Мари Галант. Книга 1 - Гайяр (Гайар) Робер - Страница 24
- Предыдущая
- 24/87
- Следующая
Поведение лакея его все больше настораживало. Теперь он думал, не шпион ли это на содержании Мерри Рулза. Дело грозило обернуться серьезными неприятностями!
– Поцелуйте же меня! – взмолилась Луиза. – Режиналь, как вы сегодня холодны! Вы меня не любите! Если б я знала, ничего бы вам не рассказала о Мерри Рулзе!
– И были бы неправы!
– Что нам может сделать майор? Насколько я знаю, теперь и речи быть не может о том, чтобы заставить меня выйти за него замуж!
Она с сочувствием посмотрела на Мобре. Как большинство простодушных влюбленных, она все соотносила со своей любовью, которая затмевала остальной мир. Словно не существовало ничего более существенного и неотложного!
Мобре был не прочь воспользоваться ее неискушенностью. Он решил не выводить ее из заблуждения.
– Наверное, Мерри Рулз ревнует… Вот именно: он ревнует вас ко мне! Понимаете? Мне бы очень хотелось знать, о чем он говорил с Мари! Ах, Луиза, я же вас предупреждал, что мы будем подвергаться всякого рода клеветническим нападкам!
Она заметно побледнела.
– Луиза! – продолжал он. – Я увижусь с Мари и узнаю о том, что произошло… Вы же, пожалуйста, ничего не рассказывайте! Предоставьте действовать мне…
Он обнял ее, погладил ей плечо сквозь легкую ткань и почувствовал, как она задрожала всем телом. У Луизы была прохладная кожа, словно она только что вышла из воды.
Он нежно ее поцеловал, не торопясь расставаться и позволяя себе небольшую передышку перед ответственным делом; ему было приятно испытать хотя бы отчасти то же удовольствие, что он уже извлек из этого доступного и снова просившего ласки тела.
Наконец он отстранился, проговорив:
– Увидимся позже, сейчас мне надо к Мари.
Едва переступив порог, он тотчас забыл о Луизе. Зато его пальцы еще хранили аромат духов, которыми в изобилии поливала себя девушка в надежде стать от этого желаннее.
В несколько шагов шевалье достиг комнаты Мари. Он нервно постучал и услышал, как вдова спросила:
– Кто там?
– Я, Режиналь! – запыхавшись, отозвался он. – Вы скоро будете готовы?
– Разумеется.
– Я могу вас увидеть?
– Входите, если вы так спешите…
Он повернул ручку и вошел.
Сидя перед зеркалом, Мари занималась туалетом. Она еще не надела траурное платье и сидела в рубашке, схваченной на плечах застежками; ее отливающая перламутром гладкая спина была открыта взгляду, круглая, с очаровательными ямочками на сгибах рук. Мари сидела к двери спиной. Продолжая румяниться, она взглянула на шевалье и спросила:
– Что происходит? Чем вы так взволнованы?
– Восхищаюсь вами, Мари! Как вам удается сохранять спокойствие в такой день?
– Случится то, что должно случиться, – заявила она. – Когда я проснулась, я тоже ужасно нервничала, но взяла себя в руки. В конце концов, Высший Совет обязан разделить наши взгляды.
Он подошел к ней размеренным шагом. Она продолжала заниматься своим деликатным делом, подкрашивала ресницы, губы, пудрила щеки. Она словно не замечала присутствия Мобре, словно рядом с ней стояла Луиза.
Иное дело – шотландец! Любуясь ее белоснежным плечиком, оттененным застежкой, он вспоминал, как однажды видел Мари полуодетой; только что вырвавшись из объятий Пьерьера, она отдыхала в гамаке. Стоило ему тогда протянуть руку, и он мог схватить Мари, еще трепетавшую после внезапно прерванного поцелуя с господином, временно исполнявшим обязанности губернатора.
Атлас не мог сравниться с ее кожей ни гладкостью, ни блеском. Эта кожа зрелой женщины была по-своему соблазнительна и привлекательна, точь-в-точь как у юной Луизы. Шевалье немного повернулся, рассматривая Мари в зеркало, и увидел ее безупречную пышную грудь, шею без единой морщинки, длинную и упругую, и его сейчас же охватило желание.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – ласково пропел он, что случалось с ним крайне редко: видимо, он черпал нежность в собственном волнении, желании.
