевяжу укушенную собакой руку.

– Как ты узнал об этом? – удивился я.

– Неважно как, я все уже приготовил! – отвечал он степенно.

В комнате было светло и натоплено, металлические тазы наполнены теплой водой, на кроватях лежало чистое белье и темное, обшитое дорогим мехом, платье. На столике стояли баночки с мазью, приготовлены были лубки и бинты для перевязки. По-видимому, Орос все знал, – даже что у меня с рукой. Он помог мне раздеться, промыл рану теплой водой со спиртом, приложил мази и сказал, что к утру опухоль спадет и тогда он вправит сломанную кость. Потом он помог мне умыться и переодеться. Лео также переоделся, и мы вышли к столу, совсем не похожие на запыленных и окровавленных странников, какими пришли. В соседней комнате был накрыт стол; мы молча поели и легли спать.

Ночью я проснулся, почувствовав, что в спальне есть кто-то, кроме нас с Лео. При свете теплившегося ночника я увидел какую-то фигуру и тотчас же узнал нашего таинственного проводника. Видение устремило взор на спящего Лео. Вдруг оно тяжело застонало. Этот стон вырвался, казалось, из глубины души. Итак, это существо страдает и выражает свои страдания, как человек. Вот оно заломило в беспредельной тоске руки. Должно быть, Лео почувствовал его близость: он заметался и тихонько заговорил по-арабски:

– Аэша! Аэша! – расслышал я.

Женщина-призрак подошла к нему ближе. Он сел на кровати и в страстном порыве протянул руки.

– Я долго искал тебя, Аэша. Приди ко мне, желанная моя богиня!

Женщина тоже простерла ему навстречу руки. Я видел, как она дрожала. Она остановилась у постели. Лео снова лег. На его обнаженной груди темнела ладанка с локоном Аэши. Лео спал. Женщина тонкими пальчиками вынула из мешочка длинную шелковистую прядь волос, долго с грустью смотрела на нее, потом снова вложила в ладанку и заплакала.

– Приди ко мне, дорогая моя, моя красавица! – послышался страстный шепот Лео.

Как испуганная ночная птица, женщина вскрикнула и убежала. Мучительное любопытство овладело мной. Что могло значить все это? Ведь то был не сон! Кто эта ужасная, похожая на мумию, женщина, которая охраняла нас? Кто она, почему ее боялись дикари? Зачем она тайком во тьме ночной пришла сюда, как на свидание к любимому человеку? Ее присутствие разбудило меня и навеяло на Лео сны. Почему она вынула из ладанки прядь волос и как догадалась, что там? Почему нежная, страстная речь Лео так испугала ее?

Орос назвал ее жрицей богини, исполнительницей ее приказаний, но что если она – Аэша, которую мы ищем? Что если мы пришли к цели и наш путь окончен? Если это Аэша, она изменилась. Это не та Аэша, которой мы поклонялись. Та, которой все повинуются, тоже носила свободную тунику, но ни туника, ни покрывало не могли скрыть ее лучезарной, жизненной красоты, и мы угадали ее раньше, чем она показала нам свое чудное лицо.

А эта? Но нет, должно быть, я ошибся. Прав, конечно, Орос, утверждавший, что она лишь служительница богини. И сейчас она приходила ночью, чтобы донести пославшей ее, что видела.

Усталость пересилила сомнения и страх, и я снова заснул. Проснувшись утром, я решил не говорить Лео о виденном.

Было светло, когда я проснулся. Орос стоял у моей постели. На мой вопрос, который час, он с улыбкой ответил, что уже два часа пополудни и он пришел перевязать мне руку. Он говорил шепотом, чтобы не разбудить Лео.

– Пусть спит, – сказал он, – он много выстрадал, и впереди его еще ждут новые страдания.

– Что ты говоришь, друг Орос? Я думал, что на Горе мы будем в безопасности; ты сам, кажется, обещал нам это?..

– Я обещал, друг…

– Меня зовут Холли, – подсказал я.

– …друг Холли, что тело ваше будет в безопасности. Но человек не из одной плоти и крови. В нем есть душа, а душа тоже может страдать. Вы пришли в страну не просто как путешественники, а чтобы открыть древнюю тайну. Может быть, вы близки к цели, и вам вскоре суждено приподнять завесу. Но что если то, что вы увидите, заставит вас содрогнуться?

– Я и мой приемный сын видели и пережили много удивительного. Мы видели Свет Жизни во всем его великолепии, видели Бессмертную, видели Смерть, которая, казалось, победила ее, нас же не тронула. Неужели ты думаешь, что мы испугаемся и отступим сейчас?

Орос нисколько не удивился.

– Хорошо же, – улыбнулся он, – через час вы пойдете навстречу своей судьбе. Я только должен был предупредить вас. Не знаю, должен ли я предупреждать также и его?

– Лео Винцея? – сказал я.

– Да, Лео Винцея, – казалось, вспомнил он знакомое ему имя.

– По-моему, это излишне. Но если хочешь, скажи ему, когда он проснется.

– Я тоже думаю, что это излишне, потому что, не сердись на сравнение, тигр – он кивнул на Лео – не испугается того, чего не боится волк, – он взглянул на меня. – Ну, видишь: опухоль на руке стала меньше, и рана заживает. Через несколько недель кость срастется, и ты будешь так же здоров, как до встречи с ханом Рассеном. Кстати, вы скоро снова увидите его и его красавицу жену.

– Разве мертвые воскресают здесь на Горе?

– Нет, но ханов Калуна приносят сюда для погребения. Кроме того, ханша хочет, кажется, вопросить Оракула.

– Кто этот Оракул? – поспешно спросил я. – Я слышал о нем от Афины. Но чьими устами говорит вещий голос?

Орос уклонился от ответа.

– Ну вот, перевязка окончена, – сказал он. – Будь осторожен, не ушиби руку. Смотри, твой товарищ проснулся.

Час спустя я уже ехал на отдохнувшем ханском коне. Лео отказался от предложенных ему носилок и шел рядом со мной, опираясь на копье, как на посох. Мы прошли мимо вчерашнего костра, в котором сгорел колдун со своим котом; остался лишь холодный серый пепел. Впереди, по-прежнему указывая путь, шла закутанная в белую тунику фигура. Населявшие деревню дикари расступались перед ней и простирались ниц. Одна женщина встала и, подбежав к Лео, поцеловала ему руку. Это была женщина, которую он спас накануне. С ней был ее муж. На его руках еще остались следы от вчерашних уз. Увидев это, наша спутница остановилась и взглянула на Ороса; тот строго спросил женщину, как она осмелилась прикоснуться своими презренными устами к чужеземцу, но простил ее, когда она сказала, что сделала это из благодарности. Кроме того, от имени богини Орос велел ее мужу быть вождем племени, а дикарям приказал повиноваться новому вождю, грозя непокорным наказанием. Не слушая благодарности четы и возгласов толпы, мы пошли дальше. Когда мы повернули в ущелье, то услышали пение и встретили процессию. Впереди ехала прекрасная ханша, за ней следовал старый шаман, ее дядя, за ними группа бритых жрецов в белых одеяниях несла гроб, в котором, весь в черном, лежал хан. Лицо его было открыто и исполнено достоинства, которого ему не хватало при жизни.

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая