Мари Галант. Книга 2 - Гайяр (Гайар) Робер - Страница 52

• Предыдущая
• 52/93
• Следующая

– Колонистов не так уж много, а у нас и здесь забот хватает…

– Когда угроза индейцев перестанет довлеть над островом, это станет известно во Франции, и охотников сюда приехать будет немало. Тогда ничто не помешает вам отблагодарить, сверх того, своих верных слуг, одарив их наделами на территории, занимаемой сейчас индейцами.

Мари в знак согласия кивнула. Мерри Рулз взглядом предложил Лубьеру сказать свое слово. Комендант вытянул шею и прочистил горло. Мари улыбнулась. Она плохо знала Лубьера, но он всегда был предан генералу. Он был на похоронах. Человек честный, строгий, несомненно надежный. Она не могла поверить, чтобы он входил в шайку заговорщиков, поддерживаемых Мерри Рулзом.

– Ваше высокопревосходительство! – начал комендант. – Майор Мерри Рулз соблаговолил предоставить в мое распоряжение два корабля береговой охраны, которые находятся в удовлетворительном состоянии. Я намерен погрузить двести человек и взять курс на Страну Варваров вместе с капитаном Эстефом, обогнув острова с севера. На этих кораблях я перевезу в разобранном виде остов амбара из Сен-Пьера. Из него я прикажу построить небольшое укрепление, вполне достаточное для отражения атак дикарей, учитывая их оружие. В этом укреплении я поставлю несколько корабельных пушек, окрещу их Батареей и поставлю на полуострове Каравелас. Я беру с собой Пьера Дюбюка, который знает язык варваров, их страну и обычаи. Отдам ему под командование другой отряд из двухсот человек, который пойдет на Каптер, взяв направление на Лысую гору. Другая группа двинется в Страну Варваров через Эвкалиптовый лес. Мы атакуем в трех разных местах одновременно, чтобы отбросить индейцев к югу, где нам будет проще начать их уничтожение.

– Это наиболее выполнимый план, – вмешался Мерри Рулз.

– Господа! – сказала Мари. – У меня возражений нет. Да, кстати, если я этот план не приму, лукаво прибавила она, – вы будете склонны предположить, что я так или иначе противлюсь вашему решению. Поступайте, как считаете нужным.

Она умолкла, давая понять посетителям, что разговор окончен. Она подумала, что Мерри Рулз знаком прикажет своему спутнику удалиться, но ошиблась: майор снова заговорил:

– Есть еще один щекотливый вопрос, связанный с пребыванием шевалье де Мобре в Совете.

Мари посмотрела ему прямо в глаза. Майор принял это за вопрос и уточнил:

– Я буду с вами совершенно откровенен, мадам. Вы можете подтвердить, что я никак не возражал против его назначения, вы это знаете лучше, чем кто бы то ни был. Я даже не стал настаивать на ограничениях, на которые имел право. Однако должен вас предупредить, что шевалье, оставаясь на этом острове, подвергает свою жизнь опасности. Его ненавидит все население, рано или поздно с ним случится несчастье.

– Мы дадим ему значительную охрану, – произнесла она, не желая на сей раз слишком скоро сдаваться: она чувствовала, что пожертвовать Режиналем значило согласиться с непоправимой потерей, ведь для нее это было бы окончательное отречение! Мобре единственный, кто мог бы дать ей совет, он же был ее любовником…

– Мадам! Сами охранники захотят расправиться с шевалье.

– Покушение на жизнь шевалье, – обронила она ледяным тоном, – могло бы иметь тяжелейшие последствия для Мартиники. За это я ручаюсь!

– Неужели? Неугодно ли будет вам, мадам, уточнить свою мысль?

Мари закусила губы. Она слишком поздно спохватилась, что сказала лишнее. Если она дала понять, что англичане могут вмешаться в этот конфликт, – для Мобре и для нее это означает неминуемую гибель.

– Шевалье, – объяснила она, спеша увильнуть от ответа, – знающий человек, его мнением пренебрегать не следует.

Мерри Рулз выждал некоторое время и продолжал:

– Неужели, назначив шевалье советником, вы предпочли бы получить недоверие всего Совета, члены которого завтра же, возможно, подадут в отставку? Вы представляете себе, в каком окажетесь положении?

