Священный роман - Кертис Брент - Страница 12

Конечно, все мы испытывали нечто подобное, а некоторые и гораздо хуже, и если переживания касались семейной жизни, школы или работы, то они не давали нам покоя, возможно, в течение многих лет. Ужас, через который мы прошли, и кажущееся отсутствие всякой надежды на спасение рождает в нас серьезный вопрос об отношении Бога к нам. Иногда мы прячем этот вопрос так глубоко в сердце, что годами не позволяем ему выйти на свет Божий, даже если мы уже прошли большой духовный путь. Мы скрываем его, находя всякие рациональные объяснения, которые позволяют ему снова уйти вглубь нашего сердца, и наша вера все еще жива, но покоится на ненадежном фундаменте. Ведь так легко было убедить себя, что Джимми и те шестиклассники были просто-напросто хулиганами; выросли, знаете ли, в неблагополучных семьях и все такое. Безусловно, такие доводы искажают истину и удерживают нас от ответа на вопрос, запрятанный глубоко в сердце и не доходящий до сознания: «Господи, а есть ли Тебе до меня дело?»

Что скрывается за этим вопросом?

Блез Паскаль пишет в философском трактате «Мысли»: «У сердца свои доводы, о которых разуму ничего не известно». За этим вопросом стоит наша личная история, часто несущая на себе печать послания Стрел: родители, которые не дарили любви; одинокие ночи, не скрашенные ни теплым словом, ни объятием; слишком большие уши или слишком маленький нос; вечное одиночество на школьном дворе, в то время как одноклассники рядом весело проводят время в играх; молитвы обо всем этом, на которые, на наш взгляд, мы так и не получили ответа. А за всеми этими историями, глубоко-глубоко в сердце, в потаенном, хорошо охраняемом месте, куда практически никогда не проникает дневной свет, прячутся горькие и часто злые вопросы: «Господь, почему Ты допустил, чтобы это произошло со мной? Почему Ты поступил так со мной? Чего еще можно ждать от Тебя?» В глубине души мы думаем, что Господь не защитил нас от всего этого или даже сделал все это нарочно. Такие вопросы о Нем приводят к тому, что у нас зарождается сомнение, которое не дает покоя нашему сердцу… «Господи, а есть ли Тебе вообще до меня дело?»

Это вопрос, из-за которого много сердец потерпело крушение, оставшись на мели горечи и разочарований и потеряв свободу, необходимую для духовного паломничества. Возможно, нам удастся заглушить этот вопрос разными отговорками, что надо быть более осторожными или что иногда нам просто попадаются плохие люди. Мы можем даже позволить себе вздох облегчения, осознав, что неприятность произошла из-за того, что мы согрешили. Но даже сдержанный, правильный и осторожный образ жизни, основанный на убеждении, что мы можем избежать неприятностей, если возьмем жизнь под контроль, терпит крах, когда Стрелы все равно настигают нас в самом, казалось бы, неожиданном месте. Как же нам строить отношения с неистовым Богом, допускающим такое?

Действительно, то, что с нами происходит, заставляет нас предполагать, что на самом деле сценарий пьесы, по которому мы живем, доказывает, что скорее «Бог есть безразличие», чем «Бог есть любовь». Глубоко в сердце — там, где берут начало все истории, закрадывается подозрение, что Богу нет до нас дела, и это приводит нас к написанию собственного сценария, который Джон показал в 4 главе. По-видимому, Иов жил с таким же тревожным сомнением относительно Божьего характера еще до того, как с ним произошли описанные в Библии несчастья. Это ясно из его причитаний над тем, что осталось от его дома и жизни: «Ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне» (Иов 3:25. — Курсив авторов).

Иов был богобоязненным человеком, и все же у него были какие-то сомнения в том, что вера в Бога обязательно обеспечит мир и безопасность. Конечно, Иов не имел никакого представления о споре, произошедшем на небесах между Богом и сатаной. Это был спор о том, на чем покоится основание Царства Божьего — на любви или на силе. И к удивлению, по воле Божьей победа в этом споре оказалась в прямой зависимости от верности сердца Иова. Давайте вместе станем свидетелями одного из самых потрясающих диалогов Писания:

Когда трое друзей Иова зашли к нему и стали свидетелями его жизненной катастрофы, они разодрали на себе одежды, бросали пыль над головами своими к небу и, проникнувшись его горем и страданием, сидели с ним на земле семь дней и семь ночей в тишине. История не говорит нам о том, какие чувства они испытывали все эти семь дней, но их совет прекрасно показывает ход их мыслей. Елифаз Феманитянин сказал в ответ на непрекращающиеся стенания Иова по сути вот что: «Иов, ты был нашим человеком, и мы внимательно следили за тем, как ты принимал благословения Божьи, и пытались поступать так же, как ты. Ты знаешь, как устроена жизнь. Если ты невинен, то с тобой все будет в порядке. Если ты согрешил — тогда другой разговор. Так как твои дела плохи, то очевидно, что ты сам виноват. Другого объяснения тому, что здесь происходит, и быть не может».

Господь резко осудил друзей Иова, обнажив тем самым то, во что верило их сердце. Они, как и все мы время от времени, относились к Богу как к одному из домашних божков Месопотамии, верования в которых были очень распространены на Среднем Востоке.

На заре цивилизации существовал целый пантеон божков, которые находились между собой в строгой иерархии. Были боги войны, плодородия и урожая, которые признавались всеми; но помимо этого существовал целый сонм домашних божков в виде статуй, сделанных из дерева, глины и драгоценных металлов, которых ставили рядом с домашним очагом. Люди считали, что общаются с этими божками посредством исполнения особых ритуалов и церемоний, обеспечивая себе таким образом их охрану и благосклонность. Каждая семья в буквальном смысле слова «владела» своим собственным богом.

В нашей культуре таким домашним божком мог бы быть домовой, поселившийся в нашем жилище. Для всех остальных домовой может казаться страшным и ужасным. Но так как вы входите в его окружение и относитесь к нему с почтением и уважением, он может помочь вам провернуть неплохую сделку по продаже алюминия или приобрести новую машину. Он может припасти мешок дохлых кошек, чтобы подложить его на порог дома вашему соседу, о котором вы упомянули, когда рассказывали, что он позволил своей собаке порыться в вашей любимой клумбе.