Благословение с Другой Стороны - Браун Сильвия - Страница 38

Установив свои правила, мы даем понять, насколько для нас важны наши ценности, и даем нашим друзьям возможность выбора — выполнять наши правила или идти дальше. В любом случае, с ними или без них, мы делаем важное заявление своему священному Божественному центру о том, что не можем быть другом или найти друга, если не требуем от себя и от своих друзей самого лучшего.

Я хочу, чтобы вы представили, как вы идете по полю с яркими цветами. Дует легкий ветер, принося издалека веселое щебетание птиц и нежный, сладкий запах сирени. Лучи высоко стоящего в небе солнца согревают ваше лицо, и это наполняет вас ликованием. Ваши шаги убыстряются, вы чувствуете редкое удовольствие оттого, что с каждым шагом по мягкой траве чувствуете себя более живым, спокойным и расслабленным. Вокруг нет никого, и вы наслаждаетесь своей свободой и одиночеством.

Вы садитесь отдохнуть под кустом жасмина. Его изящные ветви нежно касаются вас, приглашая в свое умиротворяющее бело-зеленое пространство. Ваш ум и тело освобождаются от напряженности, стресса, беспокойства и боли. Дыхание замедляется и становится глубже. Совершенно удовлетворенные, вы мимоходом замечаете, что солнце начинает клониться к горизонту и окрашивает прозрачную голубизну неба тонкими розовыми лучами. Вы закрываете глаза и погружаетесь в освежающий сон.

Вы открываете глаза, разбуженные неприятным ощущением, что теплый ветерок стал холодным и пронизывающим, и это предупреждает вас о приближающейся грозе. Вы встаете, дрожа, и оглядываетесь. Уединение больше не приносит вам покоя, вы чувствуете себя одиноким, испуганным и маленьким в этом бесконечном облаке темноты. Ваш разум убеждает вас, что Бог рядом с вами, как и ваш духовный гид и ангелы, но вам нужно твердое прикосновение человеческой руки, вам хочется, чтобы вас взяли за руку и отвели в безопасное место. В страхе вы делаете несколько неуверенных шагов по холодной мокрой траве, и вам приходит в голову, что сейчас, в этой черной ночи, вы сбились с пути. У вас вырывается крик о помощи, но голос заглушает зловещий грохот грома.

С нарастающей паникой вы оглядываетесь вокруг, и вдруг через разрыв в тучах на минуту выглядывает белый полумесяц, и в его неверных лучах вы замечаете несколько человек, собравшихся вокруг вас. Сначала это просто тени, по вот их лица и глаза освещаются достаточно, чтобы вы узнали их и поняли, что это помощь, о которой вы просили. Возможно, здесь не все, кого вы надеялись увидеть. Не все, кого вы ожидали. Но те, кто пришел, окружают вас и защищают от ветра, и вы слышите их безмолвное ободрение. «Я твоя сестра. Я твой дедушка. Я твой друг, твоя мать, твой брат. Я знаю тебя, я не осуждаю тебя, и, как на протяжении тысяч лет, или в первый раз сейчас, мы будем охранять друг друга и вместе найдем дорогу домой».

Сильная рука сжимает вашу руку. Кто-то успокаивающе обнимает вас за плечи. Вы видите вокруг себя тесный, уютный круг знакомых лиц, и тучи начинают таять. На небе появляется луна и россыпь звезд, сверкающих над широкой чистой дорогой, и больше нет опасности, нет тоски и одиночества, нет страха, который охватил вас, когда вы думали, будто вам придется все пережить одному. Все вместе вы ступаете на дорогу и теперь никуда не спешите, понимая, что среди надежных и близких людей, которые пришли и разогнали тьму, вы уже нашли дорогу домой.

На протяжении этого дня я буду помнить, что свет моего духа сияет сильнее всего тогда, когда я освещаю им путь моих родственников и друзей, которых я выбрал, чтобы вместе с ними пройти эту короткую часть моего вечного путешествия.

