Ночь накануне - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 55

• Предыдущая
• 55/81
• Следующая

Он просто сидел на грибочке и тупо разглядывал гуляющий народ. Народ, совершенно не замороченный на поиске смысла жизни и конце света. И вообще, похоже, ни на чем не замороченный. К нему больше никто не подходил, видимо, толстушка доложила о бесперспективности знакомства с человеком в футболке и кедах. И сам он ни к кому не хотел подходить и ни с кем разговаривать.

Пилот уже смирился с тем, что ничего не сможет доказать Основателю и что с первым лучом солнца все исчезнет. И этот клуб, и эти люди. И Кристина, и Юля, и он сам.

Наверно, уже пора возвращаться. А что будет, если не вернуться? Взять и остаться. Какая разница, где встретить конец света? Во всяком случае, здесь гораздо комфортнее. Ну разве что придется заплатить за выпитое пиво.

Нет, надо вернуться. Хотя бы затем, чтобы узнать, что скажет Основатель. Он же должен что-нибудь сказать, прежде чем нажмет кнопку «Delete».

А он должен передать ему слова Крист… то есть Юли. «Дурак ты, ваше благородие». Обязательно должен передать. Чтоб не так обидно было.

— Который час? — Он повернулся к бармену.

— У тебя и часов нет. Тоже украли?

— Сам отдал. Благотворительность. На разработку газовых месторождений.

— Половина пятого. Где твой приятель? Пилот посмотрел на зал:

— Вон он. В шортах. Возле туалета. Меня, наверное, ищет. Пойду позову.

Он спрыгнул с грибка и направился в мужское заведение, к пожарной двери. Дойти сразу не удалось, по пути зацепил того самого чудика с розовой челкой и черными губами, уже пришедшего в себя. Чудик хотел возбухнуть, вцепился в футболку. Пилот мог бы успокоить его одним ударом, но просто вырвался и пошел дальше.

Возле дверей туалета он услышал мощный хлопок. А через пару секунд его чуть не сбил с ног тот самый товарищ в шортах. В руках «приятель» держал дымящийся пистолетик. Кажется, родной «макарыч».

Пилот бросился внутрь. Уловил запах сгоревшего пороха. Дверь одной из кабинок была приоткрыта. Он заглянул в нее…

Парень лет тридцати сидел на унитазе, не сняв мокрые брюки. Не двигался, лишь таращился на Пилота каким-то отсутствующим взглядом. То что он жив, сомнений не вызывало. Над головой, сантиметрах в пяти, белела выбоина — пыль от штукатурки припорошила его волосы. «Не спускайте в унитаз посторонние предметы».

«Хорошие здесь розыгрыши… Веселые».

— Ты в порядке? — спросил Пилот. Парень молча кивнул.

«Веселитесь дальше, ребята… Недолго осталось».

Он захлопнул кабинку и подошел к пожарной двери. За спиной послышались взволнованные голоса, возня. Пилота это не беспокоило. Он взялся за ручку-колесо.

«Ты гораздо симпатичней того, что на фотографии… Я хотела, чтобы дождь не прекращался… Я же знаю, что вам всем надо…» «Она ревет там…»

Почему Основатель сказал ему, что твоя ночь уже закончилась? Он что-то предвидел? Может, предвидел, что я все-таки не вернусь? Но это невозможно предвидеть.

Хотя… Основатель наверняка решил, что он воспользуется такой возможностью.

Да, он не вернется.

Но совсем по другой причине.

Пилот опустил руку, повернулся и быстро прошел мимо копошащихся возле парня охранников-консультантов. Вернулся в зал. Народ по-прежнему веселился.

До конца света оставалось тридцать минут. Хотя бы на эти тридцать минут он сможет подарить ей маленькое счастье.

И это будет его искуплением. Пускай даже частичным.

Он зашел в подсобку, толкнул дверь кухни:

— Юль… Это я. Знаешь, наверное, он действительно дурак… Давай я тебе помогу. У тебя есть еще перчатки?…

— Сергей Михайлович, разрешите?

— Заходи. Ну, что там?

Запыхавшийся капитан внутренней службы подошел к столу начальника колонии строгого режима и обреченно доложил:

— В зоне его нет. Перетрясли все. Надо докладывать в управу, пусть объявляют тревогу. Далеко не уйдет. На вечерней поверке он был.

— Докладывать… — зло повторил начальник. — Второе ЧП за месяц… Жди подарков. Как он вообще мог уйти? Не под землей же! Машины ночью выезжали?

