Тот, кто следовал за мистером Рипли - Хайсмит Патриция - Страница 30

• Предыдущая
• 30/78
• Следующая

Как Том и предполагал, Элоиза восприняла эту новость с явным удовольствием.

— А ты? Когда ты вернешься?

— Ну, денька через три — в воскресенье или в понедельник. — Том, уже одетый, выпил свою вторую утреннюю чашку кофе и сказал: — Надо съездить за билетами. По возвращении надеюсь услышать от тебя хорошие новости, милая.

— Спасибо, солнышко.

Элоиза знала, что именно он имел в виду — здоровье ее матери. В десять она должна была звонить врачу. Том выглянул в окно — и увидел, хотя это был не вторник и даже не четверг, а пятница, садовника Анри, который, как всегда, еле двигаясь, наполнял жестяные емкости дождевой водой из цистерны возле оранжереи.

— Смотри-ка, кто заявился — Анри! Как мило с его стороны.

— Да, я видела. Послушай, Тома, в этой твоей поездке в Гамбург нет ничего опасного?

— Конечно, ничего, дорогая. Просто Ривз знает что я немного занимался такого рода экспертизами для Бакмастерской галереи, в Гамбурге, по сути, предстоит сделать то же самое. И для Билли это будет конечный пункт пребывания в Европе. Я его немного повожу по городу. А в опасные дела я никогда не вмешиваюсь, ты же знаешь.

Собственные слова заставили Тома улыбнуться: в разборки со стрельбой он никогда не попадал, однако ему вспомнился вечер, когда здесь, на мраморном полу этой самой гостиной, лежали трупы двух или трех мафиози. Тогда Тому пришлось пустить в дело все имевшиеся в наличии высококачественные тряпки мадам Аннет для того, чтобы как следует замыть следы крови на полу. Элоиза об этом, естественно, ничего не узнала. Правда, это было не результатом перестрелки. У бандитов оружие было, но одному из них Том размозжил череп поленом. Вспоминать о деталях он не любил.

Из своей комнаты он позвонил в Руасси, выяснил, что на рейс в 3.45 билеты еще есть, и заказал один на имя Бенджамина Эндрюса. Затем съездил в Море, где купил билет себе, и, вернувшись, сообщил Фрэнку, что около часа дня им нужно выехать в Руасси. Он был рад, что Элоиза не просила его оставить гамбургский телефон Ривза. Он как-то уже давал ей его номер, но надеялся, что Элоиза его куда-нибудь засунула, а то получится очень неловко, если она вдруг вздумает звонить Ривзу. Надо будет связаться с Ривзом сразу же по прибытии в Берлин, решил Том. Почему-то звонить ему сейчас, прямо из дома, Тому не хотелось. Пока Фрэнк укладывал чемодан, Том поймал себя на мысли, что оглядывает дом, словно капитан, покидающий свой корабль навсегда. Какая глупость — пока с ними верная мадам Аннет, «кораблю» никакое крушение не грозит. И потом, он уезжает всего на четыре дня! Поначалу он даже думал поехать на «рено» и оставить его в гараже аэропорта, но оказалось, что Элоиза хочет сама их отвезти или, во всяком случае, проводить на «мерседесе», который уже успели привести в полный порядок. По дороге в аэропорт Том вспоминал о том, насколько было приятнее и удобнее, когда все самолеты летали из Орли, который располагался как раз между Вильперсом и Парижем. С недавних пор большая часть рейсов, в том числе и лондонские, отправлялась из нового аэропорта к северу от Парижа, то есть из Руасси.

— Я хотел поблагодарить вас, Элоиза, — сказал Фрэнк, — за то, что вы так долго терпели меня в своем доме.

— Ну что ты, право! Нам это было в радость. Ты столько для нас сделал полезного — и в доме, и по саду. Удачи тебе! — Через опущенное стекло она протянула руку, и когда Фрэнк наклонился, она, к немалому изумлению Тома, сердечно поцеловала его в обе щеки, чем вогнала юношу в краску.

Элоиза укатила, а Том с Фрэнком прошли в зал ожидания. Теплые слова, сказанные Элоизой на прощанье, напомнили Тому, что она ни разу так и не спросила, сколько он платит Билли за работу, что было на нее не похоже. А он не платил ничего. Он был уверен, что Фрэнк ни за что не принял бы от него денег. Утром Том вручил Фрэнку пять тысяч франков и столько же взял сам, это был максимум разрешенной к провозу валюты. Его никогда не проверяли на таможне, но рисковать было ни к чему: если, паче чаяния, у них кончатся деньги, то можно будет всегда запросить банк в Цюрихе.

