Грешные игры джентльмена - Хантер Джиллиан - Страница 12

• Предыдущая
• 12/67
• Следующая

– Мы и без того примем участие в дуэли, – недовольно проворчал Гейбриел. – Думаю, после этой сцены мне придется убить его.

Одри через его плечо посмотрела на Дрейка.

– Надеюсь, – шепотом спросила она, – это не из-за Марибеллы?

– Нет, – покачал головой Дрейк. – Из-за мужчины.

– А… – хотела было еще что-то спросить Одри.

Ее перебил Гейбриел: он поднял руки вверх, словно показывая, что сдается.

– Объясняю, почему я здесь, – заговорил он так тихо, что лишь Дрейк мог слышать его. – Я отправился в дом Торнтона, чтобы узнать, не захочет ли тот публично извиниться передо мной, чтобы мне не пришлось убивать его утром. Там-то я узнал, что Торнтон исчез – равно как и его сестрица.

– И какого дьявола мне знать это? – холодно осведомился Дрейк. – Я-то, по-твоему, что должен сделать?

– Компаньонка Талии устроила настоящую истерику и упросила меня разыскать тебя, – ответил Гейбриел.

– Ты привез молодую женщину, компаньонку леди, в бордель? – вполголоса спросил он у Гейбриела.

Тот мельком взглянул на него.

– Я привез ее к тебе, – промолвил он в ответ.

– Ты мерзавец, Гейбриел, – сказал Дрейк.

– Я – один из Боскаслов, – пробормотал Гейбриел, пятясь назад под напором Дрейка, который решительно двинулся на него. – Нет, ты подожди. Как должен был поступить джентльмен? Я ее пожалел! Она была готова вот-вот расплакаться…

– Какой же ты чувствительный и тонкий, – язвительно вымолвил Дрейк.

– Ну, раз уж ты помогал ей прежде, она подумала, что ты и на этот раз не откажешь в помощи, – как ни в чем не бывало сказал Гейбриел. – К тому же я решил, что ты захочешь увековечить миф о своей святости.

– Я сейчас увековечу тебя, кузен ты мне или нет! – прорычал Дрейк.

Он видел, что Марибелла подошла к двери и, обхватив себя своими тонкими белыми руками, с ледяным возмущением смотрела на него.

– Дорогая, – обратился к ней Дрейк, беспомощно пожимая плечами, – это не моя вина. Я быстро вернусь и все объясню.

– Не стоит беспокоиться, – процедила она сквозь зубы.

После этого Марибелла с таким грохотом захлопнула дверь, что Гейбриел вздрогнул от неожиданности, а по длинным коридорам здания пробежало эхо.

Элоизе понадобилось несколько минут, чтобы понять, какого сорта заведение кроется за вполне пристойным фасадом здания. Подозрение закралось в ее голову еще в тот момент, когда сэр Гейбриел поднялся по ступенькам и довольно долго объяснял что-то двум ливрейным лакеям, стоявшим в дверях. Она успела разглядеть зеркальные ниши, освещенные свечами, а потом неожиданно поняла, почему имя миссис Уотсон и название улицы – Брутон-стрит – показались ей знакомыми. Оцепенев от ужаса, Элоиза осознала, что встречала и имя, и название улицы в газетах, причем далеко не на поэтической или музыкальной полосе.

Тихо охнув, она вышла из экипажа и затрясла за плечо Фредди, впавшего в мечтательный транс.

– Это… Это?.. – пролепетала она.

– Бордель, – с тоской вполголоса произнес Фредди. – Один из самых лучших в Лондоне.

– Могу себе представить, что за нравы там царят, – заметила Элоиза.

– Да я бы зуб отдал за то, чтобы работать там.

– Боже мой, Фредди! – в отчаянии простонала Элоиза.

– Да, честно. – Фредди пригладил непослушную светло-рыжую прядь, которая частенько напоминала Элоизе швабру. – Что-то сэр Гейбриел там слишком долго задерживается. Может, мне сходить и проверить, не забыл ли он про вас?

Элоиза схватила его за рукав.

– Даже не вздумай заходить в этот дом! – произнесла она непререкаемым тоном. – Мы приехали сюда по единственной причине – чтобы разыскать лорда Торнтона и его сестру.

Фредди испуганно посмотрел на нее.

– Я ни разу не видел вас такой расстроенной, мисс, – промолвил он. – Эта ночь доконала вас.