— Нет, ни одной.

— Так как же?!.. Может, еще поискать? Дрыхнет где-нибудь… На промке [8] или в клубе. Найдется гаденыш — сгною в карцере!

— Кстати, про клуб. Утром я заходил туда. Иду мимо, гляжу через окно — монитор горит. А вечером все выключено было и клуб закрыт, сам проверял.

— Ну и?…

— Дверь дернул — не заперто… Компьютер работает, мало того, к Сети подключен. На столе ключ от клуба. Ключей всего два — один в дежурке, второй у завклубом. У Васильева, из первого отряда, ну, вы знаете. Я к нему — кому давал ключ? Он сначала блеять начал, что сам ночью заходил, якобы обогреватель забыл выключить, но, когда я его поприжал, — капитан ударил кулаком о кулак, — признался, что отдал Леонову.

— Зачем?

— Ну, якобы тому срочно понадобилось в Интернет. Я Васильева еще попытал…

— Он хоть цел? — перебил начальник.

— Да что ему будет с четырех ударов? Сибиряк. Короче, он Леонову уже полгода ключ по ночам давал. Не бесплатно, конечно.

— Ур-род!

— Я поднял приговор на Пилота…

— Какого пилота?

— Это кличка Леонова. Он учился на пилота гражданской авиации, но недоучился. Выперли за какой-то косяк… В общем, сел он за то, что баб разводил. Брачный аферист. Знакомился в Сети, переписывался, затем встречался. Просил денег и отваливал. Доказали один эпизод, но наверняка их пара десятков, а то и больше. Видимо, и сейчас не угомонился.

— А деньги как ему сюда передавали? Не по Интернету же?

— Мог быть подельник на воле. Или еще как-то. Мошенники — ушлый народ.

— Ладно, с этим разберемся. Главное, найти его. Васильева в карцер, чтоб неповадно было ключи раздавать. Замену подыщем… Перетряхните еще раз клуб. Каждый закуток. Давай действуй.

— Может, на станцию позвонить? В пикет? Пусть посмотрят.

— Позвони. Только предупреди, чтобы панику пока не поднимали. И еще… Отключи в клубе этот долбаный Интернет. Я, как чувствовал, нельзя ставить.

— Сделаю, — кивнул капитан и быстро вышел из кабинета.

Это было смешно. Разумеется, сначала я не поверил ни единому слову Основателя.

Даже когда увидел эту странную дверь — в капитальной стене, выходящей на улицу. Двадцать шестой этаж, между прочим, — выше только крыша и августовские звезды.

Впрочем, ну и что? Ну да — дверь. Раньше действительно не было. В моей халупе вообще никаких дверей, кроме входной и туалетной, сроду не было. Папаша пожадничал, выбрал самый дешевый вариант однокомнатной квартиры — студию в новостройке.

Аванс в банк, конечно, тоже папаша внес. А потом, буквально на следующий день, вещички мои за дверь покидал, чтобы я, значит, не задерживался в родных пенатах. И вот результат — теперь я до конца жизни должен выкладывать издерганным кризисом капиталистам тысячу «умученных енотов» ежемесячно.

Хотя мне и такой вариант был в радость. Иначе где бы я жил сейчас? В недостроенном коттедже вместе с очередной папашиной пассией, неубедительно изображающей на публике любящую мать? Это притом, что она всего на четыре года меня старше, зато в двадцать четыре раза самоувереннее. Она ведь и поныне уверена, что изменит его, а он искренне верит, что она никогда не изменится, — сколько тысяч лет женщины и мужчины, вступая в брак, повторяют эту ошибку снова и снова?…

Я поднялся с кресла и тут же, неловко цепляясь руками за лакированную крышку стола, осел на пол — от долгого сидения за компьютером затекли до бесчувствия ноги.

Впрочем, чему я удивляюсь — как вернулся вечером от Алены, так и не вставал, а чем сейчас так занят был, уже и не вспомню. Надуманные новости, пошлые картинки, истеричные обсуждения сомнительных или откровенно бредовых историй.

Интернет-зависимость — вот как это называется. Я болен, это несомненно. Шесть часов субботнего времени потратить ни на что! Инфантильный переросток… Курсовик еще в прошлый понедельник полагалось сдать, а у меня в заветной папочке, кроме оглавления, и поныне хранится ноль байт информации. А теперь вдобавок ко всему доказывать надо, что мы не самые плохие верблюды. Куда-то там отправляться, чего-то делать… Иначе грозят концом.

• Предыдущая
• 55/81
• Следующая