Мари порывисто встала, так как майор коснулся ее больного места: она постоянно боялась лишиться власти. Получить осуждение Совета, особенно в таком вопросе и по такому поводу, было для нее унизительнейшим поражением.

– Ладно! – вскрикнула она. – Чего вы от меня хотите? Чего ждете? Говорите! Объясните толком!

– Вышлите сами шевалье де Мобре. Отмените его назначение.

Разве подчинение Мерри Рулзу не означало для Мари столь же унизительного поражения?

– Никогда! – выкрикнула она. – Никогда!

– Берегитесь, мадам, колонисты очень недовольны.

– В таком случае, сударь, встаньте во главе солдат и усмирите недовольных! Накажите плохих слуг его величества. Стреляйте в них, если понадобится. Проявите же власть, сударь! Вы присягали мне на верность. Так повинуйтесь!

Майор уже раскланивался и прощался. Вдруг со двора донесся конский топот. Мари порывисто бросилась к террасе.

Она увидела, что капитан Лагарен возвращается в прежнем виде, похоже, у него даже не было времени привести себя в порядок.

Он был возбужден больше прежнего. За ним ехал отец Бонен, глава ордена иезуитов: очень бледный, он едва держался в седле.

Лагарен торопливо спешился и бросил поводья. Он увидел на пороге майора и коменданта де Лубьера; оба они были удивлены и обеспокоены его возвращением, но он обратился к Мари. Лагарен задыхался и заговорил отрывисто:

– Бунт в Ле-Прешере! Амбары горят! Восставшие напали на солдат; к счастью, те не открыли огонь, они пытаются восстановить порядок и потушить пожар.

Мари почувствовала слабость. Лагарен передохнул и продолжал:

– Это не все! Колонна восставших двинулась к Ле-Карбе. Ее возглавил Босолей, после того как он выступил перед толпой. Бунтовщики кричат: «Власть Босолею!»

Майор так и взвился: он смекнул, что Босолей его предал. Вот для кого он таскал каштаны из огня. Майор настолько болезненно переживал полученную новость, что не удержался и повторил:

– «Власть Босолею!» Так вы сказали?

– Так точно, майор, – подтвердил Лагарен. – Да вы спросите у отца Бонена, он только что из Ле-Прешера. Его я встретил в Сен-Пьере сразу по возвращении, и он мне обо всем этом поведал. Они там на все лады требуют в губернаторы Пленвиля; да, Пленвиль – их кумир!

Отец Бонен со многими предосторожностями спускался с коня. Все были так взволнованы, что никто и не подумал помочь немолодому монаху.

Он оставил коня бродить по террасе, а сам подошел к Мари, взял ее руки в свои с нескрываемым почтением и проговорил:

– Бедное дитя мое! Все это, увы, правда! Нам понадобится немало мужества и ловкости, чтобы обуздать разгоревшиеся страсти… Вы бы видели, что довелось видеть мне, дабы понять! Эти люди обезумели! Они потеряли веру в Господа! Демон их ослепляет…

Отец Бонен перекрестился. Мари бросилась ему на грудь. Для нее было огромной радостью, переживая одно испытание за другим, почувствовать рядом славного святого отца, очень любившего ее супруга и относившегося к ней самой с неизменными доброжелательностью и пониманием. Теперь ей было на кого опереться.

– Добро пожаловать, отец мой! Вы, должно быть, устали. Выпейте чего-нибудь. Вы голодны, хотите пить?

– Дитя мое! – заговорил отец Бонен. – Думаю, сейчас есть дела более неотложные, чем мой желудок. Я давно научился заставлять его молчать. Я думал о вас все время, пока добирался из Ле-Прешера.

– Отец мой! Вы, верно, располагаете более точными сведениями, чем те, которые нам сообщил капитан Лагарен, – вставил свое слово майор. – Вам следовало бы принять приглашение ее высокопревосходительства и поставить нас в известность о происходящем.

– Да, да… Я следую за вами…

Мари взяла старика под руку и направилась к банкетке, на которую монах устало рухнул. У него ломило поясницу, поводья натерли ему ладони. Он тоже был покрыт пылью, но на серой сутане это было не так заметно, как на его лице.

– Вы должны поесть, – настойчиво повторила Мари. – Чего бы вы хотели, отец мой?

• Предыдущая
• 52/93
• Следующая