Убийцы и маньяки - Трус Николай Валентинович - Страница 56

Странной историей заинтересовались следственные органы.

(Ключеров Г. " Версия",1995, № 6)

Журналистское око заглянуло на "медицинскую кухню" различных клиник во многих городах ФРГ, и то, что там обнаружилось, потрясло буквально всю страну. Еженедельник «Шпигель» публикует дневник помощника санитара из клиники города Кассель Георга Шольца.

"Смена начинается в 7 часов утра с обсуждения дневного плана в маленькой кофейне. Один из сотрудников, захватив специальную тележку, отправился в подвал, чтобы привезти свежие арупы.

Сегодня приступил к работе новенький, раньше он был уборщиком. Через четыре-шесть недель обучения он уже сможет, кроме всего прочего, снимать с трупов кожу и отдирать кости.

7.15. Секция подготовлена, трупы доставлены из холодильника, обмерены и взвешены. Последние приготовления к работе патологоанатома. Врач из секции 14 вчера просил нас, чтобы мы подготовили ему мозг. Иногда врачи нас спрашивают, можем ли мы потом еще составить для них так называемый «ретропакет» — с почками, половыми органами, мочевым пузырем, хотя они и знают, что нам это запрещено делать.

7.45. Из глазной больницы звонит сестра Герда: "Есть материал?" Да, у нас есть. Это мужчина в возрасте. 41 года, который ночью умер из-за болезни желудка. С ним можно "работать".

8.00. Пришли врачи-патологи. Каждый имеет помощника. После внешнего осмотра делается большой разрез. Мозг кладется отдельно в специальное ведро, а кишки — в миску.

9.45. Остается еще позвоночник. Для того, чтобы его «разобрать», приходится прибегать к молотку и долоту.

10.50. Начинается договорная «выемка» для глазной клиники: один врач, который специально для этого приехал, вынимает оба глаза, а на их место вставляет стеклянные для того, чтобы у родственников усопшего не возникало вопросов. Речь идет о чрезвычайно срочном несчастном случае. В одной клинике человек надеется на то, что врачи с помощью роговицы спасут ему глаза.

11.10. Готовые после вскрытия и исследования останки умерших можно снова собирать. Если есть время и желание, делаем хорошие швы. Если к этому времени уже может прийти «заказчик», то все делается спешно и внутренние органы в труп можно не вкладывать.

11.20. Шефу расположенного неподалеку Института судебной медицины требуется помощник на выезд. Это всегда приносит дополнительный гонорар. Возможно, придется взять с собой оболочку головного мозга.

11.45. Снова звонит телефон. Водитель фармакологической фирмы готов после обеда приехать, чтобы забрать оболочку головного мозга.

14.50. Соседняя университетская клиника забирает обговоренную партию мозгов: водитель, как всегда, платит. Деньги поступают в карман санитаров.

15.30. Конец рабочего дня. У меня из головы не выходит последний труп. Несчастный случай. Мужчина, крестьянин, попал под машину…"

Раз в неделю к городской клинике Касселя подъезжает белый автомобиль марки «Фольксваген-Пассат» и скрывается в одном из боковых въездов. Водитель спускается в подвал. Он приветливо здоровается с заведующим административно-хозяйственной частью, объясняет: "Я прибыл за товаром". Персонал клиники хорошо знает, что этот человек покупал различные органы человеческого тела, которые начальник отделения патологии называет «отбросами». В один из приездов он забирает 40 оболочек мозга, подготовленных клиникой в результате проведенных вскрытий трупов. Все они пакуются в тару фирмы "Б. Браун". Тут же, в пластиковых трубочках — кровь умерших. Из этих человеческих, как говорит врач, «отбросов» фармакологическая фирма "Б. Браун" изготовляет дорогое медицинское средство, применяемое при трансплантации кожи. "До следующего раза", — говорит, прощаясь, водитель белого «Фольксвагена». Забирая «товар», он оставляет докторам 1.200 марок наличными, т. е. каждая оболочка головного мозга обошлась "Б. Брауну" в 30 немецких марок. То же самое происходит по всей Германии. Помощники санитаров получают на торговле человеческими органами дополнительный приработок от 300 до 500 марок в месяц.