Увидев, что Фредди молча полез на запятки, Элоиза снова заняла свое место в экипаже и стала смотреть в окно.

…Она узнала его, как только его стройная высокая фигура появилась в дверях борделя. Он стремительно приближался к ней большими шагами. Его лицо было скрыто в тени. Элоиза была настолько поглощена ожиданием его волшебного появления, что сразу и не заметила, что на нем нет сюртука. И на шее – его чудесного накрахмаленного платка. Он был в одной рубашке и жилете.

Он приближался к карете с искаженным от ярости лицом падшего ангела. Чем ближе он подходил, тем явственнее можно было различить раздраженное выражение на его суровом, точеном лице. Элоиза, не сводящая с него глаз, с изумлением отметила про себя, что его отлично сшитый белый жилет и белая рубашка под ним небрежно расстегнуты.

– Да он полуодет, – ошеломленно проговорила она, обращаясь к Фредди. – Боже мой, что же он там делал?

– Возможно, он там боксировал, мисс, – откашлявшись, промолвил Фредди. – Этот вид спорта весьма популярен у таких щеголей.

– Ах да, конечно, боксировал… Ночной бордель самое подходящее для этого место, – сардоническим тоном проговорила Элоиза.

Она не слышала, что ответил ей Фредди, если он вообще что-то ответил. Все ее внимание было приковано к человеку с мрачным лицом, который рывком отворил дверь кареты, чтобы обратиться к ней.

Он был в ярости, хотя, когда глаза их встретились, он явно попытался обуздать свой гнев и суровое выражение его лица несколько смягчилось.

– Я должна извиниться, – смущенно проговорила она. – Я бы не приехала сюда, если бы ситуация не оказалась столь неприятной.

Затаив дыхание, она смотрела на Дрейка.

– Мисс Гудвин.

Голова у нее пошла кругом, когда она услышала этот приятный бархатистый голос. Вообще-то фамилия ее была вовсе не Гудвин, но она хотела начать жизнь в Лондоне с нуля, стараясь забыть о своем неприятном прошлом. Элоиза покачала головой:

– Я бы ни за что не потревожила вас, если бы знала…

– Так в чем же дело? – нетерпеливо спросил лорд Дрейк, обводя ее мрачным взором.

Она опустила глаза, пока он забирался в карету и усаживался напротив нее. Ну кто бы мог подумать, что она обратится за помощью к человеку, который только что вышел из борделя, даже не удосужившись одеться как следует и привести себя в порядок?!

Элоиза уставилась на его мощную голую шею. И как только этот приличный джентльмен мог появиться на людях в незастегнутых рубашке и жилете? Ну конечно, он вышел из дома, в котором приличия вместе с одеждой оставляют у дверей.

Неожиданно лорд Дрейк наклонился к ней, его колени коснулись ее ног. Сердце Элоизы бешено заколотилось, когда он снова спросил нетерпеливым тоном:

– Так в чем все-таки дело?

Она смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова из-за застрявшего в горле комка. От близости его лица, его синих глаз она ощутила легкое головокружение.

– У вас расстегнута одежда, – наконец хрипло прошептала Элоиза.

Его широкие брови поползли вверх.

– Вы что же, проделали весь этот долгий путь ночью, чтобы сказать мне об этом?

Она откинулась на подушки.

– Да нет, конечно, – сказала Элоиза. – И откуда мне было знать, как вы одеты.

– А вы понимаете, какого рода заведение находится на этой улице, мисс Гудвин? – спросил Дрейк, и, к его чести, в его голосе не было насмешки.

Элоиза с трудом сглотнула.

– Да, – едва слышно прошептала она.

Его усталый взор с новым интересом пробежал по ее лицу. Когда Дрейк заговорил, в его голосе вновь зазвучали те нотки, от которых по ее спине побежали мурашки – как тогда, на балу.

– И вы все же решились приехать сюда? – спросил Дрейк.

Он наклонился к Элоизе и, не услышав ответа на свой вопрос, пересел на сиденье рядом с нею.

– Может, вы ищете себе другое место работы? – продолжил он расспросы. – Верно я понимаю, что место компаньонки испорченной молодой леди вам не по душе?

– Только не такое место, на которое вы намекаете, можете не сомневаться, – промолвила Элоиза.

– Однако в бордель вы приехали, – заметил Дрейк.

• Предыдущая
• 12/67
• Следующая