Брачная ночь джентльмена - Хантер Джиллиан - Страница 7
- Предыдущая
- 7/70
- Следующая
Он поспешно и ловко отступил, сопровождаемый хором разочарованных вздохов. К тому времени как Хит освободился из этой осады, насланной на него Джулией, ее шелковое платье уже мелькнуло в дверях на противоположном конце бального зала.
Теперь, чтобы ее догнать, требовалось все его искусство кавалерийского офицера. Но их разговор не был окончен. От него нельзя отделаться, как от зеленого юнца, что бы там ни произошло между ними в прошлом. И что бы ни принесло им будущее.
Глава 4
Джулия сделала несколько глубоких вздохов и пошла по освещенному свечами коридору. Тишину нарушал лишь шелест ее шелкового платья. Она шла решительными широкими шагами. Под настроение она легко могла обогнать большинство мужчин своего возраста.
Но Хит Боскасл… это совсем другое дело.
И так было всегда. Она должна была сообразить, что его инстинкты с возрастом станут лишь острее. Что ж, ее тоже. Она больше не была восторженной девятнадцатилетней дурочкой, которая, выпив бокал кларета, завалилась на диван в библиотеке с самым привлекательным мужчиной на свете и готова была отдаться ему с самозабвенным бесстыдством.
Полная презрения к себе, Джулия крепче сжала губы. Господи Боже! Нет! Теперь она была вдовой двадцати шести лет от роду, которая смогла спокойно уйти от этого самого привлекательного мужчины на свете, потому что так было правильно.
Разве нет?
Она предупреждала Рассела, что поручать ее безопасность заботам Хита – мысль ужасная, оскорбительная… Это значит призывать несчастье… Что она не хочет никакого защитника-телохранителя… (по крайней мере не такого, который знает ее лучше, чем она могла признаться кому бы то ни было).
Проблема состояла в том, что Рассел в своей благонамеренной мужской самоуверенности уверил ее, что он один знает, как лучше поступать в ее интересах. Он знает, кому может доверять, на кого может положиться и кем может манипулировать с ловкостью Макиавелли. Хотя, если быть честной, он не сказал, что может манипулировать Хитом, но явно на это намекал. Он собирался оставить ее под защитой самого компетентного человека, какого знал, человека, которому, по его заявлению, доверял больше всех прочих.
А Джулия в ответ могла лишь сидеть на диване в молчаливом отчаянии, пока ее прославленный жених отечески читал ей лекцию, и дожидалась момента, чтобы вставить протестующее словечко.
– Только не Хита Боскасла. Найдите другого офицера… кавалериста… сыщика с Боу-стрит… какого-нибудь борца на покое… наконец, исправившегося преступника.
– Джулия, дорогая. – Рассел присел рядом с ней и окинул ее серьезным пристальным взглядом. – Доверься мне. Я мужчина. Я лучше знаю, как поступать.
Да, он, безусловно, был мужчиной. Возможно, он даже знал, что для нее лучше, но он не знал и никогда не узнает, что произошло между Джулией и Хитом много лет назад в Корнуолле. На диване, очень похожем на тот, на котором они сидели сейчас. И на полу.
Она уставилась на узорчатый турецкий ковер, завороженная воспоминаниями о лежащем на ней полуголом Хите Боскасле, его чутких и ловких руках, его чувственном рте, заклеймившем ее навеки жаром своих поцелуев. У него было тело и чувственное обаяние юного бога. От одной мысли о нем у Джулии на миг перехватило дыхание.
Это было самое яркое, сокрушительное любовное переживание, которое ей довелось испытать в жизни. Даже после пяти лет замужества. Необыкновенное приглашение к наслаждению, поразительное откровение, страстное пробуждение…
– Значит, ты согласна, что так будет лучше? Он безжалостный убийца, Джулия…
– Хит Боскасл? – недоверчиво переспросила она, растерянно моргая.
Рассел наградил ее раздосадованным взглядом. Его единственный глаз выразил всю глубину его недовольства.
– Нет, не Боскасл. Кажется, ты меня не слушаешь. Я говорю о человеке, которого намерен отдать в руки правосудия, Джулия, о французском шпионе, пообещавшем убить меня. Об Армане Оклере.
