Грешные игры джентльмена - Хантер Джиллиан - Страница 8

• Предыдущая
• 8/67
• Следующая

– Ради Бога, Элоиза, прошу тебя, – сказала ей Милдред на прощание, – не переживай ты из-за Ральфа. Этот человек не заслуживает ничего хорошего, забудь о нем. – Милдред вынула из своей сумочки скомканный носовой платочек. – Ты ведь не чувствуешь себя совсем несчастной, правда?

– Нет. – Наморщив нос, Элоиза отвела взор от Милдред и посмотрела вдаль, на почерневшую от гари трубу принадлежавшего Ральфу коттеджа.

Ей то и дело приходило в голову, что если бы она все-таки вышла за него замуж, то им пришлось бы каждую ночь спать на этой сожженной кровати.

– А ты, Милдред? – спросила зачем-то Элоиза, которой вовсе не был интересен ответ на этот вопрос. – Ты себя чувствуешь несчастной?

– Обо мне не беспокойся. – Милдред отбросила назад копну своих черных, как сажа, волос.

Даже в этот момент она казалась зрелой и красивой, и Элоиза испытывала перед ней легкое благоговение. Неудивительно, что Ральф увлекся этой женщиной.

– В любом случае у меня не было желания оставаться навечно в этом мутном болоте. Да, может, я и дочь трактирщика, но предательства и измены я не потерплю, и ты, Элоиза, должна пообещать мне, что тоже никогда не примиришься с этим. Найди себе такого человека, который по-настоящему полюбит тебя и будет тебе верен.

Первые несколько месяцев после отъезда из Тичбери Элоиза еще изредка писала письма своим родным. Они никогда не отвечали на ее послания, и с течением времени ей все меньше хотелось вновь оказаться рядом с ними.

В конце концов Элоиза пришла к выводу, что уж лучше она будет работать остаток жизни, чем вновь столкнется со сплетнями, которые, несомненно, вспыхнут с новой силой, если она вернется. К тому же, как видно, никто по ней не скучал. Словно для своей семьи она перестала существовать.

Элоиза зарабатывала на жизнь, став гувернанткой, и ей приходилось очень много трудиться, чтобы обеспечить себе хорошую репутацию. О Ральфе она думала редко, а вот о Милдред Хаммерсмит временами с нежностью вспоминала, думала, что с ней сталось.

Как бы там ни было, тайный скандал Элоизы остался в прошлом. Однако если ей не удастся благополучно преодолеть нынешний кризис, она вновь окажется в том же положении, в каком была шесть лет назад.

Элоиза торопливо шла к передней двери, но ее на несколько шагов обогнал дворецкий Хестон, у которого вечно хрустели колени.

– Я сам отворю, мисс, – сердито проговорил он. – Возможно, нам принесли плохие новости.

Плохие новости… Можно было ожидать многих плохих новостей, подумалось Элоизе. Например, лорд Торнтон совершил самоубийство. Талия разбилась в карете Перси. Кредиторы пришли в дом, чтобы забрать у Торнтонов все ценное, хотя большая часть ценных вещей давно была продана, чтобы уплатить долги.

Не дойдя до двери, Элоиза остановилась, затаив от напряжения дыхание, а Хестон осторожно отпер дверь. В лунном свете Элоиза увидела стройную мужскую фигуру. От неожиданности ее сердце дрогнуло. Элоиза не могла различить черт, но было в облике человека что-то знакомое, притягательное.

С облегчением вздохнув, Элоиза бросилась вперед, чтобы растормошить оцепеневшего дворецкого.

– Где ваши манеры, Хестон? – сказала Элоиза. – Пригласите джентльмена войти.

– Но это незнакомый человек, а час совсем поздний… – нерешительности пробормотал Хестон.

Элоиза едва сдерживала себя, чтобы не сорвать дверь с петель. Это он, с блаженством подумала она. Слава Богу! Самоуверенный и красивый негодяй, друг лорда Торнтона, который поцеловал ее и привез домой. Она узнала его жесткие темные волосы, его внушительную фигуру в отлично сшитом пальто, которое напомнило Элоизе о том, что в этот ночной час на улице, должно быть, уже холодно, потому что совсем недавно он был лишь в вечернем костюме… Отогнав от себя нелепые мысли. Элоиза, нахмурившись, взглянула на удивленного дворецкого.

– Да не будьте таким дурнем, Хестон, – резким тоном промолвила она. – Он бы не пришел сюда в столь поздний час, если бы не срочное дело. Немедленно впустите его в дом.