Не дожидаясь принятия нового закона о трансплантации, берлинский земельный суд, предупредил врачей: если будут выявлены факты проведения необоснованного вскрытия трупов, а также преднамеренные отклонения от необходимых действий во время операций, то врачей будут привлекать к суду за нарушение покоя умершего.

В морг попадают по-разному. По-разному встречают смерть. Одни — в окружении родных, другие — в канализационном колодце или на дверном косяке. Для кого-то смерть — избавление от мук, для иных — удар судьбы. Морг принимает всех — молодых и старых, богатых и бедных, любимых и брошенных, всех — одинаково беспристрастно.

— …Чего вы в четверг к нам пришли? — спрашивает санитар Саша. — Чтобы понять, что к чему, надо было с утра в понедельник Во-первых, в выходные не вскрывают. Во-вторых (не одним Сашей это замечено), сводят счеты с жизнью в будние дни реже, чем в выходные. Одиночество или чрезмерная выпивка тому виной: кто знает?

Самоубийц вскрывают с особой тщательностью. А вдруг это — убийство? На то экспертиза, чтобы поставить точки над «i». Даже если тело перерезано электропоездом, останки все равно вскроют "по технологии". А Саша будет вновь сокрушаться по поводу того, что это "лишняя работа" — вскрывать череп тому, от кого после электропоезда осталось "мокрое место".

Подразумевается, что санитар морга, как токарь у станка, должен содержать свой инструмент в готовности и исправности. Саша это понимает. Иначе "заминка с головой" выйдет. Заминки лучше не допускать. И хотел бы расслабиться после очередного вскрытия, да родственники за дверью «забыться» не дадут. Не понимают они «специфики» морга. Словно сговорившись, прибывают за телами родных на машинах с самого утра. И требуют выдать им свидетельство о смерти и тело немедленно. Немедля — нельзя. Врач-эксперт на вскрытии — один, а умерших много. Вскрытие — та же операция, и требует она немало времени и сил.

Живые в ожидании ведут себя по-разному. Кто — тихо плачет. А кто, увидев закрытое окно в регистратуре, всовывается "по грудь" и, увидев пьющую чай регистраторшу, орет: "Как, вы тут еще и едите?"

На «живых» работающие здесь эксперты, санитары и другие служащие морга не обижаются. По мере возможности, стараются «услужить». Вскрытие не ускоришь, зато процесс одевания умершего, укладки его в гроб доведен до автоматизма.

Если работает лифт, не будет заминки и с подъемом каталки с трупом. Но лифт, как и прочее оборудование морга, за много лет эксплуатации поизносился и частенько отказывается «служить». Тогда «служить» приходится санитарам. Они спускаются в подвал, выкатывают из-за массивной двери (как из склепа), задернутой байковым одеяльцем, нужный труп и вручную тащат его наверх. Каждый раз вспоминая «добрым» словом проектировщиков, задумавших два поворота на лестнице, которые ни на каталке, ни на носилках не преодолеть. Только вручную, с телом на перевес.

А если это тело разложилось, разбухло? У санитаров одна задача: вынести запакованную в мешок «массу» так, чтобы но дороге не растеклась. Не то с уборкой хлопот не оберешься, а для останков еще один мешок понадобится. До «растекания» тел в морге не доходит. Таких достают из канализационных колодцев, подвалов, водосточных люков или с чердаков.

"Испорченного" привезли и при мне. Куртка сохранилась. И кеды. На остальное лучше не смотреть. А экспертам приходится работать и с таким «материалом». По полной программе вскрытия. Возможно, бедолагу опознают по кедам. Или по куртке. Но в последний путь он отправится в мешке. А если не опознают? Спустя некоторое время он ляжет в землю… под регистрационным номером. Доставят его на кладбище служащие морга. Это "бесплатное приложение" к должностным обязанностям штатного фотографа морга — Светланы. Она сделает снимки останков и сопроводит их до места погребения, оформит все документально и вернется к своим прямым обязанностям.