Летний остров - Ханна Кристин - Страница 6
- Предыдущая
- 6/69
- Следующая
Зазвонил телефон.
Руби не хотела снимать трубку. Вряд ли звонок принесет хорошую новость. В лучшем случае это звонит Кэролайн, ее образцово-показательная сестрица, у которой двое прекрасных детей и красавчик муж.
Конечно, о ней мог наконец вспомнить папочка, но в это Руби как-то не верила. С тех пор как он женился во второй раз и обзавелся еще одним ребенком, проблемы ночного кормления грудных младенцев интересовали его куда больше, чем то, что происходит в жизни взрослой дочери. Руби даже не помнила, когда они в последний раз разговаривали.
Телефон не умолкал. После четвертого звонка Руби подползла по ковру к телефону и сняла трубку.
– Алло. – Голос прозвучал неприветливо, но кому какое дело? Руби пребывала в плохом настроении и не собиралась это скрывать.
– Эй, не рычи на меня!
Руби не поверила своим ушам.
– Вэл?
– Да, дорогая, это я, твой любимый агент.
Она нахмурилась:
– Если учесть, что моя карьера спущена в унитаз, у тебя слишком довольный голос.
– А я доволен. У меня новости. Вчера я обзвонил насчет тебя всех, кого мог. Мне неприятно это говорить, детка, но никто не хочет с тобой связываться. Клюнуло только в одном месте – на этом паршивом дешевом круизном судне. Там мне сказали, что они бы, пожалуй, наняли тебя на лето, если ты пообещаешь не выражаться и… согласишься выступать в оранжевой мини-юбке с блестками, чтобы после своего номера ассистировать фокуснику.
Голова у Руби заболела сильнее. Она потерла виски.
– Постой-ка… ты звонишь, чтобы сообщить, что у Большого Дика есть для меня ночная работа на судне «Голливуд и вино»?
Вэл захохотал. Это был настоящий, густой смех, без намека на скрытое напряжение, которое Руби привыкла в нем слышать. Клиент со временем начинает различать тонкие оттенки энтузиазма. Данное мастерство вырабатывается долгим ожиданием и поисками работы.
– Ты не поверишь! Черт, да я сам в это не верю. Угадай, кто мне сегодня позвонил.
Хейди Флейсс[5]?
В разговоре возникла пауза, Руби услышала попыхивание – Вэл курил.
– Джо Кокран.
– Из шоу «Брожение умов»? Вэл, не шути со мной, я немного…
– Кроме шуток, мне позвонил Джо Кокран. У него неожиданно сорвалась одна встреча, и он хочет включить тебя в завтрашнюю передачу.
До чего же быстро вращается мир! Вчера Руби была жалкой пиявкой в пруду, сегодня ее приглашает Джо Кокран, ведущий самого скандального, самого злободневного ток-шоу в стране. Передача была скроена по образцу известного ток-шоу «Политически некорректный», но из-за того, что «Брожение умов» шло по кабельному телевидению, в нем затрагивались более пикантные темы и допускались, даже приветствовались, грязные выражения. Попасть в это ток-шоу – мечта любого молодого комика, даже если комик на самом деле уже не так молод.
– Он дает тебе две минуты на вступительное слово. Так что, детка, советую начать готовиться прямо сейчас. Осталось мало времени. Завтра утром около одиннадцати я пришлю за тобой машину.
– Спасибо, Вэл.
– Дорогуша, я тут ни при чем, это все ты. Удачи!
Прежде чем повесить трубку, Руби спросила:
– На какую тему будет ток-шоу?
– Ах да, конечно, чуть не забыл. – В трубке послышалось шуршание бумаги. – Передача называется «Преступление и наказание: во всем ли виноваты родители?».
Этого следовало ожидать!
– Значит, я нужна им только потому, что я ее дочь.
– А тебе не все равно?
– Все равно.
Руби сказала правду. Ей было все равно, почему ее пригласил Джо Кокран, главное, что пригласил. Это ее шанс. Наконец-то ее покажут по национальному телевидению – после нескольких лет ожидания и бесчисленных прослушиваний в прокуренных залах заштатных городишек, которых она даже по названиям не помнила!
Она поблагодарила Вэла и повесила трубку. Сердце билось настолько сильно, что кружилась голова. Даже пустая комната и та, казалось, стала уютнее. Впрочем, она здесь долго не задержится. В передаче она будет блистать, как настоящая звезда.