Или, как их часто называют, «адские дни»[4]…

Я не раз говорила в своих книгах: если вас угнетает одиночество во время больших праздников, приходите праздновать в мой дом и послушайте, как ссорится моя семья. Поверьте, после этого вы будете жаждать одиночества. Я не хочу сказать, что моя семья неблагополучна (как мне надоело это слово!). Некоторые из пас без ума друг от друга. Некоторые из нас просто безумны. Некоторым из нас нельзя вместе находиться в одной комнате, не говоря уже об одной семье. Но каждый год в определенные дни, словно заложники календаря, мы прилежно собираемся, обмениваемся никому не нужными подарками, пьем яичный коктейль, который никто не любит, и при этом пытаемся притворяться, что у нас нет проблем или стрессов, что мы не устали от поездок, покупок, потерянного времени, рождественских песенок, упаковки подарков, украшения дома и готовки и что мы не мечтаем украдкой об одиночестве, горячей ванне и пятидневном сне.

Думаю, вам не нужно напоминать, что праздники — любые праздники — иногда просто невыносимы. Вы и так прекрасно сознаете, что их уже полностью коммерциализировали, особенно Рождество, которое с каждым годом начинают рекламировать все раньше, так что и не удивлюсь, если дети начнут верить, что рождественские гимны — это традиционные песенки Хэллоуина.[5] Вы знаете, что в период праздников резко увеличивается количество самоубийств, и, вероятно, вас не удивит, что между Днем Благодарения[6] и 1 января количество звонков в мой офис с просьбами о срочной помощи увеличивается в четыре раза. В этот же период возрастает число преступлений, аварий на дорогах и арестов пьяных водителей за рулем, а также случаев домашнего насилия. Я уверена, что это не тот способ, которым мы бы хотели поздравлять Иисуса с днем рождения, встречать Новый год или отдавать дань почтения ветеранам войны.

Я, конечно, не хочу игнорировать тех из вас, кто любит праздники, и мы, все остальные, аплодируем вам и ненавидим вас. (Я шучу. Вроде бы.) Я убеждена, что праздник может быть либо радостным, либо печальным по одной и той же причине: праздники как бы освещают прожектором все хорошее и плохое в нашей жизни, наше прошлое и настоящее, потому что в эти дни на нас со всех сторон льется поток напоминаний о том, какое это особенное время и что все это время мы почему-то обязаны быть в чудесном настроении, иначе нас осудят окружающие. Если все идет хорошо и ваши воспоминания о том или ином празднике в основном приятные, есть шанс, что вы будете радоваться празднику. Но если у вас серьезные проблемы или вам хочется спрятаться под кроватью от своих воспоминаний и не вылезать оттуда до тех пор, пока все праздники не закончатся, всеобщее веселье кажется вам насмешкой и фарсом.

В зависимости от обстоятельств, любой праздник может вызвать грусть, как бы сильно мы ни старались вынести его с улыбкой на губах. Мой соавтор, Линдсей, пережила смерть трех дорогих ей людей во время рождественских праздников, и ей хотелось бы найти способ ускорить течение времени начиная приблизительно с середины ноября и до первой недели января. Я потеряла своего отца на Пасху, и при виде безобидных пасхальных яиц и шоколадных зайчиков мое сердце начинает болеть, не говоря уже о пустоте, которую я неизменно чувствую в сердце, когда приходит День отца. У меня есть клиентка, для которой День матери — это годовщина самоубийства ее матери, совершенного тою из мести. Еще один клиент в День благодарения потерял свою невесту, которая случайно утонула, а ровно через год умер от СПИДа его лучший друг. Трагические события, которые произошли в жизни моих родственников, друзей и клиентов, можно перечислять долго.

И еще есть те, для кого праздники — это просто напоминания, что жить трудно и праздновать им нечего, что бы ни было написано в календаре. Финансовые проблемы, болезни, отсутствие крыши над головой, жизнь вдали от семьи и друзей, любое чувство потери и горя может вызвать такое же ощущение ужаса в праздничные дни, как смерть любимого человека. Я буду с вами предельно откровенна: из-за ужасного испытания, через которое прошли я и мои близкие в этом году, я несколько месяцев назад объявила, что, хотя я буду стараться изо всех сил, чтобы для моих внуков Рождество было как можно более веселым и радостным, лично я бойкотирую этот праздник вплоть до дальнейшего уведомления. Никаких подарков кому-либо или от кого-либо старше двенадцати лет. Никаких украшений. Никаких подъемов до рассвета ради того, чтобы вовремя поставить в духовку индейку, которая будет съедена в тот же день. Как можно меньше рождественских песенок. И, если подумать, я могу просто отвезти всю свою семью в какое-нибудь тихое местечко за рубежом, где не будет столь болезненно очевидно, что в нашем доме что-то изменилось.