– А-а… – смущенно протянула она. – Но почему? Я имею, в виду, почему не позволить кому-нибудь еще стать героем? Для разнообразия.
Ответ она знала заранее, Рассел вот-вот должен был получить виконтство за отважную службу в легкой кавалерии, за риск, которому подвергался, защищая свою бригаду, причем некоторые из его подвигов, по мнению Джулии, граничили с сумасбродством. Но он обратил на себя внимание великого Веллингтона, и ходили слухи, что Расселу светило золотое будущее в политике. Она знала, что это имело для него очень большое значение и что он заслужил признание своих заслуг.
Ей подумалось, что публичная карьера очень ему подходит. Гораздо меньше она была уверена в собственных талантах хозяйки светских приемов. Ее навыки заржавели. Наверное, ей легче было бы пережить муссон, чем пребывание в лондонском свете. Она слишком привыкла вести себя как заблагорассудится. Может быть, если бы ей с мужем, офицером в полку легких драгун, довелось жить в Калькутте, а не в бунгало на краю отдаленной провинции, она была бы более подготовлена к возвращению на светскую арену.
Она вышла замуж за сэра Адама Уитби всего через месяц после того, как встретила его на скачках. Ее отец поощрял этот брак. Адам был милым, внимательным и бесконечно в нее влюбленным. Она понимала, что он никогда намеренно ее не обидит. Так и было до самой его смерти. Возможно, он уделял ей недостаточно внимания, но не по своей вине.
Как многие другие англичане, он был захвачен мечтой послужить в Индии и нажить там себе состояние. Он уверял Джулию, что их ждет прекрасное будущее. Джулия тоже мечтала о приключениях и с готовностью согласилась последовать за ним. Им потребовалось специальное разрешение армейского начальства на брак.
В Индии ей было нестерпимо одиноко, и Джулия вскоре осознала, что больше всего скучает по туманной, дождливой зеленой Англии и отцу. У нее был повар-француз и полная свобода, но с Адамом они виделись урывками. Они прожили вместе всего три года. Теперь она начинала жизнь заново и понимала, как это сложно. Занять прежнее положение в обществе оказалось не так просто. Большая часть ее подруг были замужем и воспитывали детей. Если б не поддержка Рассела, Джулия все еще билась бы головой о стену светского непонимания. Он помог ей в заботах о смертельно больном отце, виконте Маргейте. Рассел оказался необычайно добрым и терпеливым, он взял на себя труды по похоронам и всем юридическим вопросам. Выросший сиротой, он хотел завести семью, дом, детей. Он ведь сам себя создал.
По правде говоря, Джулия не представляла себе, как бы пережила смерть отца и справилась с делами без Рассела. Голова ее была в тумане и лишь недавно начала проясняться. Она пребывала в полной растерянности, потеряв мужа, а затем, по приезде домой, беспомощно наблюдая, как умирает отец.
Она приняла предложение Рассела, толком его не обдумав. Джулия не сомневалась, что сердце ее успокоится, когда она освоится с новой ситуацией. И потом Рассел был необычайно привлекательной личностью.
Джулия остановилась посреди коридора, чтобы оглядеться и понять, где оказалась. Бронзовые стрелки высоких часов в футляре розового дерева показывали час ночи. У нее была назначена встреча, на которую она уже опаздывала. Нужно торопиться, пока Боскасл не понял, что она покинула бальный зал… Если он уже не догадался об этом. Не стоит его недооценивать. И то действие, которое он на нее оказывал. Как бы ни было чудесно снова видеть его, она не уверена, что эта встреча будет обоим на пользу. Как оказалось, время не уменьшило его привлекательности, и все же…
Джулия не доверяла самой себе, страшилась остаться с ним наедине. Как ужасно узнать о себе такое в двадцать шесть лет!
Она резко раскрыла веер из слоновой кости и внимательно вгляделась в него в полумраке коридора. Между его пластинками была спрятана самодельная карта дома, показывающая расположение комнат.
Большой косой крестик отмечал кабинет хозяина бала, графа Одема. Получалось, что эта комната находится сразу за углом, слева от нее, через четыре двери.
- Предыдущая
- 7/70
- Следующая