Руби бросилась в спальню и распахнула дверцы гардероба. Вся ее одежда была черного цвета, а купить что-то новое не представлялось возможным. Потом она вспомнила про черный кашемировый свитер с треугольным вырезом. Она получила его к позапрошлому Рождеству от матери, хотя посылка пришла через Кэролайн. Обычно Руби возвращала все подарки матери нераспечатанными, но этот свитер ее соблазнил. Едва прикоснувшись к прекрасной мягкой ткани, она поняла, что не может отослать его обратно.
Сняв свитер с плечиков, Руби бросила его на кровать. Завтра она наденет его с черной кожаной мини-юбкой и черными колготками. Наряд оживит ожерелье. Получится образ стильной и ироничной женщины, прямо как Джанин Гарофало[6].
Выбрав одежду, Руби пинком захлопнула дверь спальни. На обратной стороне висело длинное зеркало в полосатой, черной с золотом, пластиковой раме.
Трудно отнестись к себе серьезно, если ты одета в старый отцовский спортивный костюм и красные шерстяные гольфы. Черные волосы Руби еще вчера слиплись от пота, в результате получилась прическа под панка. На лице после долгого сна остались морщины, размазанная тушь образовала вокруг глаз темные круги.
Руби схватила щетку для волос и поднесла к губам наподобие микрофона.
– Привет, я Руби Бридж. Вам наверняка знакома моя фамилия. Да-да, вы не ошиблись, я дочь Норы Бридж, духовного гуру средних слоев населения Америки.
Представив, как будет выглядеть завтра в плотно облегающей черной одежде, с кричащим безвкусным ожерельем на шее, с черным макияжем и волосами, подкрашенными голубой краской, Руби картинно подбоченилась.
– Посмотрите на меня и подумайте: разве такая женщина может учить вас воспитывать детей? Это как в рекламных роликах, где знаменитости объясняют, что вы должны стать для ребенка наставником. И кого же Голливуд выбирает в советчики?
Кучку изможденных девиц, алкоголиков, наркоманов, меняющих мужей и жен как перчатки! Людей, которые не проводят со своими детьми и десяти минут в год! И они учат вас, каким должен быть родитель? Это все равно что…
Телефон снова зазвонил. Чертыхнувшись, Руби побежала в гостиную и выдернула вилку из розетки. В ближайшие сутки никто не должен ей мешать. Нужно подготовиться к передаче, все остальное сейчас не важно.
Подобно всем большим городам, Сан-Франциско по ночам выглядел великолепно. Центр города, сияющий разноцветными огнями, походил на сад неоновых скульптур, разбитый в бухте.
Дин Слоун посмотрел на окно во всю стену, обрамляющее панорамный вид. К сожалению, он не мог встать со своего места – как всегда, он находился в плену хороших манер.
В пышно украшенном аляповатой позолотой бальном зале особняка на Рашсн-Хилл стояло около дюжины столиков, накрытых блестящими золотистыми скатертями и поверх них – прозрачным шелком. Фарфоровая посуда сверкала платиновыми ободками. За каждым столиком вели непринужденную беседу четыре-пять пар. Женщины были в дорогих вечерних платьях, мужчины в смокингах. Хозяйка приема, местная светская львица, лично выбирала гостей из списка самых богатых семейств Сан-Франциско. Благотворительный вечер был затеян в пользу оперы, и сборы обещали быть немалыми, но Лип подозревал, что большинство гостей не интересуется музыкой. Им важно, чтобы их увидели, и, что еще важнее, увидели за этим благородным занятием.
Его спутница, бледная утонченная женщина по имени Сара Брайтмон-Эджингтон, провела рукой по его бедру, и Дин понял, что слишком долго молчит. С хорошо отработанной непринужденностью он повернулся к ней и улыбнулся той самой улыбкой, которая была многократно описана в местной светской хронике.
– Очень прочувствованно сказано, не правда ли? – тихо спросила Сара и поднесла к губам фужер с шампанским.
Дин не сразу уразумел, о чем она говорит, но, быстро обведя взглядом зал, понял. У рояля «Стейнвей» стояла пожилая дама в голубом платье, покрой которого отличался обманчивой простотой. Судя но всему, она только что поэтично распространялась насчет оперы и заранее поблагодарила гостей за щедрые пожертвования. Больше всего на свете богачи любят притворяться щедрыми.
- Предыдущая
- 6/69
- Следующая