Дрейк поздоровался с группой знакомых, стоявших в вестибюле изысканного салона Одри Уотсон. Дрейк был частым гостем в этом доме, а этой привилегии в Лондоне удостаивались лишь немногие представители высшего света. Одри ввела очень строгие правила доступа в свой салон, а потом к ним добавилась еще и непомерная цена за предоставляемые удовольствия.

Многие годы Одри питала особую слабость к членам семьи Боскаслов, равно как и ко всем тем мужчинам и женщинам из высшего света, которые обладали либо внушительным состоянием, либо остроумием, либо красотой. Дрейк Боскасл имел и то, и другое, и третье, как, впрочем, и большая часть его родственников. И все же для Одри не было тайны в том, что в последнее время Дрейк ощущал все большее разочарование жизнью и подумывал уйти в армию. Ходили слухи о том, что он собирается в Индию. И сама Одри, и наиболее страстные поклонники Дрейка то и дело говорили о том, как их огорчит потеря одного из любимцев салона.

Дрейк взял с поднесенного лакеем подноса бокал с бургундским вином. Отличное вино, изысканная еда, интересные беседы, сексуальные удовольствия – все это можно было получить в этом частном заведении. Но, как ни странно, сейчас Дрейку стало не до всего этого – он хотел лишь того, чтобы ноющая внутри боль затихла или вовсе исчезла. Прежде он умел с ней справляться. А вот этой ночью он, к собственному удивлению, не знал, что могло бы успокоить его. Может, женщина, встречи с которой он ждал с таким вожделением?

К нему подошла Одри – ее роскошные русые волосы были элегантно уложены на затылке. Посмотрев на своего гостя с нескрываемым удовольствием, она забрала из его сильных рук бокал.

– Дрейк, – заговорила Одри, в голосе которой одновременно слышалось отчаяние и восхищение, – я уже начала опасаться, что ты передумал. Ты ужасно опоздал!

– Возникли некоторые проблемы. – Его синие глаза осматривали тем временем помещение. – Она обиделась, ее чувства оскорблены?

– Она обижена, – ответила Одри. – Такие женщины, как она, не приучены ждать. Так что опоздание тебе на пользу не пойдет.

Его крепко сжатые губы растянулись в озорную усмешку.

– Стало быть, мне придется как-нибудь оправдываться перед нею, не так ли?

– Счастливая Марибелла, – прошептала Одри. Она положила пальчики на его руку. – Ты уже подумал о том, как это сделаешь? Ей трудно угодить.

Глаза Дрейка сверкнули дьявольским огнем.

– Мне тоже, – заметил он.

– Она стоит очень дорого.

– Что ж, в таком случае я смогу ей кое-что предложить. – Дрейк приосанился. – Где она?

– В маленькой комнатке возле венецианской гостиной, которую ты попросил оставить за собой, – ответила Одри. – Вид из окна ей не важен.

Это ничуть не удивило Боскасла.

– Леди, которая просит то, что ей нужно… – задумчиво проговорил он. И, помолчав, добавил: – Я постараюсь сделать все, что можно.

Одри оглядела его с сардонической усмешкой.

– Тебе нужно немногое – просто дышать и быть самим собою, – сказала она. – Я знаю многих женщин, которые были бы готовы заплатить тебе за право провести с тобой время.

Дрейк наклонился, чтобы по-дружески погладить губами ее щеку. Одри была ему настоящим другом – одним из лучших друзей.

– Ну, это, разумеется, преувеличение, – улыбнулся он. – В последнее время со мной было нелегко. Но, надеюсь, я смогу умилостивить ее и привести в доброе расположение духа.

Крепко обняв Дрейка Одри подтолкнула его в сторону увешанного гобеленами холла.

– Она на тебя даже не взглянет, если ты заставишь ее ждать еще хоть немного, – предупредила она. – Ступай, дорогой. На кону стоит небольшое состояние, и весь свет с нетерпением ждет, как же будут разворачиваться события.

Боскасл рассмеялся.

– А мне ужасно любопытно, чем это кончится для меня самого, – сказал он.

Однако не только горячее любопытство – куда более сложная гамма чувств обуревала Дрейка, пока он шел по коридору к закрытой двери, за которой его ждала судьба или по крайней мере сексуальное пиршество. Правда, он никак не мог понять, почему за последние два часа его нетерпение как-то поугасло. Уж к сексу-то он никогда не терял интереса.

• Предыдущая
• 8/67
• Следующая