Казино смерти - Кунц Дин Рей - Страница 17

— Нет.

— Правда?

— Правда.

— Поклянись перед Богом.

Я поднял правую руку, как скаут, приносящий присягу.

Сомнения у нее еще оставались.

— Ты поступишь ужасно, уйдя из моей жизни с ложью.

— Я бы так с тобой не поступил. И потом, я не смогу попасть, куда мне нужно, совершив сознательное или неосознанное самоубийство. Просто у меня такая странная жизнь. И я живу, как могу, иначе мне не купить билет до места назначения. Ты понимаешь, о чем я?

— Да. — Терри присела на верхнюю ступеньку. — Я посижу и провожу тебя взглядом. Это плохая примета — сейчас повернуться к тебе спиной.

— Ты в порядке?

— Иди. Если он жив, иди за ним.

Я отвернулся от нее и продолжил спуск.

— Не оборачивайся, — донеслось сверху. — Это тоже плохая примета.

Я сошел с последней из ступенек и по переулку направился к улице. Не обернулся, но услышал ее тихий плач.

Я не оглядывался, чтобы убедиться, что никто на меня не смотрит, не болтался около пустыря, выжидая наиболее удобный момент. Просто подошел к забору из металлической сетки и перемахнул через него. И через считанные секунды после того, как подошел к забору со стороны переулка, приземлился на территории, принадлежащей Службе контроля ливневых тоннелей округа Маравилья.

Мало кто может ожидать столь наглого нарушения права собственности белым днем. Если кто и видел, как я перелезаю через забор, то наверняка решил, что я — один из сотрудников службы, то ли забывший, то ли потерявший свой ключ.

Да и вообще, чистенько одетых молодых мужчин, аккуратно подстриженных и гладко выбритых, редко подозревают в противоправной деятельности. Я не только аккуратно подстриженный и гладко выбритый, но у меня нет татуировок, серег в ушах, колец на бровях, в носу, на губе, да и язык я себе не прокалывал.

Следовательно, во мне могли заподозрить разве что путешественника во времени из далекого будущего, которому обрыдли строгие культурные нормы 1950-х годов, вновь установленные тоталитарным государством.

Ранним утром, приглядываясь к каменной будке, я отметил, что замок в дверях древний. Должно быть, его изготовили в те далекие времена, когда губернатор Калифорнии верил в лечебные свойства кристаллов, уверенно предсказывал, что к 1990 году автомобили канут в Лету, и встречался с рок-звездой Линдой Ронстадт.

При более близком рассмотрении я убедился, что замок не только старый, но и дешевый, с личинкой, не прикрытой защитной скобой.

По пути из «Гриля» я на минутку завернул в Мемориальный парк, чтобы на скамейке достать из рюкзака крепкие клещи. Теперь вытащил их из-за пояса и без труда вывернул личинку из двери.

На все про все ушло максимум полминуты, я держался очень уверенно, всем своим видом показывая, что занимаюсь своим делом, на что имею полное право, открыл двери, вошел в будку, нашел выключатель, закрыл двери за собой.

В будке находилась стойка с инструментами, но служила будка главным образом для того, чтобы обеспечить доступ к системе ливневых тоннелей под Пико-Мундо. Спиральная лестница с широкими ступенями вела вниз.

Эта лестница напомнила мне о другой, тоже спиральной, в доме Джессапа. На мгновение возникло ощущение, что меня занесло в какую-то настольную игру, в которой я уже прошел этот участок, но неудачно брошенный кубик с цифрами на гранях вернул меня назад, и теперь мне вновь предстоял опасный спуск.

Я не стал включать свет на лестнице, потому что не знал, а вдруг этим же выключателем включаются лампы в тоннелях и тем самым я объявлю о своем присутствии раньше, чем мне того хотелось.

Я считал ступени, прикинув, что каждая высотой в восемь дюймов. Спустился на глубину более пятидесяти футов, гораздо глубже, чем ожидал.

Внизу обнаружилась дверь. Цилиндрический засов диаметром в полдюйма можно было двигать взад-вперед с обеих сторон двери.

Я выключил фонарь.