– Не понимаю вас, Режиналь, – ответила она. – Вы врываетесь ко мне почти силой и спрашиваете, какую услугу можете оказать. Вас привело ко мне нечто срочное и важное, не так ли?
– Я хотел знать, – в смущении пояснил он, – хорошо ли вы запомнили то, о чем мы договаривались вчера.
– Отлично помню! Я ничего не забыла. И думаю, что смогу отлично держаться перед всеми этими старыми господами.
– Разумеется, – рассмеялся он. – Если бы они вас увидели в таком наряде, никаких сомнений, что каждый по отдельности они сделали бы для вас все, что пожелаете, и даже больше…
– Спасибо, – сказала она. – Будьте любезны позвать Луизу, пусть поможет мне надеть все эти вуали.
Не отвечая и не слушаясь, он кончиком пальца коснулся плечика соблазнительницы. Он ожидал, что она вздрогнет, но она держалась так, словно ничего не почувствовала и ни о чем не догадалась. Только спросила:
– В чем дело, Режиналь?
Он осмелел, положил всю руку и стал откровенно гладить ее плечо. Она обернулась и подняла на него глаза. Он прочел на ее лице неодобрение. Она медленно покачала головой:
– Прошу вас, Режиналь!.. О чем вы думаете? И в такую минуту!
– Простите меня, – смутился он. – Простите… Я вспомнил… Вспомнил, как был на этом самом месте… С вами. Это было так приятно, так чудесно, что я не устоял… Искушение…
Однако он не убирал руку.
Мари не настаивала. Казалось, у нее есть заботы и поважнее, чем терять время на споры с шотландцем. Он этим воспользовался.
Спустя минуту, заканчивая обводить губы, она повторила:
– Ну, Режиналь, теперь делайте, что я вам приказала: ступайте за Луизой. Вы понапрасну теряете время.
Он застыл в нерешительности. Наконец отступил назад и сказал:
– Надеюсь, Мари, между нами нет тайн?
На сей раз она вздрогнула: в тоне шевалье слышались намеки.
– Какие же между нами могут быть тайны?
– Вы от меня что-то скрываете.
Она рассмеялась и спросила:
– Что же, великий Боже? Что мне от вас скрывать, Режиналь?
Их взгляды встретились, и они не отводили глаз. Мобре смотрел испытующе, даже жестко, а Мари – с недоверием и не так уверенно, как раньше.
– Нынче ночью к вам приходил майор Мерри Рулз, – обронил он.
Мари удивилась:
– Кто вам об этом сказал, шевалье?
– Сам слышал. Почему вы ничего мне об этом не сообщили?
– Не знаю…
Она не лгала. Сейчас она себя спрашивала, почему, в самом деле, ей не захотелось говорить шотландцу о ночном посещении майора. Не то чтобы она о нем забыла или хотела утаить. Ничего такого она и не думала делать. Нет, она не придала значения этому происшествию и не стала делиться сомнениями со своим доверенным лицом и советчиком.
– Странно, что вы не знаете… – с горечью в голосе заявил он. – Если вы будете со мной недостаточно откровенны, я не смогу вам помочь. Разве смогу я вам верить? Я ничего от вас не скрываю: ни своих планов, ни поступков! Вся моя жизнь перед вами, прозрачная, как хрусталь!
– Да знаю я, Режиналь! Этому посещению я придаю так мало значения… Майор приходил рассказать мне о своей любви, раз уж вам так хочется все знать.
– Что? О любви? – изумился он.
Она еще громче рассмеялась и прибавила:
– Да. Похоже, он меня любит с того самого дня, как увидел. Хотел бы мне покровительствовать, помогать, не знаю, что еще…
– Он не подозревает, что я очень ревнив… Очень!.. – угрожающе повторил он и, помолчав, прибавил: – Вы, Мари, кажется, не поняли: этот человек способен притвориться влюбленным единственно ради того, чтобы ему было удобнее вами управлять, одержать над вами верх и стать еще могущественнее, а однажды, может быть, обобрать вас и ваших детей.
– Клянусь, вы меня принимаете за дуру!
– А как вы сами относитесь к майору, Мари?
– Никак, – отчеканила она. – Никак! От одной мысли оказаться в его объятиях я испытываю отвращение и все во мне восстает… Никогда, никогда, – настойчиво прибавила она, – никогда я не позволю этому толстяку большего, чем поцеловать мне руку…
- Предыдущая
- 24/87
- Следующая