Том направил Фрэнка к кассе за билетом, напомнил ему номер рейса.

— В самолете сядем отдельно, — сказал он напоследок. — На меня не озирайся. Если не встретимся в Дюссельдорфе, то тогда — до Берлина.

Том пошел сдавать багаж, но немного задержался, чтобы удостовериться, что у Фрэнка не будет осложнений с билетом. Он увидел, как девушка выписывает билет и принимает деньги, сдал чемодан и по эскалатору стал двигаться вверх к «воротцам» за номером 6. Проходы на посадку, которые и в Англии, да и во всех других странах назывались этим простым словом, здесь почему-то именовались сателлитами, словно они вращались вокруг здания аэропорта сами по себе. В последнем перед посадкой зальце, где уже разрешалось курить, Том закурил сигарету и оглядел будущих соседей по самолету: почти все — мужчины, одного он не разглядел, его лицо скрывала развернутая «Франкфуртер альгемайне». Том вошел в самолет одним из первых. Он не искал глазами Фрэнка, а прямо прошел в салон для курящих. Он выбрал себе удобное место и сквозь полуприкрытые веки стал наблюдать за пассажирами, толпящимися при входе, но Фрэнка среди них не увидел.

В Дюссельдорфе им было предложено выйти без багажа. Потом их, словно маленькое стадо овец, повели в неизвестном направлении. Том уже знал, что им не грозит ничего, кроме проверки паспортов и отметки о прибытии в данный пункт. Затем их опять же завели в небольшой зальчик, и, войдя, Том увидел Фрэнка: тот покупал марки для конверта с письмом. Том позабыл снабдить его немецкой валютой и поделиться мелочью, которая у него оставалась от прошлых поездок, но он увидел, как немочка улыбнулась, приняла франки и взяла из рук юноши письмо. Их снова загрузили в самолет, и остальная часть пути прошла без происшествий.

Том заверил Фрэнка, что ему понравится аэропорт Тегель. Самому Тому он был симпатичен потому, что имел вполне нормальные пропорции — никаких тебе излишеств, никаких эскалаторов, тройных уровней, слепящих хромированных покрытий; простой желтоватых тонов холл с круглым кафе-баром в центре и туалет, до которого не нужно было топать целый километр. Том задержался возле стойки бара. Увидев Фрэнка, он ему кивнул, но мальчик, помня о наставлениях, сделал вид, что не замечает его, и тогда Том воскликнул:

— Надо же, какая встреча!

— Здравствуйте, сэр, — улыбнулся наконец Фрэнк.

Тем временем большая часть пассажиров уже покинула здание; из сорока осталось не более двенадцати, что тоже было приятно!

— Сейчас узнаю насчет гостиницы, — сказал Том. — Останься здесь, постереги багаж.

Он подошел к телефону, нашел у себя в записной книжке номер отеля «Франке» и снял трубку. Однажды ему довелось навещать в этом средней руки отеле своего знакомого, и он записал на всякий случай адрес. Том заказал на свое имя два однокомнатных номера и предупредил, что их двое и они прибудут через полчаса. Те немногие из пассажиров, которые еще не успели разойтись, выглядели настолько безобидными, что Том даже решился при них сесть в такси вместе с Фрэнком. Отель располагался на Альбрехт-Ахиллештрассе, неподалеку от главной магистрали — Курфюрстендамм. Вдоль шоссе сначала потянулись бесконечные пустыри, ангары, поля и сараи, постепенно город стал заявлять о себе: мелькнуло несколько только что отстроенных зданий, окрашенных в светлые, бежево-кремовые тона; то тут, то там поблескивали металлические полусферические тарелки спутниковых антенн. Они въезжали в город с севера, и Томом незаметно овладело довольно неприятное ощущение оторванности от всего остального мира этого «кармана», именуемого Западным Берлином: ведь вокруг него находилась территория, контролируемая Советской Россией. Правда, существовала Берлинская стена, а присутствие французских, американских и английских солдат тоже внушало уверенность в безопасности — во всяком случае, на данный момент.

При виде одного старого, сильно пострадавшего от обстрела здания сердце Тома учащенно забилось, что удивило его самого.

• Предыдущая
• 30/78
• Следующая