Ожидал, что засов заскрежещет, а петли заскрипят, но дверь открылась бесшумно. Очень тяжелая, двигалась она на удивление легко.

Ничего не видя, я затаил дыхание, прислушиваясь. Не услышал ни звука. Наслушавшись тишины, решил, что могу вновь включить фонарь.

За порогом лежал уходящий направо коридор: двенадцать футов в длину, пять в ширину, с низким потолком. Следуя по нему, я обнаружил, что коридор L-образной формы, причем от двери отходила длинная часть. А в конце короткой, восьмифутовой, меня ждала еще одна дверь с засовом, который тоже можно было задвигать-выдвигать с обеих сторон.

Так что доступ к ливневым тоннелям оказался более сложным, чем я предполагал, и, по моему разумению, такие навороты совершенно не требовались.

Опять я выключил фонарик. И опять дверь открылась легко и без единого звука.

Стоя в абсолютной темноте, я прислушался и услышал слабое и зловещее шуршание. Мое воображение тут же нарисовало огромного змея, ползущего сквозь тьму.

Потом я понял, что слышу шепот воды, текущей по гладкой поверхности.

Я включил фонарь, переступил порог. Сразу за ним лежала бетонная дорожка шириной в два фута, которая уходила в бесконечность, как направо, так и налево.

А под дорожкой, ниже фута на полтора, текла серая вода, возможно, приобретя такой цвет в отражающемся от стен свете фонарика, не бурным потоком, а плавно и неспешно. Легкая рябь на ее поверхности под лучом фонарика поблескивала серебром.

Прикинув диаметр тоннеля, порядка двенадцати футов, я определил, что максимальная глубина потока не превышает восемнадцати дюймов, а около дорожки уменьшается до фута.

Эта массивная артерия, прорубленная в теле пустыни, уходила к ее далекому, темному сердцу.

Я тревожился из-за того, что включение технического освещения известит Саймона о моем появлении. Но и луч фонарика выдал бы мое местоположение любому, кто затаился в темноте. Поэтому я вернулся в L-образный коридор и, миновав дверь у лестницы, нашел два выключателя. Повернул ближайший к двери, и в тоннеле вспыхнул свет.

Вновь ступив на бетонную дорожку, я увидел, что лампы находятся под потолком тоннеля, на расстоянии тридцати дюймов одна от другой, защищенные как стеклянным колпаком, так и металлической решеткой. Света они, понятное дело, давали немного, но его хватало, пусть по стенам и распластались тени.

Хотя это был ливневый тоннель, а не канализация, я ожидал, что внизу стоит дурной запах, а то и просто вонь. Однако холодный воздух лишь чуть отдавал сыростью, да еще пахло чем-то кислым, как часто бывает в помещениях со стенами, полом и потолком из бетона.

Большую часть года этот основной тоннель и все подходящие к нему стояли сухими, а потому плесень здесь не заводилась.

Я задался вопросом, откуда взялась вода. Последние пять дней в Пико-Мундо дождей не было. И едва ли она попала сюда после сильных ливней в восточной, более высокой части округа. В пустыне влага не задерживается, и так долго добираться до наших тоннелей та вода, скорее всего, не могла.

Облака на северо-востоке, которые я видел, выходя из квартиры Терри, могли быть предвестниками грозы и сильного ливня, но ему только предстояло начаться.

Вы можете задаться вопросом: а зачем округу, расположенному в пустыне, столь сложная и дорогая система отвода ливневых вод? Ответ состоит из двух частей. Первая связана с климатом и геологическими особенностями территории, вторая — с геополитикой.

Хотя осадков в округе Маравилья выпадает немного, у нас случаются грозы, которые сопровождаются мощнейшими ливнями. Песка в нашей пустыне меньше, чем сланцевой глины, сланцевой глины меньше, чем скал, почвы и растительности слишком мало, чтобы впитать потоки воды, несущиеся с более высоких участков.

И воды этой обрушивается с неба столько, что лежащие ниже территории быстро превращаются в озера. Поэтому без принудительного дренирования дождевой воды немалой части Пико-Мундо грозит затопление.

Бывает, что целый год проходит без грозы с ливнем, который заставляет нас вспомнить о Ное, зато в следующий год таких гроз может быть пять.