Эзотерический характер Евангелий - Блаватская Елена Петровна - Страница 1

«…Скажи нам, когда это будет? И каков будет знак Твоего присутствия и кончины века?»[1] – спросили ученики Учителя на горе Елеонской.

Ответ, данный «Мужем скорбей», – Хрестосом, на суде над ним, а также Христосом, или Христом,[2] на пути его торжества, – пророческий и имеет огромное значение. Это поистине некое предупреждение. Мы должны привести его целиком. Иисус… сказал им:

Две вещи становятся сегодня очевидными для всех в вышеприведенных отрывках, когда их ложный перевод исправлен в пересмотренном тексте: (а) «пришествие Христа» означает присутствие ХРИСТОСА в возрожденном мире, а вовсе не действительное телесное пришествие «Христа» Иисуса; (б) этого Христа не следует искать ни в пустыне, ни «в потаенных комнатах», ни в святилищах какого-либо храма или церкви, построенной человеком; ибо Христос – истинный эзотерический СПАСИТЕЛЬ – это не человек, но БОЖЕСТВЕННЫЙ ПРИНЦИП в каждом человеческом существе. Тот, кто стремится к пробуждению духа, распятого в нем его собственными мирскими страстями и лежащего в глубине «гробницы» его греховной плоти, кто обладает силой откатить камень материи от дверей своего собственного внутреннего святилища, тот имеет в себе воскресшего Христа.[3] «Сын Человеческий» не есть сын земной рабыни – плоти, но поистине сын свободной женщины – духа,[4] дитя собственных деяний человека и плод его духовных усилий.

С другой стороны, никогда еще с самого начала христианской эры знаки-предвестники, описанные в Евангелии от Матфея, не подходили столь хорошо к какой-либо эпохе, как к нашей. Когда еще больше восставал народ против народа, чем в наши дни? Когда «бедствия» – другое название нищеты и голодных масс пролетариата – были еще более ужасными, землетрясения более частыми, и когда они одновременно покрывали такую территорию, как в последние несколько лет? Милленаристы и адвентисты с крепкой верой могут продолжать говорить, что «пришествие Христа (во плоти)» уже близко, и готовиться к «концу мира». Теософы – по крайней мере некоторые из них – которые понимают скрытое значение всемирно ожидаемого Аватары, Мессии, Сосиоша и Христа, – знают, что это не «конец мира», но «конец века», то есть, завершение цикла, которое ныне очень близко.[5] Если наши читатели забыли заключительные фразы статьи «Знаки времен»,[6] пусть они перечтут ее и тогда ясно увидят значение этого особенного цикла.

Снова и снова предупреждение о «лже-Христах» и пророках, которые будут соблазнять людей, истолковывается милосердными христианами, поклоняющимися мертвой букве своего писания, как относящееся к мистикам в целом, и теософам – в особенности. Доказательством тому является недавняя работа м-ра Пембера, «Земля в ранние века». Тем не менее, кажется совершенно очевидным, что слова Евангелия от Матфея и другие едва ли могут быть отнесены к теософам. Ибо они никогда не говорили про Христа, что он «здесь» или «там», в пустыне или в городе, и менее всего – что он в «потаенной комнате» за алтарем любой из современных церквей. Христиане ли они или язычники по своему рождению, они отказываются материализовать и, таким образом, унижать то, что является чистейшей и величайшей идеей – символом символов – а именно, бессмертный божественный дух в человеке, назвать ли его Гором, Кришной, Буддой или Христом. Никто из них никогда еще не говорил: «Я – Христос»; ибо те, кто рожден на западе, чувствуют себя до сих пор лишь хрестианами, сколь бы они не стремились стать христианами в духе.[7] К тем, кто в своей надменности и гордыне отказываются добиваться права на такое название, предпочитая вести жизнь Хрестоса,[8] к тем, кто высокомерно провозглашает себя христианами (благословенными, помазанниками) лишь из-за того, что их крестили в возрасте нескольких дней, – к ним намного больше относятся приведенные выше слова Иисуса. Может ли тот, кто видит многочисленных «лжепророков» и псевдо-апостолов (Христа), странствующих ныне по всей земле, подвергнуть сомнению пророческую интуицию того, кто произнес это удивительное предостережение? Они раскололи на части единую божественную истину, и разбили в одном только лагере протестантов скалу вечной правды на триста пятьдесят разрозненных кусков, которые ныне представляют всю массу их разнородных сект. Если принять число этих сект за 350[9] и допустить в порядке дискуссии, что одна из них может быть недалека от истины, то все же остальные 349 должны быть ложными по необходимости. Каждая их них утверждает, что только они имеют Христа в своей «потаенной комнате», и отрицает его присутствие у остальных, в то время как поистине большинство их последователей ежедневно распинают Христа на крестообразном древе материи – «древе позора» древних римлян!

Поклонение мертвой букве Библии – это лишь еще одна форма идолопоклонства, ничем не лучше других. Главный догмат веры не может существовать в форме двуликого Януса. «Оправдание» через Христа не может быть достигнуто по нашему желанию или прихоти, благодаря «вере» или «трудам», и поэтому если Иаков (2:25) противоречит Павлу (К Евреям, 11:31), и vise versa,[10] то один из них должен ошибаться. Следовательно, Библия не является «Словом Божьим», но содержит в себе слова ошибающихся людей и несовершенных наставников. Но если читать ее эзотерически, она содержит если и не всю истину, но все же «ничего кроме истины», во всевозможном аллегорическом одеянии. Только: Quot homines tot sententiae [Сколько голов, столько умов].

«Принцип Христа», пробужденный и прославленный дух истины, который универсален и вечен, – этот истинный Христос не может быть монополизирован никаким человеком, даже если он присвоит себе титул «Наместника Христа» или «Главы» той или иной государственной религии. Духи «Хреста» и «Христа» не могут быть ограничены никакой верой или сектой только потому, что эта секта считает себя выше глав всех других религий или сект. Это имя использовалось в столь нетерпимой и догматической манере, особенно в наши дни, что христианство ныне является религией высокомерия par excellence, средством для утоления амбиций, синекурой для богатства, обмана и власти; удобной ширмой для лицемерия. Потому этот столь благородный в древности эпитет, о котором Юстин Мученик говорит, что «от одного только этого имени, которое возложено на нас как на преступников, мы прославлены»,[11] – ныне унижен и обесчещен. Миссионер гордится собой в связи с так называемым обращением язычника, который почти всегда делает из христианства профессию (и очень редко – религию), источник дохода из миссионерского фонда и отговорку, поскольку кровь Иисуса заранее смывается ими с любого мелкого преступления, пьянства или воровства. Однако, тот же самый миссионер не стал бы колебаться публично осудить величайшего святого на вечное проклятие и адский огонь, если этот святой человек лишь отказался пройти через бесполезную и бессмысленную форму крещения водой в сопровождении неискренних молитв и пустого ритуализма.